Додолев, Юрий Алексеевич
Юрий Додолев | ||||||||
Имя при рождении: |
Юрий Алексеевич Додолев | |||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Род деятельности: | ||||||||
Годы творчества: |
1971-1995 | |||||||
Направление: | ||||||||
Жанр: | ||||||||
Язык произведений: | ||||||||
Награды: |
|
Ю́рий Алексеевич До́долев (1926—1995) — русский советский писатель.
Содержание
Биография
Юрий Алексеевич Додолев родился 17 июля 1926 года в Москве.
Участник Великой Отечественной войны (с ноября 1943 года). На фронт ушёл добровольцем, был дважды ранен[1], но после госпиталя «вновь вернулся на фронт и закончил войну в Прибалтике под Либавой»[2][3]. Рядовой 975-го стрелкового полка 270-й Демидовской Краснознамённой дивизии, инвалид Отечественной войны[4].
Дебютировал в печати в 1967 году.
Работал собкорром газеты «Комсомольская правда» в Донбассе[5] и Караганде[6]. Работая в газете, в конце шестидесятых, «напечатал свою первую повесть», которая была сразу замечена критикой[1].
Руслан Киреев упоминал друга и коллегу как «человека чрезвычайно информированного»[7]. Виктор Андриянов в своей книге «Косыгин» (ЖЗЛ) утверждал, что Додолев предсказывал крах СССР ещё в конце 70-х[5].
Умер в Москве и похоронен на Рогожском старообрядческом кладбище[2].
Награды
- Орден Красной Звезды
- Орден Трудового Красного Знамени
- Орден Отечественной войны II степени
- две медали «За отвагу»
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Юбилейная медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
Произведения
Большинство произведений Юрия Додолева — повести и рассказы, действие которых происходит во время Великой Отечественной войны и в которых показан нравственный выбор молодого человека в наиболее драматичные моменты его жизни. О прозе Додолева писали[2]:
В своих первых повестях Додолев изобразил жизнь своего дворика и обитателей окружавших его старых, деревянных домиков как до войны 1941 — 1945-го годов, так и сразу после её окончания. В творчестве его освещаются две темы: критика беспринципного приобретательства материальных благ, и любовь мужчины и женщины, в частности, глубокая, искренняя любовь, её сила, отличие этой её формы от мимолетных увлечений. С этим же связаны темы постоянства в любви, силы или слабости характера людей.
Книги Додолева не плелись покорно в хвосте признанного художественного образца, они прибавили к нашему познанию эпохи нечто новое |
Два года определили всю его жизнь: «военный писатель». Они дали и смысл, и ценность его жизни — рассказать о том, что видел |
Он писал только то, что очень хорошо знал и очень хорошо прочувствовал |
Драматизм большинства додолевских книг определяется не внешними коллизиями, а особенностями самого поколения, у которого была огненная закалка войны |
все его книги – это история чувств в обстоятельствах войны |
Был наивен как дитя, верил в сиюмитность, в красоту или в уродство этой сиюмитности |
Секрет Додолева в только ему присущей теплой интонации, характерной для поколения открытых, замечательных людей, воспитанных в убеждении, что братство, равенство, честность действительно существуют |
Повести
- «Что было, то было» (1975, издательство «Молодая гвардия»), ISBN 5-235-00150-8
- 2-е изд. (1988)
- 3-е изд. (1990)
- 2-е изд. (1988)
- «Что было, то было. На Шаболовке, в ту осень…» (1983, издательство «Советская Россия»). В книгу вошли повести «Что было, то было» и «На Шаболовке, в ту осень…». Обе повести объединяет общая тема духовного становления героя произведений — молодого москвича 40-х годов. В предисловии Игорь Золотусский отметил: «Додолев — писатель идеальный и писатель несладкий, на этих двух состояниях, на перепадах их и держится его проза».
- «Просто жизнь» (1983, 1987 и 1989, издательство «Советский писатель»). Книга удостоена премии Союза писателей РСФСР[10].
- 2-е изд. (1987)
- 3-е изд. (1989)
- 2-е изд. (1987)
Сборники рассказов
- «Сразу после войны» (1981). В сборник вошли повести «Мои погоны» и «Верю», а также рассказы «Память», «Довесок», «Сразу после войны»[11].
- «Долгое, долгое эхо» (1982, издательство «Современник»)
- «Мои погоны» (1983, издательство «Советский писатель»)
- «Однополчане» (1985, издательство «Современник»)
- «В мае сорок пятого» (1986, издательство «Советский писатель»)
- «Биография: повести и рассказ» (1989) ISBN 5-270-00388-0[12].
Посмертные издания
В 2014 году издательство «Олма медиа групп» выпустило в серии «Мы — эхо Великой войны» сборник повестей Юрия Додолева под названием «Что было, то было» (ISBN 978-5-373-06140-7), книгу «Сразу после войны» (ISBN 978-5-373-06769-0) и сборник «Долгое, долгое эхо»(ISBN 978-5-373-06209-1)[13][14].
В рецензии, опубликованной в газете «Московская правда» особо отмечено, что «повестям предпослано подробное и выверенное предисловие Игоря Золотусского»[15].
