Договор Вайтанги

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Догово́р Вайта́нги (англ. Treaty of Waitangi, маори Te Tiriti o Waitangi) — соглашение, подписанное представителями Великобритании и вождями некоторых племён маори 6 февраля 1840 года. Договор был подписан в населённом пункте Вайтанги, давшем соглашению своё имя. В соответствии с соглашением Новая Зеландия переходила в управление Великобритании, в обмен на это маори сохраняли свои имущественные и неимущественные права, получали покровительство Великобритании и передавали Великобритании исключительные права на покупку у них земель. Принято считать, что договор положил основу созданию государства Новая Зеландия и является одним из основных конституционных документов страны.





Подписание договора

Одним из основных создателей текста Договора принято считать британского военно-морского офицера Уильяма Гобсона. Гобсон не был политиком или администратором, но в процессе своей военно-морской службы в 1837 году уже бывал в Новой Зеландии. Только это определило выбор лондонского Колониального управления, и в 1839 году он, наделённый полномочиями, отбыл сначала в Австралию, где принял присягу в качестве лейтенант-губернатора, а затем, в январе 1840 года, в Новую Зеландию. В соответствии с полученными инструкциями ему предстояло решить задачу добровольной передачи маори прав на управление Новой Зеландией.

Не имея никаких практических знаний в юриспруденции, в ведении колониального управления или в администрировании, Гобсон самостоятельно и лишь при помощи двоих своих секретарей (также не имевших опыта подобной работы) в течение четырёх дней подготовил проект договора. Проект был подготовлен только на английском языке и затем за одну ночь текст был переведён на язык маори местным миссионером Генри Вилльямсом (Henry Williams).

5 февраля оба текста были представлены собравшимся в Вайтанги вождям нескольких северных племён. Гобсон зачитал текст на английском языке, а Вилльямс на языке маори. Вожди обсуждали положения договора в течение пяти часов и, по результатам обсуждения, согласились с его условиями.

На следующий день, 6 февраля, вожди согласились подписать договор.

Уильям Гобсон подписал договор от имени Великобритании.

Вождь племени Нгапухи Хоне Хеке (маори Hone Heke) подписал договор от имени 40 вождей других племён.

Было подготовлено ещё восемь копий договора и они были разосланы по стране для сбора подписей вождей не присутствовавших в Вайтанги племён. В течение 1840 года под договором было поставлено ещё около 500 подписей. Часть вождей не поставили своих подписей, а некоторые вожди были лишены такой возможности. Невзирая на это, 21 мая 1840 года лейтенант-губернатор Гобсон провозгласил правление Великобритании над территорией Новой Зеландии.

Текст договора

Ниже приводится текст договора на английском языке с сохранением оригинального написания:

Her Majesty Victoria, Queen of England in Her gracious consideration for the chiefs and people of New Zealand, and her desire to preserve to them their land and to maintain peace and order amongst them, has been pleased to appoint an officer to treat with them for the cession of the Sovreignty of their country and of the islands adjacent to the Queen. Seeing that many of Her Majesty’s subjects have already settled in the country and are constantly arriving; And that it is desirable for their protection as well as the protection of the natives to establish a government amongst them.



Her Majesty has accordingly been pleased to appoint me William Hobson a captain in the Royal Navy to be Governor of such parts of New Zealand as may now or hereafter be ceided to her Majesty and proposes to the chiefs of the Confederation of the United Tribes of New Zealand and the other chiefs to agree to the following articles.-

Article first
The chiefs of the Confederation of the United Tribes and the other chiefs who have not joined the confederation, cede to the Queen of England for ever the entire Sovreignty of their country.

Article second
The Queen of England confirms and guarantees to the chiefs & tribes and to all the people of New Zealand the possession of their lands, dwellings and all their property. But the chiefs of the Confederation and the other chiefs grant to the chiefs Queen, the exclusive right of purchasing such land as the proprietors thereof may be disposed to sell at such prices as shall be agreed upon between them and the persons appointed by the Queen to purchase from them.

Article Third
In return for the cession of the Sovreignty to the Queen, the people of New Zealand shall be protected by the Queen of England and the rights and privileges of British subjects will be granted to them.-

Signed,

William Hobson
Consul & Lieut. Governor.

Now we the chiefs of the Confederation of the United tribes of New Zealand being assembled at Waitangi, and we the other chiefs of New Zealand having understood the meaning of these articles, accept of them and agree to them all.

In witness whereof our names or marks are affixed.

Done at Waitangi on the 4th Feb. 1840.

Её Величество Королева Англии Виктория в своей милости к вождям и народу Новой Зеландии и желая сохранить им их землю и поддерживать мир и порядок среди них, изволила назначить офицера для переговоров с ними о передаче суверенитета их страны и прилегающих островов Королеве. Так как множество подданных Её Величества уже устроились в стране и постоянно прибывают новые, возникает необходимость их защиты, так же, как и защиты местного населения, для чего устанавливается управление над ними.

