Довмонт (великий князь литовский)
- Эта статья — о великом князе литовском. О псковском князе см. статью «Довмонт»
| Довмонт | ||
| ||
|---|---|---|
| 1282 (?) — 1285 (?) | ||
| Предшественник: | Тройден | |
| Преемник: | Будикид | |
| Смерть: | 1285 | |
Довмо́нт (лит. Daumantas; белор. Даўмонт; умер ок. 1285) — предполагаемый[1] великий князь литовский, правивший, возможно, в 1282—1285 годах.
Содержание
Биография
Происхождение Довмонта неизвестно. По мнению историков, мог быть сыном Тройдена, после смерти которого и стал великим князем[1], либо братом Тройдена и сыном Вита.
О княжении Довмонта известно мало. Надёжные сведения о нём происходят из Троицкой летописи, а также других источников, опиравшихся на неё. В Троицкой летописи упоминается некий князь Довмонт, под руководством которого происходил крупный поход литовцев на волость Олешню, принадлежавшую тверскому епископу Симеону. Согласно летописи, во время похода князь Довмонт был убит в битве с объединённым войском из Москвы, Твери, Волока Ламского, Торжка, Дмитрова, Зубцова и Ржева[1]. Согласно Воскресенской летописи, Довмонт был захвачен в плен, а не убит[1].
По мнению историков Станислава Зайончковского, Владимира Пашуто и Эккехарда Клюга, не исключёно, что Троицкая и Воскресенская летописи говорят о Довмонте Псковском, ошибочно называя его погибшим. В пользу такого предположения говорит и то, что в Холмогорской летописи называет Довмонта зятем Дмитрия Александровича, коим в действительности и являлся псковский князь Довмонт[1].
Легендарные сведения
Согласно легендарной части второй и третьей редакций белорусско-литовских летописей, Довмонт был одним из сыновей литовского князя Романа и братом Тройдена. Хроника Быховца указывает, что после смерти отца Довмонт принимает Утенский удел. Согласно этим легендарным сведениям, когда князь Наримунт, его старший брат, прислал к Довмонту свою жену, тот взял её насильно в жены. Это возбудило вражду между братьями, Наримунт с братьями, князьями Тройденом, Гольшей и Гедрусом, организовал коалицию против Довмонта и осадил его в Утенах. Из Утен Довмонт якобы бежал в Псков. Таким образом, поздние летописи идентифицируют его с Довмонтом Псковским, но далее источник говорит об убийстве князя в 1285 году, Довмонт Псковский же умер около 1299 года.
После того, как Тройден становится великим князем, Довмонт задумывает убить его. Воспользовавшись смертью Гольшы и Гедруса, Довмонт подсылает к Тройдену шестерых убийц, которые расправляются с великим князем. Впоследствии против Довмонта сформировалась коалиция во главе с князем Рымантом, сыном Тройдена, который в это время был в монастыре. Рымант (или чернец Лавриш), обучавшийся в своё время у галицкого короля Льва, собрал войска и убил князя Довмонта.
Напишите отзыв о статье "Довмонт (великий князь литовский)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Пазднякоў В. Даўмонт // Вялікае Княства Літоўскае. Энцыклапедыя у 3 т. — Мн.: БелЭн, 2005. — Т. 1: Абаленскі — Кадэнцыя. — С. 581-582. — 684 с. — ISBN 985-11-0314-4.
Ссылки
- [enc-dic.com/history/Dovmont-12901/ Довмонт] // Исторический словарь
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Довмонт (великий князь литовский)
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
