Добош, Кшиштоф

Кши́штоф До́бош (польск. Krzysztof Piotr Dobosz; 30 мая 1945, Краков, Польша — 14 октября 2001, Краков) — польский журналист, многие годы работавший в СССР; член Союза журналистов ПНР; его называли королём краковского репортажа.

Биография

Родился в семье известного польского спортивного журналиста Тадеуша Добоша (1921—1976). Сестра Изабела Добош (р. 1949) — доктор права, профессор. Кшиштоф в 1967 г. окончил факультет права Ягеллонского университета, но сразу профессионально занялся журналистикой. Занимался спортом, входил в состав сборной Польши по стрельбе из пистолета.

В 1970—1980-е гг. зам. ответственного секретаря, «ночной редактор» воеводского органа ПОРП „Gazeta Krakowska“, член правления Союза журналистов ПНР. В 1988 г. был командирован в Магнитогорск и до 1991 г. редактировал и выпускал орган дирекции стройки и парткома ПОРП — газету „Nad Uralem“ («На Урале») для польских строителей широкополосного стана «2000» горячей прокатки ММК. Газета выходила 2 раза в месяц тиражом 2000 экз. (соредакторы: в 1987—1988 Станислав Рыдз, в 1989—1990 Веслав Край). Последний номер „Nad Uralem“ вышел 26 марта 1991 г.

До 1999 Добош как иностранный корреспондент журнала «Przekrój» жил в Магнитогорске, много писал для польской прессы, сотрудничал с российскими газетами «Провинция» (на польском яз.), «Эхо инопрессы», «Бизнес Интеркурьер». Возвратившись в Польшу, приступил к написанию книги под рабочим названием «Улица Галиуллина», но из-за болезни завершить её не сумел. Стараниями коллег Добоша после его кончины была издана книга очерков „Byłem Rosjaninem“ о Магнитогорске эпохи социальной перестройки. Русский перевод отдельных глав («Быть русским») опубликован в газете «Магнитогорский рабочий» в 2000 г.

В 1979 году Кшиштоф Добош был награждён польским орденом «Серебряный крест заслуги».

В Магнитогорске проживает семья Добоша — вдова и сын Камиль.

Сочинения

1. Byłem Rosjaninem. Wyd. Radamsa. Krakow, 2002;
2. Пани Томашевска (отрывок из главы «Бабский рай» книги «Быть русским»), перевод Р. Шарафутдинова. — «Магнитогорский рабочий», 2 августа 2002.
3. Приключения поляка в Магнитогорске в конце XX века (отрывок из книги «Быть русским», перевод Р. Шарафутдинова. — «Магнитогорский рабочий», 20 июля 2002.
4. Уходящая натура (отрывок из главы «Бабский рай» книги «Быть русским»), перевод Р. Шарафутдинова. — «Магнитогорский рабочий», 23 августа 2002.

Литература

1. Шарафутдинов Р. Собинкор сообщает из Магнитки… — «Магнитогорский рабочий», 7 декабря 1994.
2. Шарафутдинов Р. Одинокий голос в ночи (о К. Добоше). — «Правда» (Москва), 29 октября 2002. — [www.pravda.ru/districts/ural/magnitogorsk/9821-1/ Веб-ссылка]
3. Koller S. Duszpasterstwo robotników w warunkach budowy exportowej w Rosji. Magnitogorsk. 1992—1995. — Kraków, 2002
4. Prawo prasowe. Podręcznik. — Izabela Dobosz. — Seria akademicka. Oficyna. Warszawa-Kraków, 2006, s. 266.

Отрывок, характеризующий Добош, Кшиштоф

Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.