Аленичев, Дмитрий Анатольевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Дмитрий Анатольевич Аленичев»)
Перейти к: навигация, поиск
Дмитрий Аленичев
Общая информация
Полное имя Дмитрий Анатольевич Аленичев
Родился
посёлок Мелиораторов, Великолукский район, Псковская область, СССР
Гражданство
Рост 171 см
Вес 69 кг
Позиция полузащитник
Информация о клубе
Клуб без клуба
Карьера
Молодёжные клубы
ДЮСШ Экспресс (В. Луки)
ДЮСШ Спартак (В. Луки)
Чайка (Великие Луки)
Клубная карьера*
1989 Чайка (Великие Луки) 2 (0)
1990—1991 Машиностроитель 38 (7)
1991 Локомотив (Москва) 16 (0)
1992—1993 Локомотив (Москва) 53 (6)
1994—1998 Спартак (Москва) 122 (18)
1998—2000 Рома 28 (2)
2000 Перуджа 15 (0)
2000—2004 Порту 83 (12)
2004—2006 Спартак (Москва) 21 (3)
Национальная сборная**
1996—2005 Россия 55 (6)
Тренерская карьера
2010—2011 Россия (до 18)
2011—2015 Арсенал (Тула)
2015—2016 Спартак (Москва)
Ведомственные награды

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Дми́трий Анато́льевич Але́ничев (20 октября 1972, посёлок Мелиораторов, Великолукский район, Псковская область, РСФСР, СССР) — советский и российский футболист, полузащитник. Заслуженный мастер спорта России (2003).

Единственный российский футболист, ставший обладателем Кубка УЕФА (в 2003 году) и победителем Лиги чемпионов УЕФА (в 2004 году), причём в обоих финалах забивавший по голу. Один из четырех футболистов, забивавших голы в двух финалах разных еврокубков подряд (другие — Куман, Роналдо, Джеррард).





Клубная карьера

Начал карьеру на родине, в Великих Луках. Первый тренер — Леонид Иванович Алексеев, работавший с ним в ДЮСШ «Экспресс» в Великих Луках. Через 4 года вместе со старшим братом перешел в ДЮСШ «Спартак» в группу к Георгию Ивановичу Яковлеву.

В 1989 выступал за клуб КФК «Чайка» (Великие Луки).

В 1990—1991 играл во 2-й лиге чемпионата СССР за псковский Машиностроитель. В середине 1991 перешел в московский «Локомотив». Игрока заприметили «скауты» железнодорожников — Виталий Шевченко и селекционер Михаил Шибаков, которые приехали на матч «Машиностроителя» просмотреть защитника Сергея Кубрякова. Однако их взгляд привлек именно Аленичев, ярко игравший на позиции «под нападающими». После игры Шевченко и Шибаков пригласили Аленичева в гостиницу, где и сделали ему предложение о переходе в «Локомотив». 18-летний Дмитрий сразу дал согласие. Прощальный матч за «Машиностроитель» он провел в Калининграде, где псковитяне обыграли местную «Балтику» — 2:0. После той игры Аленичева вынесли с поля на руках[1].

В высшей лиге дебютировал 31 мая 1991 года, заменив в игре против донецкого «Шахтера» на 28-й минуте Артура Шамрина. В команде сразу завоевал место в основе и регулярно выходил на поле на позиции крайнего полузащитника. На протяжении 3-х сезонов играл в полузащите «Локомотива», в сезоне 1993/94 дебютировал в еврокубках.

В 1994 перешёл в московский «Спартак». Первую игру за красно-белых провел 28 апреля против тюменского «Динамо-Газовика». Дебют Олег Романцева не впечатлил и уже в перерыве игры футболист был заменен на Андрея Тихонова. Тем не менее, в команде быстро освоился и уже 22 мая, в финальной игре Кубка России против ЦСКА, забил решающий гол в послематчевых пенальти и завоевал первый в карьере трофей.

В составе «Спартака» стал многократным чемпионом России (1994, 1996, 1997, 1998).

Сезон 1997 года был одним из лучших для Аленичева — он стал диспетчером игры «Спартака», активно помогая нападающим в атакующих действиях. По итогам сезона на его счету было 20 голевых передач. В конце 1997 года был признан лучшим футболистом страны.

