Дни флага в Финляндии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

В Финляндии нет единого дня флага, поэтому флаг, согласно закону, вывешивается над общественными зданиями в следующие дни:

  • 28 февраля, День Калевалы (День финской культуры).
  • 1 мая, День финской Лейбористской партии.
  • Второе воскресенье мая, День матери.
  • 4 июня, день рождения Карла Маннергейма, бывшего президента Финляндии, маршала Финляндии; также празднуется как День флага Финской армии.
  • В субботу между 20 и 26 июня празднуется День разгара лета, также празднуется как День финского Флага. Флаг поднят в канун Дня разгара лета в 18:00 и вывешен до 21:00 следующего дня.
  • 6 декабря, День независимости
  • В дни выборов

Дни, в которые вывешивание финского флага является обычаем:

  • 5 февраля, день рождения поэта Йохана Людвига Рунеберга.
  • 19 марта, день Равенства (с 2007 г.).
  • 9 апреля, празднуется как День финского языка, а также как день смерти Микаэля Агриколы, создателя письменного финского и день рождения Элиаса Лённрота, собирателя финского фольклора.
  • 27 апреля, День ветеранов войн.
  • 9 мая, Европейский день.
  • 12 мая, день рождения государственного деятеля Йохана Вилхелма Снеллмена.
  • Третье воскресенье мая, день памяти жертв войн.
  • 6 июля, день рождения поэта Эино Леино.
  • 10 октября, день рождения писателя Алексиса Киви; также празднуется как День финской литературы.
  • 24 октября, День ООН.
  • 6 ноября, День шведов.
  • Второе воскресенье ноября, День отца.

Напишите отзыв о статье "Дни флага в Финляндии"



Ссылки

  • [www.liputus.fi/ Liputuspäivät Suomessa] (фин.)


Отрывок, характеризующий Дни флага в Финляндии

Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.