Добой
Город
Показать/скрыть карты
|
Добой (сербохорв. Добој/Doboj) — город на севере Боснии и Герцеговины, в Республике Сербской. Расположен на реке Босна. Крупный железнодорожный узел.
История
Впервые Добой упомянут в 1415 году в одном из документов Дубровницкой республики, хотя археологические раскопки свидетельствуют, что поселение на месте современного города существовало ещё в раннем каменном веке. В I столетии нашей эры в окрестностях сегодняшнего Добоя существовал римский военный лагерь (каструм) и поселение (лат. Canabea). После прихода славян в VI веке поселение стало частью Усорской бановины.
Добойская крепость была впервые построена в начале XIII века, затем расширена в 1415 году; пала в 1476 году под натиском турок, чтобы в 1490 году быть расширенной вновь. Крепость надолго стала препятствием для завоевателей с севера: сначала для венгров, а затем для империи Габсбургов. Множество битв произошло в окрестностях Добоя, пока город вместе со всей Боснией и Герцеговиной не стал частью Австро-Венгрии в 1878 году.
В Первую мировую войну в Добое располагался самый большой австрийский концентрационный лагерь для сербов, через который прошли порядка 46 тысяч человек.
Во время Второй мировой войны Добой был важным центром партизанского движения. Освобождён 17 апреля 1945 года.
Во время Боснийской войны город, контролировавшийся сербами, обстреливался хорватской и боснийской армиями. По результатам Дейтонских соглашений Добой вместе с большей частью общины был включен в состав Республики Сербской.
Население
Община
Население общины Добой в 1971—1991 годах:
| Год переписи | Всего | Сербы | Боснийцы | Хорваты | Югославы | Другие |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1991 | 102 549 | 39 820 (38,83%) | 41 164 (40,14%) | 13 264 (12,93%) | 5 765 (5,62%) | 2 536 (2,47%) |
| 1981 | 99 548 | 39 224 (39,40%) | 35 742 (35,90%) | 14 522 (14,58%) | 8 064 (8,10%) | 1 996 (2,00%) |
| 1971 | 88 985 | 39 884 (44,82%) | 32 418 (36,43%) | 14 754 (16,58%) | 1 124 (1,26%) | 805 (0,90%) |
Город
По переписи 1991 года в самом городе проживали 27 498 человек, из которых 11 154 (40,56 %) были боснийцами, 8 011 (29,13 %) — сербами, 4 365 (15,87 %) объявили себя югославами, 2 714 (9,87 %) — хорватами.
Сегодня подавляющее большинство населения города составляют сербы.
Численность населения города по переписи 2013 года составила 26 987 человек, общины — 77 223 человек[1].
Галерея
- Doboj fortress.JPG
Добойская крепость
- Doboj.jpg
Вид на город
- Doboj Panorama.JPG
Панорама Добоя
Известные уроженцы
- Индира Радич (род. 1966) — боснийская поп-фолк певица сербского происхождения
Напишите отзыв о статье "Добой"
Примечания
Отрывок, характеризующий Добой
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