В апреле 1998 ярко провел оба матча полуфинала Кубка УЕФА против итальянского «Интера», чем обратил на себя внимание ведущих итальянских клубов[2]. Наибольшую заинтересованность в футболисте проявил клуб «Рома», куда Аленичев и перешёл из «Спартака» с 1 июля. Контракт был заключен на 5 лет[3] на общую сумму 5 миллиардов лир ($8 млн.)[4].

В Серии А дебютировал в 1-м туре сезона 1998/99 в игре против «Салернитаны», в ходе которой помог новым партнерам забить 2 из голов команды (итог встречи 3:1 в пользу «Ромы»)[5]. Через несколько дней Аленичев отличился за «Рому» в Кубке УЕФА, забив 2-й гол в ворота датского «Силькеборга»[6]. Через неделю он отличился снова — став автором гола в ответной игре против «Кьево» на Кубок Италии[7].

Первый гол в Серии А забил в матче 5-го тура против «Фиорентины»[8]. Тем не менее, в основе «Ромы» появлялся нерегулярно, чаще выходя на замену во 2-м тайме[9]. Сам игрок признавал, что стиль игры «Ромы» сильно отличался от «спартаковского» — игра строилась через навесы, а не через игру внизу. Кроме того, наставник «Ромы» Зденек Земан предпочитал использовать полузащитников, которые отрабатывают в обороне, а это игровое качество не было сильным у Аленичева[10].

С апреля 1999 стал регулярно появляться в составе клуба, особенно ярко проявил себя в римском дерби «Рома»-«Лацио»[11]. Однако уже в следующей игре был удален с поля[12]. После этого провел еще 2 игры в чемпионате Италии, в последней из которых вышел на замену и провел на поле только 15 минут: в одном из единоборств получил сильный удар в грудь, который привел к перелому ребра[13]. Восстановление проходил в России, готовясь вместе со сборной к решающим играм отборочного группового турнира к Евро-2000[14].

Перед началом сезона 1999/2000 «Рому» возглавил Фабио Капелло. В период тренировочных игр Аленичев регулярно выходил на поле, но в чемпионате появился на поле только в 3-м туре, выйдя на замену в гостевой игре против «Венеции», в которой забил 3-й гол команды и установил итоговый счет 3:1[15]. Перед этим футболист ярко сыграл в первой игре 1/64 Кубка УЕФА против «Сетубала», сделав хет-трик и проведя на поле все 90 минут[16].

В сентябре-октябре Капелло проводил постоянную ротацию состава в разных, что позволяло Аленичеву чаще появляться в основном составе команды. Так, в матче против «Ювентуса» Аленичев вышел в основе, заменив дисквалифицированного Тотти и проведя в итоге на поле 77 минут[17]. Однако вскоре он снова потерял место в составе, проведя больше месяца в запасе[18]. Следующее появление на поле случилось только 30 ноября в игре на Кубок Италии против «Пьяченцы»[19]. В декабре-январе в чемпионате выходил через раз — принял участие в 2 из 4-х игр «Ромы».

14 января 2000 Аленичев подписал контракт с клубом Серии А «Перуджей» на 3,5 года. В новой команде футболист выбрал игровой номер № 28[20]. Через несколько дней он дебютировал в команде в гостевой игре против «Ювентуса», выйдя на замену за 20 минут до концы игры. Но помочь команде не удалось — туринцы одержали крупную победу со счетом 3:0[21]. Однако следующие 2 игры чемпионата он по решению главного тренера Карло Маццоне пропустил[22].

С февраля 2000 Аленичев начал выходить в основе «Перуджи», проводя на поле полные игры. Однако существенную помощь команде не оказал — из 6 игр в феврале-марте команда победила лишь однажды и 4 игры закончила вничью. С 27 тура регулярно выходил в составе «Перуджи», но отличиться забитыми мячами так и не удалось. В этих 7 матчах «Перуджа» выиграла 3 игры и по итогам сезона заняла 10-е место из 18-ти.

Новый сезон 2000/01 также начала в «Перудже», проведя 2 игры в Кубке Интертото 2000/01 и забив в них 1 мяч[23][24]. Однако вскоре по решению президента «Перуджи» Лучано Гауччи был продан в португальский «Порту» за $4 млн[25]. В новой команде его одноклубником стал экс-партнер по «Локомотиву» вратарь Сергей Овчинников. Контракт был заключен на 3 года.