Переводы
Книги Юрия Додолева переведены на иностранные языки и изданы в ряде социалистических стран. Среди них:
- «Was war, ist vorbei» (1976, издательство «Verlag Neues Leben»), ГДР[16]
- 2-е изд. (1977, издательство «BuchClub 65»)
- «Ze dne na den» (1976, издательство «Svoboda»), Чехословакия ISBN 8020411909, ISBN 9788020411907[17]
- «Război» (1976, издательство «Editura de stat pentru literatură şi artă»), Румыния
- «Farkascsorda: kisregények» (1978, издательство «Európa»), Венгрия
- «Verim» (1980, издательство «Smena»), с предисловием Юрия Бондарева, Чехословакия[18]
- «Zo dňa na deň» (1983, издательство «Smena»), с предисловием Юрия Бондарева, Чехословакия
- «Jesień» (1983, издательство «Czytelnik»), Польша
- «Било, що било» (1983, издательство «Народна култура»), с предисловием Атанаса Свиленова, Болгария
- «Ősz» (1983, издательство «Újmagyar könyvkiadó»), Венгрия
Семья
- Жена — Клавдия Васильевна Алейникова (1933 г.р.), преподаватель МАИ;
- Сын — Евгений Додолев (1957 г.р.), журналист;
- Брат — Михаил Додолев (29.07.1928—23.12.2001), учёный-историк (автор книг и монографий: «Народная партия и установление фашистского режима в Италии», «Россия и Испания 1808—1823 гг», «Антифашистская борьба в первые годы диктатуры Муссолини», «Россия и проблемы Германской конфедерации в первые годы существования Священного союза», «Венский конгресс в историографии XIX и XX веков» (ISBN 5-201-00536-5).
См. также
Напишите отзыв о статье "Додолев, Юрий Алексеевич"
Примечания
- ↑ 1 2 [best.kp.ru/msk/korrespondenty_pobedy/page19720.html Юрий Алексеевич Додолев]
- ↑ 1 2 3 web.archive.org/web/20131216190231/www.barabanov.biz/dbfiles/nlbarabanov.pdf
- ↑ [www.fedy-diary.ru/?page_id=5928 Журнал «Юность» № 5 1975 год / Часть II]
- ↑ [www.newlookmedia.ru/?p=2311 Издательский Дом «Новый Взгляд»]
- ↑ 1 2 lib.anwap.org/txt/1232/Kosygin-5151.txt
- ↑ [moskva.bezformata.ru/listnews/evgenij-dodolev-ya-ne-pisatel/35152051/ Москва | Евгений Додолев: «Я – не писатель» - БезФормата.Ru - Новости]
- ↑ [magazines.russ.ru/znamia/2006/10/ki11-pr.html Журнальный зал | Знамя, 2006 N10 | Руслан Киреев. 50 лет в раю]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 «Московская правда» от 7 февраля 1996 года, центральный разворот, страницы 12-13
- ↑ [mospravda.ru/book_moscow/article/igor_voevodin%3A_ya_glotal_stranici_vzahleb/ Игорь ВОЕВОДИН: "Я глотал страницы взахлеб"]
- ↑ [etreyd.ru/node/318765 Биография: повести и рассказ (Юрий Додолев)]
- ↑ [www.ozon.ru/context/detail/id/5028480/ Юрий Алексеевич Додолев. Краткая биография автора]
- ↑ [www.universal-p.ru/domitem/item/510136.html Биография: повести и рассказ ]
- ↑ [www.olmamedia.ru/books/catalog/contemporary_historical_journalism/13381/ Что было, то было // ОЛМА Медиа Групп]
- ↑ [www.olmamedia.ru/authors/13380/ Додолев Ю.А]
- ↑ [a.mospravda.ru/book_moscow/article/v_ryadah_bessmertnogo_polka/ В рядах Бессмертного полка]
- ↑ [www.booklooker.de/app/result.php?autor=Juri+Dodolew&setMediaType=0 "Juri Dodolew" – gebraucht und neu kaufen bei booklooker – jetzt bestellen]
- ↑ [books.google.com/books/about/Ze_dne_na_den.html?id=3VzSbwAACAAJ Ze dne na den - Jurij Dodolev]
- ↑ www.obecprekladatelu.cz/_ftp/DUP/D/DuskovaLudmila.htm
Ссылки
- [magazines.russ.ru/znamia/2006/10/ki11-pr.html Руслан Киреев о Юрии Додолеве]
- [www.newlookmedia.ru/?p=11619 Юрий Додолев о конфликте между Владимиром Бондаренко и Андреем Яхонтовым]
Отрывок, характеризующий Додолев, Юрий Алексеевич
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
- Персоналии по алфавиту
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы СССР
- Сценаристы России
- Кавалеры ордена Отечественной войны I степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели России XX века
- Русские писатели по алфавиту
- Писатели-соцреалисты
- Члены КПСС
- Члены Союза писателей СССР
- Пехотинцы Великой Отечественной войны
- Русские писатели XX века
- Журналисты газеты «Комсомольская правда»
- Похороненные на Рогожском кладбище