Договор об ограничении систем противоракетной обороны

Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) подписан 26 мая 1972 года США и СССР. Срок действия договора не ограничивался, однако договор мог быть в любой момент расторгнут любой из подписавших сторон.

Договор зафиксировал обязательство сторон отказаться от создания, испытания и развертывания систем или компонентов ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования для борьбы со стратегическими баллистическими ракетами, а также не создавать системы ПРО территории страны.

Каждая сторона обязалась иметь не более двух систем ПРО (вокруг столицы и в районе сосредоточения пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет), где в радиусе 150 километров могло быть развернуто не более 100 пусковых неподвижных противоракетных установок. Позже, в июле 1974 года, по дополнительному протоколу к этому Договору, разрешалось иметь только одну такую систему: либо вокруг столицы, либо в районе пусковых установок МБР (для СССР — с центром в столице; для США — на базе Гранд-Форкс).

В 2002 году в связи с выходом из него США, договор прекратил функционировать.

История

В 1960-х, появление первых систем стратегической противоракетной обороны сформировало определенный дисбаланс в стратегическом паритете ядерных сил между СССР и США. Хотя первые комплексы имели лишь ограниченные возможности, ни одна из сторон не могла гарантировать, что в будущем оппонент не создаст достаточно эффективную систему стратегической противоракетной обороны, способную защитить его территорию от ракетного нападения.

Фундаментальная логическая проблема противоракетной обороны

Фундаментальной проблемой противоракетной обороны являлось то, что, обеспечивая защиту территории, стратегическая ПРО парадоксальным образом повышала угрозу эскалации любого конфликта и перерастанию его в ядерную войну. Объяснялось это следующим образом:

1. Противоракетная оборона не может быть абсолютной: всегда существует вероятность, что какое-то количество боеголовок пройдут оборону.
2. Чем меньше ракет будет запущено противником, тем больше эффективность противоракетной обороны.
3. Таким образом, в случае конфронтации — сторона, имеющая противоракетную оборону имеет стимул нанести удар первой и вывести из строя максимальное число ракет неприятеля до их запуска.
4. Сторона, не имеющая противоракетной обороны, но знающая о существовании таковой у неприятеля, должна учитывать её в своих расчетах.
5. Сторона, не имеющая противоракетной обороны, понимает, что противник (см. пункт 3) имеет стимул нанести первым удар.
6. Соответственно, сторона не имеющая противоракетной обороны, ТАКЖЕ имеет стимул нанести удар первой, чтобы опередить возможный превентивный удар противника.

В результате этого логического цикла, вероятность эскалации любого конфликта до глобальной ядерной войны повышалась экспоненциально ввиду взаимного недоверия и взаимных опасений что противник нанесет удар первым. Глобальная противоракетная оборона подрывала основы доктрины взаимного гарантированного уничтожения — сдерживания от агрессии осознанием того, что атакованный все равно сумеет ответить мощным ядерным ударом.

Договор об ограничении противоракетной обороны

Еще в 1967 году была впервые озвучена идея заключить двустороннее соглашение между противостоящими блоками о взаимном отказе от развертывания стратегической ПРО. Идея была в том, что, гарантировав свою открытость для ответного удара противника, обе стороны снизят вероятность эскалации политических конфронтаций и перехода их в тотальную ядерную войну (так как агрессор будет осознавать, что не имеет шансов уцелеть). Кроме того, обе стороны уже начали испытывать негативный эффект огромных затрат на гонку вооружений: создание новых систем стратегической ПРО неминуемо повлекло бы за собой как гигантские затраты, так и огромные расходы на создание вооружений, способных таковую преодолевать.

С другой стороны, военные не хотели полностью отказываться от систем стратегической противоракетной обороны. В 1960-х существовали серьезные опасения относительно возможного контрсилового, или иначе - обезоруживающего удара. Предполагалось, что агрессор может попытаться нанести внезапный и неожиданный удар по стратегическим объектам и ядерным силам оппонента, чтобы парализовать его командную систему и ограничить возможности ответного ядерного удара.

Наконец, с третьей точки зрения, развитие технологий в перспективе МОГЛО привести к созданию более совершенных систем противоракетной обороны, выгоды от развертывания которых превысили бы политические проблемы. Кроме того, существовали опасения относительно возможности развертывания ядерно-ракетного оружия третьими странами (вроде Китая), не входящими в договор по ПРО.