В «Порту» дебютировал практически сразу — сначала в контрольных матчах, а затем в первой игре 3-го квалификационного раунда Лиги Чемпионов 2000/01 против «Андерлехта». Однако ни он, ни Овчинников команде не помогли — «Порту» проиграл 0:1[26]. С этого времени игрок получил постоянную игровую практику, оправдывая доверие тренера Фернандо Сантуша яркой игрой.

Первый гол в официальных играх за «Порту» забил матче на Суперкубок Португалии против «Спортинга», позволив команде избежать поражения[27]. В чемпионате Португалии Аленичев отличился забитым мячом уже в стартовом туре против «Бенфики», а по итогам встречи был признан лучшим игроком матча[28].

С середины сентября 2000 года перестал попадать в основу клуба, выходя в основном на замены. Фернандо Сантуш объяснял эту ситуацию тем, что конкурент Аленичева — Шаинью — находился в лучшей физической и игровой форме. В стартовом составе Аленичев появился только в конце октября в календарной игре чемпионата Португалии против «Алверки»[29]. Тем не менее, вплоть до конца года твердого места в основе «Порту» так и не получил (в том числе, и из-за травмы, нанесенной игроку в декабре на одной из тренировок).

С середины января 2001 года Аленичев закрепился в основе, продолжил забивать голы — оформил дубль в игре на Кубок Португалии против «Бенфики», установив итоговый счет 4:0 в пользу «Порту»[30]. Вместе с этим, происходили и неприятные эпизоды — в ответной игре Кубка УЕФА против «Нанта» был удален с поля за затяжку времени[31].

В начале апреля вновь потерял место в основе команды. Тем не менее, выходя на замены, помогал команде достичь победного результата, как в игре против «Маритиму»[32]. В середине мая получил травму колена и досрочно завершил выступления в чемпионате. Однако к началу июня оправился от травмы и помог сборной России в отборочных играх к ЧМ-2002 против Югославии и Люксембурга, и «Порту» в финале Кубка Португалии против «Маритиму»[33].

Сезон 2001/02 для Аленичева также начался с предварительных игр в Лиге Чемпионов. Первым соперником в сезоне стал валлийский клуб «Барри Таун», с которым «Порту» без труда разобрался, забив восемь безответных мячей. Аленичев вышел на поле за 15 минут до конца игры при счете 8:0[34]. Кроме того, с сезона 2001/02 клуб возглавил Октавиу Машаду, который не видел в Аленичеве игрока стартового состава и в первых играх сезона выпускал его на поле только во 2-м тайме.

Первый гол в сезоне Аленичев забил в 6-м туре чемпионата Португалии в игре против «Сетубала», установив итоговый счет встречи — 3:0[35]. Тем не менее, стабильности футболисту в начале сезона не хватало — так, уже в следующей календарной игре чемпионата он в течение 2-х минут заработал 2 желтые карточки и был удален с поля[36]. В октябре-декабре 2001 года не провел ни одного матча целиком — либо выходил на замены, либо оставался в запасе. Такая обстановка заставляла игрока искать возможность покинуть клуб, что иметь постоянную игровую практику и попасть в заявку сборной России на ЧМ-2002[37].

С января 2002 Аленичев стал появляться в основе команды — сначала в Кубке Португалии[38], а затем и в чемпионате[39]. Сам Аленичев объяснял это откровенным разговором с президентом клуба, за ходом которого следил также и главный тренер[40]. Вскоре Октавиу Машаду был уволен, а на его место был приглашен Жозе Моуринью, руководивший до этого португальской «Лейрией».

При новом тренере положение Аленичева кардинально не изменилось — Моуринью проводил постоянную ротацию состава, в ходе которой футболист то выходил в основе или появлялся на поле после перерыва, или же вообще не играл. В конце марта-начале апреля был отрезок, где Аленичев провел ряд ярких игр. Так, в 29-м туре против «Жил Висенте» вышел на 52-й минуте и за отведенное время помог «Порту» одержать победу со счетом 2:1 и был признан лучшим игроком матча[41]. В следующем туре против «Фаренсе» провел на поле все 90 минут и на 64-й минуте установил итоговый счет встречи — 3:0[42]. В последующих двух турах выходил на замены, а в двух заключительных играх чемпионата — в основном составе. По итогам сезона клуб занял 3-е место в чемпионате Португалии.

