Добо, Иштван
| Иштван Добо | |
| István Dobó | |
| военный | |
|---|---|
| Дата рождения: |
около 1502 |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
И́штван До́бо (венг. István Dobó; около 1502—1572, Среднее, Венгрия, ныне Украина) — венгерский военный, прославившийся героической защитой Эгерской крепости против турецких войск в 1552 году.
Биография
Иштван Добо происходил из знатной семьи с севера Венгрии. Сын Домокоша Добо (Domokos Dobó) и Жофии (Софии) Цекеи (Zsófia Cékei). Один из шестерых детей этой четы (Ференц, Ласло, Иштван, Домокош, Анна и Каталина). В 1526 году — вскоре после злосчастной битвы при Мохаче — Домокошу-старшему был за боевые заслуги пожалован Середнянский замок в Подкарпатской Руси. Домокош Добо реконструировал и укрепил замок. Иштвану тогда было около 24-25 лет.
В разгоревшейся после Мохача гражданской войне Иштван Добо поддерживал Фердинанда I (король Чехии и Венгрии с 1526 года) в его борьбе за престол Святого Иштвана — против Яноша I (Ивана) Запольяи, воеводы Трансильвании, ставшего вассалом Османской империи.
В 1549 году Добо назначен капитаном (начальником гарнизона) крепости Эгер. 17 октября 1550 года Иштван женился на Шаре Шуйок (Sára Sulyok), впоследствии у них родились дети Ференц и Кристина…
Капитан Иштван Добо прославился в 1552 году, когда отстоял крепость и город Эгер, не отступив перед многократно превосходящим по численности войском турок. При обороне Эгерской твердыни 9 сентября — 18 октября 1552 года, вместе с 2100 защитниками, капитан успешно противостоял натиску 80-тысячного турецкого войска, чем сорвал план наступления турок на Вену. В награду Фердинанд I пожаловал капитану Добо трансильванские замки Дева (Déva, ныне Дева в Румынии) и Самошуйвар (Szamosújvár, ныне Герла в Румынии[1]). В 1553 году Добо был назначен воеводой Трансильвании. Когда же Трансильвания отсоединилась в 1556 году от Венгрии — Добо, в качестве компенсации за потерю Девы и Самошуйвара, получил во владение замок Лева (Léva, ныне Левице в Словакии).
А вскоре Добо, обвинённый в измене королю, несколько лет провёл в заточении в Пожони (ныне Братислава — столица Словакии). Тюремные годы подорвали его здоровье. Вскоре после освобождения Добо поселился в Подкарпатской Руси, в Середнянском замке, где и умер в возрасте 72 лет. Был похоронен в близлежащем селе Руска (Ruská, Ruszkán[2]). Потом он был перезахоронен в Эгере.
Благодарная память
Доблестной защите крепости Эгер посвящён роман Гезы Гардони «Звёзды Эгера», написанный в 1901 г. и вскоре ставший бестселлером. В 1968 году роман был экранизирован (в главной роли — Имре Шинкович).
В 1907 году в Эгере был открыт памятник капитану Иштвану Добо. Он представляет собой красивую скульптурную группу, изображающую самого Добо, стоящего с обнаженной саблей в руках, а также других защитников Эгерской крепости. Памятник расположен на высоком мраморном основании и выглядит очень торжественно. Памятник украшает собой центральную городскую площадь, также носящую имя Иштвана Добо.
9 января 2014 г. в закарпатском селе Среднем открыли мемориальную доску в честь семьи Добо. Двуязычную мемориальную доску создал закарпатский скульптор Михаил Белень, в рамках проекта венгерского МИД «Сохранение венгерских памятных мест». Она была открыта в присутствии Генерального консула Венгрии в Ужгороде Иштвана Бочкаи. В Среднем также планируют открыть музей Иштвана Добо.
Напишите отзыв о статье "Добо, Иштван"
Примечания
- ↑ А также в распоряжении Добо оказалось несколько тысяч пленных турок. Именно они кирками выдолбили знаменитые подвалы в Среднем (Середнянском) замке, за что их долгое время называли «турецкими». Завершилось строительство и укрепление подвалов в 1557 году — их общая длина составляет 4,5 км. Поначалу подземелья служили убежищем от нападения врагов. Уникальность сооружений заключается в том, что они имели выходы на поверхность в безопасных местах. Впоследствии подземелье потеряло своё предназначение и превратилось в винохранилище.
- ↑ Название села явно указывает на карпатских русинов. Имеет параллельное имя Михаловце (Mihalovce). Венгры после смерти Добо переименовали село в Доборуска (Dobóruszka). Ныне село — в составе Словакии, а большинство жителей составляют венгры.
Библиография
- Добо Иштван. — БСЭ, 3-е издание.
- Alt Ernest, Bába Eugen, Huljak Ladislav Dejiny levickej nemocnice (1885—1985). — Levice, 1985.
- Balogh Janos Egervar története. — Eger, 1881.
- Bertényi I., Diószegi I., Horváth J., Kalmár J., Szabó P. Királyok Könyve. Magyarország és Erdély királyai, királynői, fejedelmei és kormányzói. — Budapest, 2004.
- Gero L. Eger. — Eger(?), 1954.
- Hóman B., Szekfű G. Magyar Történet. — Budapest, 1935.
- Kučera Matúš Cesta dejinami: Stredoveké Slovensko. — Bratislava, 2002.
- Szilágyi Sándor A magyar nemzet története. — Budapest.
- Tinódi Sebestyén Szitnya, Léva, Csábrág, és Murán várának megvevése (1549).
Отрывок, характеризующий Добо, Иштван
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