Итоговый договор отражал компромиссный подход:

• Договор запрещал развертывание (но не разработку) новых систем стратегической противоракетной обороны
• Договор разрешал обеим сторонам развернуть два района стратегической ПРО с не более чем 100 противоракетами в каждом для прикрытия своих наиболее важных объектов - столицы и мест базирования ядерного оружия - от обезоруживающего удара
• Договор предусматривал возможность одностороннего расторжения его любой из подписавших сторон с предварительным уведомлением второй стороны, в случае если какая-либо из сторон сочтет, что договор не обеспечивает более её интересов.
• Договор никак не ограничивал создание систем тактической противоракетной обороны, не направленных на защиту от МБР.

Дополнение к договору от 1974 года сократило число развертываемых каждой стороной районов ПРО до одного (в первую очередь потому, что ни одна из сторон более не считала нужным развертывание двух районов).

Текст

www.state.gov/www/global/arms/treaties/abm/abm2.html

Прекращение действия договора

Нарушения договора

В 1983 году, разведка США выявила факт строительства РЛС Енисейск-15 в районе Красноярска. Хотя формально эта РЛС предназначалась для наблюдения за космическими аппаратами, её возможности позволяли использовать станцию также как часть системы ПРО. Вне зависимости от намерений, развёртывание подобных РЛС в глубине территории страны являлось ненамеренным, но - нарушением договора; советское руководство признало, что проявило неосмотрительность в вопросе расположения станции. В 1990-1991 годах станция была демонтирована.

США совершили частичное нарушение договора по ПРО, передав на территорию Норвегии РЛС «Глобус-2», испытанную в качестве элемента ПРО, и задействовав её в феврале 2001 года. Хотя формально данная РЛС была построена норвежцами и использовалась для слежения за космическими аппаратами, существует возможность использования её в качестве РЛС системы ПРО, что может быть истолковано как нарушение если не буквы, то духа договора.

Программа СОИ

См. Стратегическая оборонная инициатива

В 1983 году, спустя 11 лет после подписания договора, президент Рейган распорядился начать новый цикл разработок в области стратегической противоракетной обороны. Кабинет Рейгана предполагал, что развитие технологий за десять лет сделало возможным создание систем стратегической противоракетной обороны основанных на новых принципах, которые будут работать более эффективно.

В рамках программы СОИ рассматривалась возможность создания чрезвычайно комплексной системы стратегической противоракетной обороны, рассчитанной на противостояние массированной атаке современных межконтинентальных баллистических ракет. Для максимального повышения эффективности системы, её основным эшелоном должно было стать поражение взлетающих баллистических ракет в процессе разгона (когда ракеты наиболее уязвимы и легко отслеживаются) при помощи системы орбитальных или суборбитальных платформ, вооруженных разнообразными видами нестандартного вооружения: лазерами, кинетическими перехватчиками и т.д.

На разработку проекта СОИ были затрачены значительные ресурсы, но хотя в целом ряде областей были достигнуты впечатляющие научные прорывы, в итоге стало ясно, что задача - оборона территории США от массированного ракетного нападения с применением современных баллистических ракет и средств преодоления - решена быть в настоящее время не может. Основной проблемой являлось, что оппонент (СССР) в ответ на разработку СОИ начал бы разработку контрмер: в итоге, эффективность всей системы СОИ зависела от того, насколько точно сумеют инженеры США предсказать перспективные советские контрмеры. В середине 1990-х программа СОИ была закрыта в связи с окончанием Холодной Войны, хотя работы по отдельным наиболее перспективным компонентам продолжились.

Однако, работы по СОИ подтвердили, что возможно создание глобальной системы ПРО, способной надежно защитить территорию США от ограниченного ракетного нападения с применением небольшого количества ракет.

Выход США из договора

В конце 1990-х военные аналитики США пришли к выводу, что соглашение по противоракетной обороне более не удовлетворяет интересам США. За прошедшие с момента его заключения десятилетия, ракетные и ядерные технологии (основы которых были созданы еще в 1950-х) стали широко доступны:

• В 1998 году ядерной державой стал Пакистан.
• Еще в 1990-х ядерное оружие было разработано ЮАР. И хотя в дальнейшем эта страна отказалась от ядерной военной программы, сам факт, что находившееся в частичной изоляции государство сумело самостоятельно создать ядерное оружие, означал, что подобный пример может быть повторен.
• Во время ирано-иракской войны и в дальнейшем - во время войны в Персидском заливе, Ирак продемонстрировал способность создать дальнобойные баллистические ракеты на базе советских Р-17.