3-й сезон в «Порту» начал со скамейки запасных, выйдя на замену только в игре 3-го тура против «Жил Висенте». Отведенных 30 минут хватило игроку, чтобы забить гол и установить итоговый счет встречи — 3:1[43]. Забить футболисту помог новый партнер — литовец Эдгарас Янкаускас. В течение сентября постоянного места в составе не имел, а в октябре получил травму, из-за которой пропустил несколько игр «Порту». В ноябре-декабре выходил только на замену, играя с переменным успехом.

В игре 18-го тура забил очередной мяч в чемпионате — в игре против «Белененсеш» вышел на 76-й минуте и отличился на 89-й минуте, установив итоговый счет — 3:1[44]. В конце февраля Моуринью стал выпускать Аленичева в основе — сначала в играх 1/8 финала Кубка УЕФА, а затем во внутреннем чемпионате. В 25-м туре футболист отличился вновь — открыл счет в игре против «Лейрии»[45]. В последующих играх Аленичев регулярно выходил в основе команды, внеся весомый вклад в успехи «Порту» — выход в финал Кубка УЕФА и в финал Кубка Португалии, а также в завоевание чемпионского титула[46].

21 мая 2003 на Олимпийском стадионе в Севилье «Порту» завоевал Кубок УЕФА, переиграв в упорной борьбе шотландский «Селтик» со счетом 3:2. Аленичев провел на поле все 120 минут игры и стал автором 2-го мяча команды[47]. Сразу после финала подписал с «Порту» новый контракт на 2 года[48].

15 июня 2003 «Порту» взял 3-й трофей в сезоне, переиграв в финале Кубка Португалии «Лейрию» со счетом 1:0. Аленичев провел на поле все 90 минут[49].

Первая игра сезона 2003/04 также была для Аленичева триумфальной — в матче за Суперкубок Португалии была переиграна «Лейрия» со счетом 1:0, а футболист провел на поле 86 минут[50].

29 августа 2003 у «Порту» был шанс выиграть еще один трофей, но в игре за Суперкубок УЕФА клуб уступил итальянскому «Милану» 0:1. Аленичев вышел в основе команды и был заменен на 75-й минуте. Моуринью объяснил замену необходимостью усилить игру более свежим игроком созидательного плана, поскольку у россиянина к тому моменту начало сводить ногу[51].

6 сентября в игре за сборную Россию против сборной Ирландии получил травму (микронадрыв задней группы мышц бедра), из-за которой пропустил 1,5 месяца[52]. Вновь вышел на поле только 22 октября в гостевой игре Лиги Чемпионов против «Марселя». Возвращение в состав Аленичев отметил яркой игрой и забитым мячом, принесшим победу «Порту» 3:2[53]. Через неделю Аленичев отличился и в чемпионате Португалии — он стал автором единственного гола в гостевой игре против «Боавишты»[54]. 4 ноября он вновь забил в ворота «Марселя» и вновь гол оказался победным[55].

В конце 2003 года набрал отличную форму и на высоком уровне проводил игры за клуб и сборную России. В 12-м туре вновь забил в чемпионате Португалии — на 64-й минуте поразил ворота «Жил Висенте» (общий счет встречи 4:1)[56]. Чуть позже забил и в Кубке Португалии, установив итоговые 3:0 в игре 1/16 финала против «Майа».

В январе-феврале 2004 выходил в основном на замену. В стартовом составе появился только в игре 1/4 финала Кубка Португалии против «Риу Аве», где отыграл 76 минут. Вскоре получил травму левого колена, из-за которой пропустил 2 недели[57]. Тем не менее, в ответственных играх плей-офф Лиги Чемпионов он выходил в основе — например, в обоих играх 1/8 финала против «Манчестер Юнайтед», в 1/4 финала против «Лиона», в полуфинале против «Депортиво». Игры же чемпионата Португалии он, по решению тренера, пропускал[58].

По итогам сезона 2003/04 Аленичев вновь стал чемпионом Португалии, но Кубок страны взять не удалось — в финале оказалась сильнее «Бенфика», победившая со счетом 2:1[59].

