Дмитровский экскаваторный завод

ФГУП «Дмитровский экскаваторный завод»
Тип	ФГУП
Основание	1898
Прежние названия	Завод Галкина, Механический завод, Дмитровский экскаваторный опытно-экспериментальный механический завод
Расположение	141800, Россия, Московская область, г. Дмитров, ул. Пушкинская, д. 1
Отрасль	Машиностроение
Продукция	Траншейные экскаваторы, дорожные фрезы, фильтры, дорожные машины и др.
Число сотрудников	около 400 (по состоянию на 2010 год)
Сайт	[dezmo.spetsstroy.ru petsstroy.ru]

К:Компании, основанные в 1898 году

ФГУП «Дми́тровский экскава́торный заво́д» — машиностроительное предприятие в городе Дмитров, Московская область, основной сферой деятельности которого является производство траншейных экскаваторов. Является одним из старейших российских предприятий, производящих данную продукцию.

История

Завод был основан в 1898 году в городе Дмитрове выходцем из крестьян М. И. Галкиным. Завод Галкина, созданный на базе небольших мастерских, занимался чугунолитейным производством. В годы Первой мировой войны завод изготовил, в частности, ряд деталей для Царь-танка, который испытывался вблизи Дмитрова. В 1918 году предприятие стало называться Механическим заводом, впоследствии оно было реорганизовано в Дмитровский экскаваторный завод.

В 1934 году заводом был выпущен первый советский цепной траншейный экскаватор МК-I, предназначенный для отрытия траншей глубиной до 2,25 метров с целью прокладки водопроводов и канализационных систем. Благодаря освоению производства этих экскаваторов СССР перестал зависеть от закупки аналогичной техники за рубежом. За этой моделью последовали другие: траншейный экскаватор МТТ, с помощью которого строились трамвайные пути в Москве, траншейный экскаватор МК-IV для прокладки линий связи, экспериментальный роторный траншейный экскаватор КГ-65.

В течение нескольких десятилетий завод оставался главным предприятием страны, выпускавшим траншейные экскаваторы. Так, из 525 машин, выпущенных до Великой Отечественной войны, 500 машин было изготовлено Дмитровским экскаваторным заводом (небольшое количество машин выпустил также киевский завод «Красный экскаватор»). В ноябре 1941 года завод был эвакуирован в Тюмень и за годы войны произвёл ещё несколько экскаваторов типа МК-I. В 1946 году в СССР было выпущено только два траншейных экскаватора, обе машины изготовил дмитровский завод. Вскоре завод возобновил производство роторных траншейных экскаваторов КГ-65, а с 1947 года начал производство модели МК-I-М (улучшенная версия МК-I) с глубиной копания до 3,5 метров. Модификация этой модели под названием ЭТ-351 производилась до 1951 года, ей на смену пришла усовершенствованная модель ЭТ-352. В конце 1940 годов завод освоил производство модели ЭТ-251, отрывавшей канавы шириной 1,1 и глубиной 2,5 метров.

С начала 1950 годов завод освоил производство лёгкого траншейного экскаватора ЭТ-121, представлявшего собой навесной агрегат для трактора СХТЗ-НАТИ. Машина предназначалась для рытья траншей шириной 0,5 метров и глубиной 1,2 метра под силовые кабели и линии связи. Эта модель стала первым навесным траншейным экскаватором в СССР. В 1954 году на смену роторному экскаватору КГ-65 пришла более совершенная модель ЭТР-152, а с 1957 года заводом был начат выпуск мощного роторного экскаватора БТМ, базовой машиной для которого послужил гусеничный артиллерийский тягач АТ-Т. Машина получила название «изделие 409У», она была способна отрывать траншеи глубиной до 1,5 метров со скоростью до 35,5 км/ч и использовалась преимущественно для армейских нужд. Разные модификации этого экскаватора выпускались до конца 1970-х годов. В 1975 году для Вооружённых сил был начат выпуск роторного траншейного экскаватора ТМК на базе пневмоколесного тягача КЗКТ-538 (ИТК — инженерный колёсный тягач), впоследствии выпускался его усовершенствованный вариант ТМК-2. В 1978 году начался выпуск БТМ-4 на базе тягача МТ-Т.

Выпуск моделей ЭТН-251 и ЭТ-352 был прекращён в 1955 году, на смену обоим экскаваторам в 1956 году пришла универсальная модель ЭТУ-353, способная работать на мёрзлых грунтах, а также отрывать траншеи со ступенчатыми стенками в неустойчивых грунтах. С 1962 года ей на смену приходит модернизированная модель ЭТУ-354, а затем – её модификация ЭТУ-354А. В 1950-е годы выпуск продукции завода постоянно увеличился: так, с двух машин в 1946 году он возрос до 439 машин в 1956 году.

До конца десятилетия завод оставался крупнейшим производителем траншейных экскаваторов в СССР, на его долю приходилось до 70 % всех выпускавшихся машин. В середине 1950-х годов, в связи с быстрым ростом мелиоративного строительства в СССР, производство траншейных экскаваторов было организовано на ряде других предприятий — Таллинском экскаваторном заводе, Брянском заводе дорожных машин и Брянском заводе ирригационных машин, а также на Мозырском заводе мелиоративных машин. В результате доля Дмитровского экскаваторного завода в общем объёме производства стала падать. Так, в 1975 году завод произвёл лишь 17 % от общего количества выпущенных в СССР траншейных экскаваторов (которое составило 3517 машин; для сравнения, на долю Таллинского экскаваторного завода пришлось около 60 %). При этом темп производства на Дмитровском экскаваторном заводе изменился незначительно.

В 1962 году модель ЭТУ-352 была заменена моделью ЭТУ-353. В следующем году заводом была выпущена опытная партия прицепных роторных траншейных экскаваторов ЭТР-131, в качестве тягача использовался трактор Т-140 (прототип Т-180). В 1964 году ему на смену пришла усовершенствованная модель ЭТР-132. Этот экскаватор выпускался заводом долгое время, проходя периодическую модернизацию. В 1976 году начался выпуск цепного траншейного экскаватора ЭТЦ-252, базовой машиной для которого стал трелёвочный трактор ТТ-4. В дальнейшем на базе того же трактора была выпущена модификация ЭТЦ-252А, а также роторный экскаватор ЭТР-134. В 1982 году было начато производство модели ЭТЦ-151, являвшейся модификацией экскаватора ЭТЦ-252А и предназначавшейся для отрытия каналов и кюветов трапециевидного профиля.

Современное производство

По состоянию на 2010 год, на Дмитровском экскаваторном заводе работало около 400 человек. Основной продукцией завода продолжают оставаться экскаваторы. Предприятие производит навесной цепной траншейный экскаватор ЭТЦ-1609 на базе пневмоколёсного трактора МТЗ-82 (аналогичный по характеристикам модели ЭТЦ-165А). Выпускается модификация этого экскаватора, оснащаемая узким баровым рабочим органом для работы с мёрзлыми грунтами. Выпускаются также навесные цепные траншейные экскаваторы на базе пневмоколёсного трактора МТЗ-1221 (ЭТЦ-201 и модификации) и гусеничного трактора ДТ-75 (ЭТЦ-205 и модификации). Для цепных экскаваторов производятся сменные цепи. Кроме экскаваторов, предприятие производит навесные дорожные фрезы, навесные катки, экскаваторы поперечного копания, дизель-гидравлические станции, вибропогружатели, фильтры.

См. также

История производства траншейных экскаваторов в СССР и России

Отрывок, характеризующий Дмитровский экскаваторный завод

Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.