Добродомов, Игорь Георгиевич

Игорь Георгиевич Добродомов
Дата рождения:	10 ноября 1935(1935-11-10) (88 лет)
Место рождения:	Ракитное, Ракитянский район, Курская область, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР Россия Россия
Научная сфера:	лингвистика
Место работы:	Московский педагогический государственный университет
Учёная степень:	доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	филологический факультет МГУ

И́горь Гео́ргиевич Добродо́мов (р. 10 ноября 1935, рабочий посёлок Ракитное, Курская область) — советский и российский лингвист, доктор филологических наук (1975), профессор (1978), член Российского комитета тюркологов.

Биография

Окончил филологический факультет МГУ (1958) и аспирантуру Института русского языка АН СССР (1963). Работал учителем в Уюкской средней школе в Казахской СССР (1958—1960), преподавателем Университета дружбы народов (1963—1964). С 1964 года трудится в МГПИ им. В. И. Ленина (МПГУ), с 1980 года — заведующий кафедрой общего языкознания.

В 1974 году защитил докторскую диссертацию «Проблемы изучения булгарских лексических элементов в славянских языках», много внимания в ней уделено материалу чувашского языка и родственных ему исчезнувших булгарских диалектов. Имеет более 500 научных публикаций.

Обширная сфера научных интересов — тюрко-славянские языковые контакты, язык как источник изысканий по истории народов Восточной Европы, русская лингвистика. Автор методики реконструкции чувашско-булгарского словаря путём поиска утраченных лексем в заимствованиях в иные языки (славян­ских, кавказских, финно-угорских и др.). Предложил ряд оригинальных этимологий чувашских слов.

Основные работы

• О методах исследования древнейших тюркизмов в составе древнерусского языка: к истории слова «жемчуг» // ИОЛЯ АН СССР. 1966. Т. 25, вып. 1. С. 58—60.
• Некоторые вопросы изучения тюркизмов в русском языке // Вопросы лексики и грамматики русского языка. — М., 1967. — С. 364—374.
• Два булгаризма в древнерусской этнонимии // Этнонимы. М., 1970. С. 160—163.
• Тмуторокань и Тамань // Русская речь. 1973. № 5. С. 129—133.
• Этимология, контекст, значение // Вопросы словообразования и лексикологии древнерусского языка. М., 1974. С. 274—284.
• Булгарские следы на карте // Русская речь. 1975. № 6. С. 87—92.
• О половецких этнонимах в древнерусской литературе // Тюркологический сборник — 1975. М., 1978. С. 102—129.
• Лингвистические ареалы и история товарно-денежных отношений (к истории названий некоторых денежных единиц в языках Восточной Европы и Средней Азии) // Диалекты и топонимия Поволжья. Чебоксары, 1979, вып. 7.
• Вторичные рунические надписи на монетах и вопросы денежного обращения у древних енисейских тюрков // Ближний и Средний Восток. Товарно-денежные отношения при феодализме. М., 1980.
• О некоторых гиппологизмах и созвучных словах: Из аланского пласта иран­ских заимствований чувашского языка // Проблемы исторической лексикологии чу­ваш­ского языка. Труды ЧНИИ. Чебоксары, 1980. Вып. 97.
• Роль этимологии в локализации старых географических объектов // Проблемы исторической географии России. М., 1982. Вып. 1. С. 81—84.
• Булгарские заимствования в древнерусском и других славянских языках как источник для проблемы этногенеза чувашей // Вопросы истории чувашского языка. Чебоксары, 1985.

Ссылки

• Булахов М. Г. [feb-web.ru/feb/slovenc/es/es2/es2-1271.htm Добродомов Игорь Георгиевич] // Энциклопедия «Слова о полку Игореве»

Отрывок, характеризующий Добродомов, Игорь Георгиевич

Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.