26 мая 2004 года в Гельзенкирхене вместе с клубом стал победителем Лиги Чемпионов, переиграв в финале «Монако» со счетом 3:0. Аленичев вышел на замену на 60-й минуте и через 15 минут забил 3-й и последний гол в игре[60].

19 июля 2004 года Аленичев подписал трехлетний контракт с московским «Спартаком»[61], в котором через 2 года завершил игровую карьеру.

Карьера в сборной

В составе сборной России дебютировал 9 февраля 1996 в матче против сборной Исландии (3:0) на турнире, проходившем на острове Мальта — на 76-й минуте заменил Игоря Добровольского. Через 2 дня, на том же турнире, забил свой первый мяч за сборную — в игре против словенцев (3:1).

Участник чемпионата мира 2002 и чемпионата Европы 2004.

Тренерская карьера

Сборная России (до 19 лет)

Тренерскую карьеру начал в юношеской сборной России, где в период с ноября 2010 по 2011 год занимал должность главного тренера.

«Арсенал» (Тула)

В октябре 2011 года возглавил тульский «Арсенал». Приняв команду, выступающую в зоне Черноземье ЛФЛ, поднял её до 8 места. После того как клуб на сезон 2012/13 предоставил финансовое обеспечение и прошёл лицензирование, необходимое для выступления во Втором дивизионе, Аленичев собрал новую команду, оставив из предыдущего состава всего 6 человек. Потерпев всего одно поражение, команда под руководством Аленичева обеспечила себе первое место в своей зоне Центр за два тура до окончания чемпионата и пробилась в ФНЛ. После первого же сезона в ФНЛ «Арсенал» сумел выйти в премьер-лигу, заняв второе место после «Мордовии». Однако закрепиться в премьер-лиге команде не удалось, она заняла последнее место в чемпионате и вылетела в ФНЛ[62], и Аленичев покинул команду[63].

«Спартак» (Москва)

10 июня 2015 утвержден в качестве главного тренера «Спартак» (Москва)[64]. Первый сезон под руководством Аленичева «Спартак» провёл нестабильно, регулярно теряя очки, но сумел квалифицироваться в Лигу Европы. 5 августа 2016, на следующий день после поражения «Спартака» от кипрского АЕК в третьем квалификационном раунде Лиги Европы, принял решение о завершении работы в «Спартаке»[65], вместе с ним тренерский штаб покинули Егор Титов и Олег Саматов[66]

Статистика в качестве главного тренера

Данные на 6 августа 2016

Клуб Страна Начало работы Окончание работы Результаты
И В Н П ГЗ ГП РМ В %
Арсенал (Тула) 22 ноября 2011 10 июня 2015 102 53 18 31 163 111 +52 51,96
Спартак (Москва) 10 июня 2015 5 августа 2016 35 17 6 12 61 42 +19 48,57
Всего 137 70 24 43 224 153 +71 51,09

Скандал с интервью об Александре Старкове

8 апреля 2006 года в газете «Спорт-Экспресс» было опубликовано[67] интервью Аленичева, в котором он подверг резкой критике работу тогдашнего главного тренера московского «Спартака» Александра Старкова. Руководство клуба решило отчислить недовольного футболиста из основного состава, и в том же году Дмитрий принял решение закончить карьеру игрока. Этот конфликт вызвал большое недовольство в рядах болельщиков «Спартака», в большинстве своём принявших сторону Аленичева. Вскоре Старков покинул клуб.

Прощальный матч Аленичева, тем не менее, прошёл с участием «Спартака»[68].

Статистика выступлений

Клубная

В сборной

Итого по официальным матчам: 55 матчей / 6 голов; 24 победы, 16 ничьих, 15 поражений.

Достижения

Командные

В качестве игрока

Спартак

Порту

В качестве тренера

Арсенал

Личные

В качестве игрока

В качестве тренера

Политическая карьера

В августе 2006 года Аленичев вступил в партию «Единая Россия», был советником председателя высшего совета партии «Единая Россия» Бориса Грызлова. 14 июня 2007 года был избран на должность представителя от Омской области в Совет Федерации[69], в которой пробыл до 2010 года. Вместе с Аленичевым в Совет Федерации входили и другие известные спортсмены — трёхкратный олимпийский чемпион по гандболу Андрей Лавров, бывший игрок «Спартака» Валерий Гладилин (в 2007 году стал депутатом Госдумы), бывший игрок сборной России по мини-футболу Константин Ерёменко.