С учетом этого, Её величество изволит назначить меня, Уильяма Гобсона, капитана королевских военно-морских сил, губернатором тех земель Новой Зеландии, которые сейчас или впоследствии будут переданы Её Величеству и предлагает вождям Конфедерации Объединенных Племен Новой Зеландии и остальным вождям согласиться на следующие условия:

Во-первых, вожди Конфедерации объединенных племен и остальные вожди, неприсоединившиеся к Конфедерации, передают Королеве Англии суверенитет своей страны навсегда.

Во-вторых, Королева английская подтверждает и гарантирует вождям и племенам и всему народу Новой Зеландии владение их землями, жильем и прочей собственностью. Но все вожди Конфедерации и остальные вожди предоставляют Королеве эксклюзивное право покупки таких земель, если владельцы оных решат совершить продажу по такой цене, которая будет согласована между ними и людьми, назначенными Королевой.

В-третьих, в обмен на передачу суверенитета Королеве, народ Новой Зеландии будет находиться под защитой Королевы Англии и ему будут дарованы права и привилегии британских подданных.

Подписано, Уильям Гобсон Консул/лейтенант-губернатор

Теперь мы, вожди конфедерации объединенных племен Новой Зеландии, собравшиеся в Вайтанге, и мы, остальные вожди Новой Зеландии, поняли значение этого договора, приняли все условия и согласились с ними.

В удостоверение этого наши имена и знаки приведены ниже.

Подписано в Вайтанге,

4 февраля, 1840

Противоречивость текста договора

Договор представляет короткий текст, состоящий из всего трёх статей. В тексте этого важнейшего документа имеются орфографические ошибки. Перевод текста на язык маори имеет расхождение с английским оригиналом. Именно это обстоятельство всегда делало затруднительным дать однозначные оценки договору и допускало двойные толкования текстов европейцами и маори. Плохой перевод дал изначально неоднозначные значения положений управления страной, прав собственности, права продажи земли и не учитывал различия восприятий этих понятий европейцами и маори. К тому же, не имея традиций письменной культуры, вожди, присутствовавшие в Вайтанги, придавали большее значение словам, произнесённым лейтенант-губернатором, нежели непосредственно тексту договора.

Договор Вайтанги не был ратифицирован Великобританией, хотя колониальное управление, а позднее и новозеландское правительство с достаточным уважением относились к его исполнению. Тем не менее, получив полный контроль и над маори, и над европейскими переселенцами, а главное, получив контроль над возможностью продажи земли в стране, со временем власти страны перестали считать документ сколь либо важным, а ряд судебных решений во второй половине XIX века признали договор ничтожным и его положения недействующими. Отношение к договору усугублялось вооруженными восстаниями маори, считавших свои права, полученные по договору, попранными, а это, в свою очередь, давало основания европейским поселенцам и британской администрации утверждать, что маори не выполняют условия договора.

Современное положение

Договор Вайтанги является одним из определяющих документов социального устройства страны, он не вносит законодательные указания, но создаёт принципы существования маори и современного новозеландского государства. Основными из этих принципов являются:

  • Принцип руководства (государство имеет право и обязанность создавать законы и определять их исполнение),
  • Принцип самоуправления (маори имеют право на самоорганизацию и свободное распоряжение всеми принадлежащими им ресурсами),
  • Принцип равноправия (все новозеландцы имеют равные права),
  • Принцип разумного сотрудничества (все стороны должны руководствоваться доброй волей в решении совместных вопросов),
  • Принцип возмещения (государство должно принимать разумные меры и в соответствии со своими возможностями компенсировать ранее нанесённые маори ущербы).

Несмотря на общее признание значимости этого Договора, он во многом продолжает оставаться предметом споров и неоднозначных оценок, особенно обострившихся в 60-70-х годах XX века. В итоге в 1975 году был принят государственный Указ, определяющий положение договора в социальной и законодательной системе государства. Тогда же был создан Суд Вайтанги (англ. Waitangi Tribunal), разбирающий споры и определяющий компенсации за ущербы, причинённые народу маори, в период начиная с земельных войн.

Каждый год 6 февраля отмечается как национальный праздник Новой Зеландии. В 1997 году ЮНЕСКО включило Договор Вайтанги в реестр «Память мира».[1]

Напишите отзыв о статье "Договор Вайтанги"

Примечания

  1. [portal.unesco.org/ci/en/ev.php-URL_ID=23093&URL_DO=DO_TOPIC&URL_SECTION=201.html The Treaty of Waitangi] (англ.). UNESCO. Проверено 20 декабря 2009. [www.webcitation.org/65lfjKe9A Архивировано из первоисточника 27 февраля 2012].

Литература

  • Thomas Lindsay Buick. The Treaty Of Waitangi: Or How New Zealand Became A British Colony. — Kessinger Publishing, LLC, 2008. — ISBN 978-1436659475.
  • David K Round. Truth or treaty?: Commonsense questions about the Treaty of Waitangi. — Canterbury University Press, 1998. — ISBN 978-0908812721.
  • Claudia Orange. The Treaty of Waitangi. — Bridget Williams Books, 1996. — ISBN 978-0868614274.

Ссылки

  • [www.treatyofwaitangi.govt.nz/index.php New Zealand History Online: The Treaty of Waitangi] (англ.)
  • [www.treatyofwaitangi.net.nz The Treaty of Waitangi] (англ.)

Отрывок, характеризующий Договор Вайтанги

– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.