Всё это привело к тому, что США сочли необходимым создание противоракетной обороны ограниченной мощности, позволяющей избежать ядерного шантажа со стороны третьих стран, которые располагали ядерным оружием или могли его создать в перспективе.

В 2001 году США объявили о выходе из договора, согласно установленному порядку, предупредив об этом Россию за 6 месяцев до расторжения. В 2002 году договор по ПРО прекратил работу.

Прочее

Валентин Фалин отмечал: "Возьмите договоры с США об СНВ и ПРО 1972-1973 гг. Администрация Рейгана пустилась в их "расширенное толкование", все поставившее с ног на голову. Эти упражнения не встретили должного отпора". Однако, следует заметить, что договор запрещал только развертывание систем противоракетной обороны, но не их разработку и испытания.

Во время визита М. Олбрайт в Россию в январе 1999 года в её беседе с Б. Н. Ельциным последний выразил озабоченность действиями Вашингтона в связи с переводом в практическую плоскость работ по созданию национальной системы противоракетной обороны, в ответ М. Олбрайт подчеркнула приверженность США Договору по ПРО.

Американское восприятие Договора хорошо иллюстрируют тезисы, высказанные президентом США Бушем 1 мая 2001 г., согласно которым Договор по ПРО «основан на доктрине, в соответствии с которой само наше выживание может быть обеспечено наилучшим образом, если обе стороны останутся полностью открытыми и уязвимыми для ядерной атаки», что было названо им порочной логикой времен «холодной войны», которая не подходит для сегодняшнего мира. Мы должны, утверждал президент, стремиться к безопасности, основанной на чем-то большем, чем мрачная посылка «взаимного гарантированного уничтожения».

По мнению главы Совета по оборонной политике США Ричарда Перла (2001), договор по ПРО имел смысл только в контексте холодной войны, в атмосфере опасений, когда СССР и США должны были застраховать себя от соблазна у противника нанести удар первым под прикрытием ракетного щита. Перл считает, что в тех условиях главным было не обрушить доктрину взаимного гарантированного уничтожения, которая предотвращала агрессию. В последующем, по его мнению, логический контекст существования такого договора отпал.

13 декабря 2001 года президент США Джордж Буш-младший уведомил президента России об одностороннем выходе США из Договора, после чего согласно положениям договора он сохранял силу ещё в течение 6 месяцев, до 12 июня 2002 года.

Министр иностранных дел России Иванов, Игорь Сергеевич отмечал (2002): «Что касается договора по ПРО, это односторонний выход Соединённых Штатов. Россия на протяжении последних лет делала и сделала много, чтобы не допустить развала договора по ПРО. Последний пример приведу: в прошлом году, буквально незадолго до решения администрации Буша о выходе, нам удалось добиться на Генеральной Ассамблее ООН принятия резолюции в поддержку договора по ПРО, её поддержали в более 80 государствах. Против высказались только США, Израиль, Микронезия и Парагвай. То есть, решение США выйти из договора по ПРО – это было не только направлено, как некоторые считают, против России. Это было направлено против международного сообщества, подавляющего большинства государств, которые выступали за сохранение договора по ПРО».

Я думаю, что не нужно быть никаким экспертом, чтобы понять: если одна сторона хочет, либо будет иметь над собой «зонтик» от всяческих угроз, то тогда у неё возникает иллюзия, что ей всё можно, и тогда агрессивность её действий будет многократно возрастать, а угроза глобальной конфронтации достигнет очень опасного уровня.

— Владимир Путин, май 2009 года

См. также

• Система ПРО «Safeguard»
• ПРО Москвы А-35
• ПРО Москвы А-135
• Стратегическая оборонная инициатива
• Противоракетная оборона территории США

Ссылки

• [www.armscontrol.ru/Start/Rus/docs-abm.htm armscontrol.ru, Документы по Договору ПРО]

Отрывок, характеризующий Договор об ограничении систем противоракетной обороны

– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.