Семья

Женился 29 февраля 2000 в Москве[70][71], развелся в апреле 2011 года. Воспитывает дочь Полину (июль 2000), сына Даниила (2004) и сына Тимофея (25 мая 2012).

Старший брат Андрей также футболист и футбольный тренер.

Напишите отзыв о статье "Аленичев, Дмитрий Анатольевич"

Примечания

  1. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-06-01/14_1/ Дмитрий Аленичев не мечтал о большем, чем вторая лига]
  2. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-08-12/9_2/ Дмитрий Аленичев: Самый памятный гол — в ворота «Интера»]
  3. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1998-06-04/1_2 Аленичев подтвердил «СЭ», что подписал контракт с «Ромой» и уезжает уже в середине июня]
  4. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1998-06-17/7_2 Как Аленичев съездил в Италию]
  5. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1998-09-14/6_1/ Аленичев начал чемпионат с двух голевых передач]
  6. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1998-09-17/2_2/ Италия поверила в Аленичева — и не прогадала]
  7. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1998-09-24/4_2/ КУБОК ИТАЛИИ. 1/16 финала. Ответный матч]
  8. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1998-10-19/7_3/ Голы Аленичева и Тотти нокаутируют лидера]
  9. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1998-11-23/6_2/ Аленичев пока с трудом вписывается в тренерские схемы]
  10. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1998-12-08/4_3/ Я не вписываюсь в нынешние схемы «Ромы»]
  11. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-04-14/5_3/ Мы вылили на Земана три бутылки шампанского]
  12. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-04-19/16_4/ Футбол]
  13. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-05-12/2_1/ Из-за перелома ребра Аленичев может пропустить матч с Францией]
  14. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-06-09/2_3/ Дмитрий Аленичев: «Наши врачи — лучшие колдуны в мире»]
  15. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-09-20/16_1/ После хет-трика в Кубке УЕФА Аленичев забил и в Серии А]
  16. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-09-18/3_3/ Кубок УЕФА. 1/64 финала. Первые матчи]
  17. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-10-19/5_1/ Гол Аленичева «Ювентусу» арбитр отменил]
  18. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-11-24/4_2/ Отшельники в «Роме»]
  19. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1999-12-03/4_2/ Кубок Италии. 1/8 финала. Первые матчи]
  20. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-01-15/1_2/ Завтра Аленичев может сыграть первый матч за «Перуджу»]
  21. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-01-17/1_11/ Дебют Аленичева за «Перуджу» испортили Дель Пьеро с Зиданом]
  22. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-02-03/1_9/ Аленичев не играет в «Перудже». Почему?]
  23. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-07-03/4_4/ Перуджа-Стандард 1:2]
  24. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-07-10/11_7/ Стандард-Перуджа 1:1]
  25. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-07-14/1_3/ Аленичев стал героем самой хитроумной сделки на европейском рынке]
  26. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-08-11/5_1/ Лига Чемпионов 2000/01. Третий квалификационный раунд. Первые матчи]
  27. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-08-15/5_1/ Гол «Волшебника с Востока» признан гениальным]
  28. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-08-21/9_2/ С приходом Аленичева «Драконы» стали грознее]
  29. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-11-01/5_19/ Аленичева вернули в стартовый состав]
  30. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-01-25/5_1/ Кубок Португалии 2000/01. Матч 1/8 финала. Переигровка]
  31. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-02-24/5_3/ Овчинников спасает «Порту» от фиаско]
  32. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-04-20/6_4/ Отложенный матч 22-го тура. «Маритиму»-«Порту» 0:1]
  33. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-06-13/7_1/ Овчинников и Аленичев стали обладателями Кубка страны]
  34. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-07-27/4_2/ Лига чемпионов УЕФА 2001/2002. 2-й отборочный раунд. Первые матчи]
  35. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-09-24/8_3/ Дмитрий Аленичев забивает первый мяч за «Порту» в новом сезоне]
