Днишев, Алибек Мусаевич

Днишев Алибек Мусаевич
Дата рождения	30 июля 1951(1951-07-30) (72 года)
Место рождения	Алма-Ата Казахская ССР, СССР
Страна	СССР СССР → Казахстан Казахстан
Профессии	камерный певец, оперный певец, педагог
Певческий голос	тенор
Коллективы	КазГАТОБ имени Абая
Награды

Алибе́к Муса́евич Дни́шев (каз. Әлібек Мұсаұлы Дінішев, род. 30 июля 1951, Алма-Ата, Казахская ССР, СССР) — казахский оперный и камерный певец (тенор), педагог. Народный артист СССР (1986).

Биография

Родился 30 июля 1951 года (по другим источникам - 7 июля) в Алма-Ате.

Алибек всегда мечтал стать артистом. Музыкальное образование получил в музыкальной школе, где учился играть на аккордеоне. После школы окончил дирижёрско-хоровой факультет Алма-Атинского музыкального училища им. П.И. Чайковского. Поступал в Ленинградскую консерваторию, но не был принят. Поступил в Казахскую национальную консерватория им. Курмангазы по классу вокала у профессора Надии Шариповой, которую окончил в 1976 году. На третьем курсе впервые получил первую премию на Всесоюзном конкурсе вокалистов имени М. Глинки за исполнение романса М. Глинки на стихи А. Пушкина «Я помню чудное мгновенье».

В начале 1970-х годов пел с ВИА «Жетыген», в котором играл на ударных и его двоюродный брат Сагнай Абдуллин.

С 1976 года — солист Казахской государственной филармонии им. Джамбула.

С 1978 года — солист Казахского государственного академического театра оперы и балета им. Абая.

Ведёт концертную деятельность.

Выступал с камерными программами в крупнейших залах Европы, принимал участие в спектаклях Большого театра в Москве.

Гастролировал с концертными программами по городам СССР и за рубежом (Чехословакия, Алжир, Перу, Куба, Португалия, Финляндия, Швеция, Марокко, Ирак, Болгария и др.).

В 1997 году основал и возглавил «Театр и академию вокала Алибека Днишева».

С апреля 2006 года — председатель правления АО «Раннила-Казахстан».

Депутат Верховного Совета Казахской ССР 11-го созыва.

Семья

Род Днишевых идёт из Западного Казахстана, села Казталовка под Уральском. Отец Алибека Муса был интеллигентным и образованным человеком. На фронте служил военным корреспондентом в газете «Отан». После войны в Алма-Ате основал республиканский журнал «Мәдиниет және тұрмыс» («Культура и жизнь», нынешнее название «Парасат»), где долгие годы работал главным редактором. Одно время был заместителем министра культуры Казахской ССР.

Его мать — татарка Камиля Абдуллина — была родной сестрой известных казахстанских оперных певцов, братьев-близнецов, народных артистов СССР и Казахской ССР Ришата и Муслима Абдуллиных.

В большой семье Днишевых Алибек был младшим, четвёртым сыном. У них дома всегда была музыка, всегда пели песни.

Жена — Мария (Марина) Искандеровна Днишева, урождённая Тынышпаева, сурдопедагог, внучка Мухамеджана Тынышпаева.

Имеет двоих дочерей.

Творчество

Исполнительская манера Днишева отличается удивительной тонкостью, красотой голоса, особым лиризмом.

В репертуаре певца — камерные циклы, партии в операх «Дударай» Е. Брусиловского, «Песнь о целине» Е. Рахмадиева, «Майская ночь» Н. Римского—Корсакова. Исполняет арии Ленского («Евгений Онегин» П. Чайковского), Владимира («Князь Игорь» А. Бородина), Айдара («Абай» А. Жубанова и Л. Хамиди) и др.

Наряду с академической музыкой Днишев исполняет казахские народные песни, песни советских композиторов, романсы — им, в частности, записаны известные песни Матвея Блантера «В лесу прифронтовом», «Лучше нету того цвету», «Грустные ивы», «Незабытая песня», «Колыбельная», «В городском саду», «Московские окна», «Песенка влюблённого» и др.

Исполняет и песни на итальянском и испанском языках.

Награды и звания

• Лауреат Всесоюзного конкурса вокалистов им. М. Глинки (1-я премия, 1975, Тбилиси, Грузия).
• Лауреат Международного конкурса им. Р. Шумана (2-я премия, 1977, Цвиккау, ГДР)
• Лауреат Международного конкурса вокалистов им. Э. Вилла-Лобоса (1979, Рио-де-Жанейро, Бразилия)
• Народный артист Казахской ССР (1979)
• Народный артист СССР (1986)
• Премия Ленинского комсомола (1979) — за высокое исполнительское мастерство
• Государственная премия мира и прогресса Первого Президента Республики Казахстан - Лидера нации (2001)[news.gazeta.kz/art.asp?aid=152798]
• Независимая общенациональная премия «Тарлан» («Платиновый Тарлан» в разделе «Музыка», «Клуб меценатов Казахстана», 2003)
• Государственная премия Республики Казахстан в области литературы и искусства (2012)
• Орден Парасат (1996)
• Орден Отан (2011)
• Медаль «10 лет Астане» (2008)
• Юбилейный нагрудный знак «50 лет городу Аксу» (Аксу, Павлодарская область).

Ссылки

• [www.ng.kz/modules/newspaper/article.php?numberid=73&storyid=4601 З. Набиева. «Прошёл чуть не полмира я…»] // Наша газета: Костанайский областной еженедельник.
• Днишев Алибек Мусаевич (1951) // Вокально-энциклопедический словарь: Биобиблиография : в 5 т. / М. С. Агин. — М., 1991-1994.
• [www.wok.kz/ru/culture_and_art/faces/dnishev ДНИШЕВ Алибек Мусаевич]

Отрывок, характеризующий Днишев, Алибек Мусаевич

Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.