Добыкин, Дмитрий Михайлович

Дмитрий Михайлович Добыкин
Дата рождения	11 февраля 1895(1895-02-11)
Место рождения	село Кострова, Рыльский уезд, Курская губерния.
Дата смерти	1966(1966)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	войска связи
Годы службы	1918—1953
Звание
Командовал	Войска связи Юго-Западного фронта Войска связи Волховского фронта Войска связи Карельского военного фронта Первый заместитель Начальника войск связи Советской Армии.
Сражения/войны	Гражданская война в России Японо-китайская война Советско-финская война Великая Отечественная война Советско-японская война
Награды и премии	иностранные

Дмитрий Михайлович Добыкин (11 февраля 1895 — 1966) — советский военачальник, генерал-лейтенант войск связи (27.12.1941).

Биография

Родился в селе Кострова, ныне в Березниковском сельсовете в Рыльском районе Курской области. Русский.

В РККА с 1918 года. В Гражданскую войну воевал в составе 9-й Курской стрелковой дивизии.

В 1920 году Приказом РВСР № 502 — командир роты связи 27 стрелковой бригады 9-й сд Добыкин награждён орденом Красного Знамени.

После войны до 1932 года служит в РККА.

С 1936 года, вновь на службе в РККА.

Осенью 1938 года направлен в Китай для работы в составе группы военных советников, был награждён Чан Кайши орденом Облака и знамени.

29 ноября 1939 года, Приказом Народного комиссара обороны № 04821, начальнику войск связи 5-й армии Добыкину присвоено воинское звание комбриг.

В 1939—1940 гг. участвует в Советско-финской войне, за отличие в которой награждён вторым орденом орденом Красного Знамени.

4 июня 1940 года, Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР, Добыкину присвоено воинское звание генерал-майор войск связи.

В довоенный период Добыкин вступил в ВКП(б).

С началом Великой Отечественной войны Добыкин начальник управления связи Юго-Западного фронта. Участник обороны Киева.

9 ноября 1941 года за боевые отличия Добыкин награждён орденом Ленина.

27 декабря 1941 года, Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР, Добыкину присвоено воинское звание генерал-лейтенант войск связи.

С июля 1942 года начальник управления связи Волховского фронта.

С 1944 года начальник управления связи Карельского фронта.

15 ноября 1944 года, после выхода Финляндии из Второй мировой войны, Карельский фронт был расформирован. Основа командующего состава в апреле 1945 года была переправлена на Дальний Восток, где на её базе был проведено формирование 1-го Дальневосточного фронта (изначально Полевое управление Приморской группы войск).

В должности начальника управления связи 1-го Дальневосточного фронта, генерал-лейтенант Добыкин принял участие в Советско-японской войне, за что был награждён орденом Кутузова I степени.

После войны продолжил службу в Вооруженных Силах СССР.

Уволен в отставку в июне 1953 с должности первого заместителя Начальника войск связи Советской Армии.

Умер в 1966 году. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Награды

СССР

• два ордена Ленина (09.11.1941, 1948)
• четыре ордена Красного Знамени (1920, 1940, 24.01.1943, 03.11.1944, 1953)
• орден Кутузова I степени (08.09.1945)
• орден Кутузова II степени (26.08.1944)
• орден Богдана Хмельницкого II степени (02.11.1944)
• орден Отечественной войны I степени (22.02.1944)
  • Медали в.т.ч.:
  • «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938)
  • «За оборону Ленинграда»
  • «За оборону Киева»
  • «За оборону Советского Заполярья»
  • «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «За победу над Японией»

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего в которых отмечен Д. М. Добыкин И. И.

• За прорыв сильно укрепленной обороны немцев северо-западнее Мурманска и овладение городом Петсамо (Печенга) — важной военно-морской базой и мощным опорным пунктом обороны немцев на Крайнем Севере. 15 октября 1944 года № 197.
• За освобождение от немецких захватчиков всего района никелевого производства и занятие важных населенных пунктов Печенгской (Петсамской) области — Никель, Ахмалахти, Сальмиярви. 23 октября 1944 года № 202.
• За пересечение государственной границы Норвегии и овладение городом Киркенес — важным портом в Баренцевом море. 25 октября 1944 года № 205.
• За полное освобождение Печенгской (Петсамской) области от немецких захватчиков. 1 ноября 1944 года № 208.
• За форсирование реки Уссури, прорыв Хутоуского, Мишаньского, Пограничненского и Дуннинского укрепленных районов японцев и овладение городами Мишань, Гирин, Яньцзи, Харбин. 23 августа 1945 года. № 372

Иностранные награды

• Орден Облаков и Знамени (Китай) (1940)

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]

Литература

• Большая курская энциклопедия / гл. ред. Ю. А. Бугров. — Курск, 2004. — Т. 1, кн. 1. — С. 237.

Отрывок, характеризующий Добыкин, Дмитрий Михайлович

Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.