  36. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-10-01/6_5/ Португалия. Матчи 7-го тура]
  37. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-11-16/2_3/ Дмитрий Аленичев: До 31 декабря определюсь, где буду выступать дальше]
  38. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2002-01-04/4_2/ Кубок Португалии 2001/02. 1/8 финала]
  39. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2002-01-08/7_3/ Чемпионат Португалии 2001/02. 17-й тур]
  40. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2002-01-17/5_1/ Дмитрий Аленичев: Я вновь в стартовом составе]
  41. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2002-04-01/11_3/ Выход Аленичева преобразил игру «Порту»]
  42. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2002-04-08/9_2/ Чемпионат Португалии 2001/02. 30-й тур]
  43. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2002-09-17/5_6/ Чемпионат Португалии 2002/03. 3-й тур]
  44. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-01-21/4_5/ Чемпионат Португалии 2002/03. 18-й тур]
  45. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-03-18/7_4/ Аленичев вновь забивает за «Порту»]
  46. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-05-06/9_4/ Аленичев — досрочно чемпион страны]
  47. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-05-23/5_1/ Йо-хо-хо — и бутылка Порту!]
  48. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-05-24/5_3/ Аленичев остается в «Порту» еще на два года]
  49. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-06-17/7_1/ Кубок Португалии 2002/03. Финал]
  50. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-08-12/8_3/ Португалия. Суперкубок]
  51. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-09-01/9_2/ Теперь до мирового рекорда «Милану» остался один шаг]
  52. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-09-12/4_3/ Юрий Васильков: «К матчу с Грузией Аленичев должен вернуться в строй»]
  53. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-10-23/6_4/ В дуэли двух Дмитриев удачливей оказался Аленичев]
  54. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-10-29/5_2/ Аленичев приносит «Драконам» очередную победу]
  55. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-11-05/1_3/ Аленичев — специалист по «Марселю»]
  56. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-12-02/3_5/ Чемпионат Португалии. 12-й тур]
  57. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2004-02-27/5_2/ Дмитрий Аленичев: Мы должны были выигрывать крупнее]
  58. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2004-04-20/9_3/ Дмитрий Аленичев: Для EURO останутся и силы, и эмоции]
  59. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2004-05-18/11_1/ Кубок Португалии 2003/04. Финал]
  60. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2004-05-27/1_1/ Аленичев!!!]
  61. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2004-07-20/1_1/ Аленичев идет в «Спартак»]
  62. ↑ [www.sports.ru/football/1030165461.html «Торпедо» и «Арсенал» вылетели в ФНЛ, «Ростов» и «Урал» сыграют в переходных матчах|]
  63. ↑ [www.sports.ru/football/1030396410.html Губернатор Тульской области: «Аленичев уходит — жаль, но это жизнь»]
  64. ↑ [spartak.com/main/news/newsreleaseauto19/ Дмитрий Аленичев — главный тренер «Спартака»]
  65. ↑ [spartak.com/main/news/92441/ Дмитрий Аленичев покидает «Спартак»]
  66. ↑ [kommersant.ru/doc/3058038 Помощники Дмитрия Аленичева заявили об отставке] "Коммерсант.ру", 06.08.2016
  67. ↑ [www.sport-express.ru/art.shtml?119471 Дмитрий Аленичев: «Старков — тупик для «Спартака»] (рус.). «Спорт-Экспресс» (08.04.2006). Проверено 27 марта 2008. [www.webcitation.org/61D53QANn Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
  68. ↑ [championat.ru/football/_russiapl/news-98680.html «Спартак» примет участие в прощальном матче Аленичева]
  69. ↑ [newsru.com/sport/14jun2007/alenichev.html Футболист Дмитрий Аленичев с подачи Бориса Грызлова забил на спорт и стал сенатором от Омской области]. NEWSru (14 июня 2007 г.). Проверено 12 августа 2010. [www.webcitation.org/61D56DVF1 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
  70. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-03-01/8_2/ Аленичев отметил бракосочетание в ресторане гостиницы «Аврора»]
  71. ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-03-02/8_1/ Прощай, холостяцкая жизнь!]

