Добин, Гирш Израилевич

Добин Гирш Израилевич
Род деятельности:	журналист
Дата рождения:	10 июня 1905(1905-06-10)
Место рождения:	город Жлобин, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР → Израиль Израиль
Дата смерти:	13 июня 2001(2001-06-13) (96 лет)
Место смерти:	Ришон-ле-Цион Израиль
Дети:	Сын − Владимир
Награды и премии:

Гирш (Григорий) Израилевич Добин (1905—2001) — еврейский писатель.

Биография

Родился 10 июня 1905 года в г. Жлобин в Белоруссии.

Работать начал с пятнадцатилетнего возраста. В юности много читал. Хотя никакого образования у Добина не было, он систематически занимался самообразованием, в чём большую роль сыграл учитель еврейской школы. К началу литературной деятельности работал на обувной фабрике в Харькове.

Первый рассказ Добина «Ханке» — был опубликован в 1928 году в Харьковской еврейской газете, а в 1931 году вышел первый сборник рассказов «Вокруг мельницы» («Арум а мил»). В 1932 году Добин уезжает в Биробиджан. Там он работает в газете «Биробиджанер штерн», в радиокомитете.

10 июля 1938 года Добина арестовали и обвинили в том, что он японский шпион, за что он отсидел в Биробиджане за решеткой 18 месяцев, а затем его отправили в хабаровскую тюрьму. Освободили Добина в марте 1940 года, после ареста главного чекиста Ежова. Добин с семьей возвращается жить и работать в Белоруссию. В Минске ему предложили работать собкором в идишской газете «Октобер» в Белостоке.

Война застала Добина в редакционной командировке в Волковыске. Пытаясь выбраться с оккупированной немцами территории, он к началу июля попал в оккупированный немцами Минск, в гетто. Был членом подпольной партийной организацации Минского гетто. С 14 марта 1942 года по 16 июля 1944 года Добин был бойцом партизанского отряда «Мститель» партизанской бригады «Народные мстители» им. В.Т.Воронянского, действовавшей в Минской области . После освобождения Минской области от фашистской оккупации и расформирования партизанской бригады был направлен ЦК партии Белоруссии в распоряжение Союза писателей СССР в Москву. 8 декабря 1944 года был мобилизован в ряды Красной Армии и служил бойцом Военно-заградительной этапной комендатуры № 40 до демобилизации 6 августа 1945 года.

Член Союза писателей СССР с 1934 года, Член союза писателей Израиля. До войны Добин издал сборники рассказов на еврейском языке «Вокруг мельницы» («Арум а мил», 1931), «У Амура» («Бам Амур», 1935), «Меж ульев» («Цвишн бинштокн», 1941). Вошедшие в них рассказы были посвящены индустриализации страны в годы первых пятилеток, созданию Еврейской автономной области. Основной темой вышедших в послевоенные годы сборника рассказов «На белорусской земле» («Аф дер вайсрусишер эрд», 1947), сборника «Рассказы» (1956) и романа «Сила жизни» (1965) на русском языке и в 1969 году - на идиш, а также сборников «В потоке времени» (1976) и «Рассказы» (1977) стало изображение партизанской борьбы с фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны, героизма узников гетто. Произведения Гирша Добина публиковались в журнале «Советиш геймланд», а также в зарубежной еврейской прессе. В 1983 году увидела свет его книга на идиш «Эрдише вегн» («Пути земные») в издательстве «Советский писатель», г. Москва.

В Израиль Гирш Израйлевич Добин приехал в октябре 1992 года в возрасте 87 лет. Поселился в Ришон ле-Ционе, продолжал работать, печататься на мамэ-лошн и в переводах на русский язык.

Умер Гирш Добин 13 июня 2001 года в возрасте 96 лет и похоронен в г. Ришон ле-Цион.

Отец журналиста, переводчика и поэта — Владимира Добина

Награды и звания

• Награждён орденами «Красной звезды», «Отечественной войны II степени».
• Медали «Партизану Отечественной войны» I степени, «За победу над Германией», «20 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., «30 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., «40 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., «50 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., «70 лет Вооруженных сил СССР», «Медалью Жукова», знаком «Фронтовик 1941-1945».
• Также имеет израильские награды за победу над нацизмом.

Произведения

• У мельницы (Цвишн бинштокн), 1931
• У Амура (Бам Амур), 1935
• Меж ульев. М., 1941
• На белорусской земле. М., 1947
• Рассказы. М., 1956
• Сила жизни: Роман и рассказы. М., 1965 (Роман о борьбе узников минского гетто с фашистскими захватчиками)
• В потоке времени: Повести и рассказы. М., 1976
• Рассказы. М., 1977
• Пути земные. М., 1983

Ссылки

• [samlib.ru/d/dobin_g_i/ Произведения Григория Добина в интернет-библиотеке]

Отрывок, характеризующий Добин, Гирш Израилевич

Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.