Договор об Илийском крае

Договор об Илийском крае, также известный как Петербургский договор, был посвящён демаркации границ между Россией и империи Цин, которая добивалась сохранения контроля над Илийским краем (историческая территория на севере современного СУАР в долине реки Или).

Соглашение было подписано 12 (24) февраля 1881 года в Петербурге дипломатическим агентом Цинской империи в России, Министром в Великобритании и Франции Цзэном Цзицзэ с цинской стороны и Товарищем министра иностранных дел, Управляющим Азиатским департаментом Николаем Гирсом и Послом Российской империи в Китае Евгением Бюцовым с российской стороны.

По условиям договора, большая часть Илийского края (порядка 80 %) была передана империи Цин. Тем не менее, довольно значительная часть территории Илийского края площадью около 23 тыс. кв. км. была передана Российской империи с тем, чтобы все желающие войти в российское подданство могли там поселиться. Ныне эта территория занимает большую часть Уйгурского, Райымбекского и Панфиловского районов Алматинской области Казахстана. На северном участке новая граница прошла по реке Хоргос. Последовавшая за заключением договора миграция уйгуров и дунган положила начало формированию крупных диаспор этих народов на территории Российской империи, СССР, а затем и среднеазиатских республик. Договор также уточнил российско-китайскую границу в районе озера Зайсан и реки Чёрный Иртыш и определил порядок решения пограничных вопросов. В целом, данный договор дополнил Пекинский договор 1860 года и завершил демаркацию российско-цинской границы, которая соответствует границе между КНР и республикой Казахстан в её современном виде.

См. также

• Илийский султанат

Отрывок, характеризующий Договор об Илийском крае

– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.