Ссылки

  • Аленичев, Дмитрий — статья в Лентапедии. 2012 год.
  • [spartak.com/main/14/16/156/ Профиль на spartak.com]
  • [www.prospartak.info/dmitry_alenichev.htm Известные игроки команды Спартак: Дмитрий Аленичев]
  • [www.rusteam.permian.ru/players/alenichev.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]
  • [www.legioner.kulichki.com/index.php?id=11&lang=ru&player=53 Профиль на сайте legioner.kulichki.com]


п • о • р
Сборная России — чемпионат мира 2002

1 Нигматуллин (в) • 2 Ковтун • 3 Никифоров • 4 Смертин • 5 Соломатин • 6 Семшов • 7 Онопко (к) • 8 Карпин • 9 Титов • 10 Мостовой • 11 Бесчастных • 12 Черчесов (в) • 13 Даев • 14 Чугайнов • 15 Аленичев • 16 Кержаков • 17 Семак • 18 Сенников • 19 Пименов • 20 Измайлов • 21 Хохлов • 22 Сычёв • 23 Филимонов (в) • тренер: Олег Романцев

п • о • р
Сборная России — чемпионат Европы 2004

1 Овчинников (в) • 2 Радимов • 3 Сычёв • 4 Смертин (к) • 5 Каряка • 6 Семшов • 7 Измайлов • 8 Гусев • 9 Булыкин • 10 Мостовой • 11 Кержаков • 12 Малафеев (в) • 13 Шаронов • 14 Анюков • 15 Аленичев • 16 Евсеев • 17 Сенников • 18 Кириченко • 19 Быстров • 20 Лоськов • 21 Бугаев • 22 Алдонин • 23 Акинфеев (в) • тренер: Георгий Ярцев

п • о • р
Тренеры ФК «Спартак» Москва

Фивебр (1936) • Козлов (1936) • Квашнин (1937—1938) • Попов (1938—1939) • Горохов (1940) • Попов (1941) • Горохов (1942—1943) • Квашнин (1944) • Исаков (и.о.) (1945) • Вольрат (1945—1947) • Квашнин (1948) • Дангулов (1949—1951) • Глазков (1951) • Соколов (1952—1954) • Гуляев (1955—1959) • Симонян (1960—1965) • Гуляев (1966) • Сальников (1967) • Симонян (1967—1972) • Гуляев (1973—1975) • Крутиков (1976) • Бесков (1977—1988) • Романцев (1989—1995) • Ярцев (1996) • Романцев (1997—2003) • Чернышов (2003) • Федотов (и.о.) (2003) • Скала (2004) • Старков (2004—2006) • Федотов (2006—2007) • Черчесов (2007—2008) • Ледяхов (и.о.) (2008) • Лаудруп (2008—2009) • Карпин (2009—2012) • Эмери (2012) • Карпин (2012—2014) • Гунько (2014) • Якин (2014—2015) • Аленичев (2015—2016) • Каррера (2016—)

Футболист года в России по версии еженедельника «Футбол»

1992 Онопко • 1993 Онопко • 1994 Симутенков • 1995 Цымбаларь • 1996 Тихонов • 1997 Аленичев • 1998 Титов • 1999 Смертин • 2000 Титов • 2001 Нигматуллин • 2002 Лоськов • 2003 Лоськов • 2004 Сычёв • 2005 Карвальо • 2006 Аршавин • 2007 Зырянов • 2008 Жирков • 2009 Домингес • 2010 Данни • 2011 Думбия • 2012 Широков • 2013 Широков • 2014 Думбия • 2015 Халк

</span>

1991 Корнеев • 1992 Ледяхов • 1993 Онопко • 1994 Симутенков • 1995 Цымбаларь • 1996 Тихонов • 1997 Аленичев • 1998 Титов • 1999 Смертин • 2000 Титов • 2001 Нигматуллин • 2002 Лоськов • 2003 Лоськов • 2004 Сычёв • 2005 Карвальо • 2006 Аршавин • 2007 Зырянов • 2008 Вагнер Лав • 2009 Домингес • 2010 Данни • 2011/2012 Думбия • 2014/2015 Халк • 2015/2016 Смолов

</span>

1994 Черенков и Тетрадзе • 1995 Андреев • 1996 Тихонов • 1997 Аленичев • 1998 Веретенников • 1999 Смертин • 2000 Титов • 2001 Нигматуллин • 2002 Семак • 2003 Булыкин • 2004 Кержаков • 2005 Кириченко • 2006 Тихонов • 2007 Зырянов • 2008 Семшов • 2009 В. Габулов • 2010 Хохлов • 2011 Воронин • 2012 Дикань • 2013 Глушаков • 2014 Халк • 2015 Дзюба

</span>

Отрывок, характеризующий Аленичев, Дмитрий Анатольевич

Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Аленичев,_Дмитрий_Анатольевич&oldid=81228753»