Добро пожаловать в Тонмакколь
Поделись знанием:
К:Фильмы 2005 года
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
(перенаправлено с «Добро пожаловать в Донгмакголь»)
| Добро пожаловать в Тонмакколь | |
| 웰컴 투 동막골 | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Пак Кван Хён |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Чон Чжэ Ён |
| Оператор |
Чхве Сан Хо |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Film It Suda |
| Длительность |
133 мин |
| Бюджет |
8 млн $ |
| Сборы |
31,787,130 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Добро пожаловать в Тонмакколь» (кор. 웰컴 투 동막골, Welkeom tu dongmakgol) — южнокорейский трагикомедийный военный фильм режиссёра Пак Кван Хёна. Поставлен по спектаклю Чан Джина[en].
В 2005 году картина была выдвинута от Южной Кореи на соискание премии «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке»[1], но не попала в список номинантов.
Содержание
Сюжет
Действие картины начинается в сентябре 1950 года. В самом разгаре Корейская война; войска США и Южной Кореи высадились под Инчхоном и начали наступление с Пусанского плацдарма, нанеся силам Корейской народной армии серьёзное поражение, окружив и рассеяв ряд её частей. Самолёт американского лётчика Нила Смита терпит крушение, а сам он, раненый, попадает в затерянную в корейских горах деревушку Тонмакколь, не знающую о войне. Сюда же приходят двое солдат-южнокорейцев — лейтенант Пё и солдат-санитар Мун. Трое северокорейских военных, командир Ри, пожилой ефрейтор Чан и молодой солдат Со, отступая, встречают странную девушку с цветком в волосах. Следуя за ней, они тоже попадают в Тонмакколь. Мирная жизнь вдали от войны мирит бывших врагов; совместная работа помогает им сдружиться, а когда приходит время — и защитить деревню от уничтожения.
В ролях
- Девушка (Ё Иль)— Кан Хё Чжон
Северяне:
- Старший лейтенант Ри Су Хва — Чон Чжэ Ён
- Ефрейтор Чан Ён Хи — Лим Ха Рён
- Рядовой Со Тхэк Ки — Рю Док Хван
Южане:
- Лейтенант Пё Хён Чхоль — Син Ха Гюн
- Рядовой Мун Сан Сан — Со Чжэ Гён
- Капитан Нил Смит (американский лётчик) — Стив Тэшлер
Награды и номинации
| Год | Наименование награды | Категория | Получатель | Результат |
|---|---|---|---|---|
| 2005 | |
Лучший фильм | Номинация | |
| Лучший актёр второго плана | Лим Ха Рён | Победа | ||
| Лучшая актриса второго плана | Кан Хё Чжон | Победа | ||
| Лучший сценарий | Чан Джин[en] Пак Кван Хён Ким Чжун |
Номинация | ||
| Лучшая работа художника | Ли Чжун Сын | Номинация | ||
| Лучшая музыка | Дзё Хисаиси | Номинация | ||
| Лучшие визуальные эффекты | Чо И Сок | Номинация | ||
| Лучший новый режиссёр | Пак Кван Хён | Номинация | ||
| Выбор зрителей (Самый популярный фильм) |
Победа | |||
| <center>Корейская кинопремия[en][2] | Лучший фильм | Победа | ||
| Лучший режиссёр | Пак Кван Хён | Победа | ||
| Лучший актёр | Чон Чжэ Ён | Номинация | ||
| Лучший актёр второго плана | Лим Ха Рёе | Номинация | ||
| Лучшая актриса второго плана | Кан Хё Чжон | Победа | ||
| Лучший сценарий | Чан Джин[en] Пак Кван Хён Ким Чжун |
Победа | ||
| Лучшая операторская работа | Чхве Сан Хо | Номинация | ||
| Лучший монтаж | Чхве Мин Ён | Номинация | ||
| Лучшая музыка | Дзё Хисаиси | Победа | ||
| Лучшие визуальные эффекты | Чо И Сок | Номинация | ||
| Лучший новый режиссёр | Пак Кван Хён | Победа | ||
| Лучший новый актёр | Рю Док Хван | Номинация | ||
| <center>Director's Cut Awards | Лучший актёр | Чан Чжэ Ён | Победа | |
| 2006 | <center>«Baeksang Arts Awards[en]» | Лучший новый режиссёр | Пак Кван Хён | Номинация |
| <center>«Большой колокол» | Лучший фильм | Номинация | ||
| Лучший актёр второго плана | Лим Ха Рёе | Номинация | ||
| Лучшая актриса второго плана | Кан Хё Чжон | Победа | ||
| Лучший сценарий | Чан Джин[en] Пак Кван Хён Ким Чжун |
Номинация | ||
| Лучшая музыка | Дзё Хисаиси | Номинация | ||
| Лучшие визуальные эффекты | Чо И Сок | Номинация | ||
| Лучший звук | Blue Cap | Номинация | ||
| Лучший новый режиссёр | Пак Кван Хён | Номинация | ||
| <center>Фестиваль кино Дальнего Востока в итальянском Удине |
Приз зрительских симпатий | Пак Кван Хён | Победа |
Напишите отзыв о статье "Добро пожаловать в Тонмакколь"
Ссылки
- Анашкин С. [books.google.com/books?id=xWGoCgAAQBAJ О фильмах дальней и ближней Азии: Разборы, портреты, интервью]. — Новое литературное обозрение, 2015. — (Кинотексты). — ISBN 9785444804100.
- [russian.korea.net/NewsFocus/Culture/view?articleId=91511 Корейские фильмы для номинации «Лучший фильм на иностранном языке»]. Специальный отдел Отдел Коммуникаций и Контента Корейской культурной и информационной службы.
Примечания
- ↑ [www.koreanfilm.or.kr/jsp/news/news.jsp?mode=VIEW&seq=287 Welcome to Dongmakgol selected as Korea`s Oscar entry]. koreanfilm.or.kr (2005).
- ↑ [english.kbs.co.kr/news/entertainment_news_view.html?No=1623 Welcome To Dongmakgol wins best picture award]. KBS Global (5 December 2005). Проверено 17 декабря 2012.
Отрывок, характеризующий Добро пожаловать в Тонмакколь
– Ну деньги выйдут, тогда что?– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
