Додыхудоев, Рахим Халилович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)
Додыхудоев Рахим Халилович
Научная сфера:

иранистика, памироведение

Альма-матер:

Военный институт иностранных языков

Научный руководитель:

С. Н. Соколов

Награды и премии:

Отличник народного образования Таджикской ССР,
две медали Президиума ВС Таджикской ССР.

Рахи́м Хали́лович Додыхудо́ев (тадж. Раҳим Халилович Додихудоев; 15 июня 1928 — 14 ноября 1995, Москва) — советский, таджикский иранист и памировед.





Биография

С 1953 по 1956 год учился в Военном институте иностранных языков Министерства обороны (Москва) по специальности «иранские языки». В 1954 г. проходил практику в Иране. После демобилизации был принят на IV курс историко-филологического факультета Таджикского государственного университета, который закончил в 1958 г. по специальности «Иранские языки и литература».

В 1963 г. После окончания аспирантуры при Восточном факультете ЛГУ, под руководством С. Н. Соколова, защитил кандидатскую диссертацию по теме «Историческая фонетика шугнанского языка (консонантизм)». В 1980 г. защитил докторскую диссертацию по теме «Лингвистический анализ микротопонимии Памира» в Институте языкознания АН СССР.

В 1980 г. создал Таджикский педагогический институт русского языка и литературы им. А. С. Пушкина (ныне Таджикский государственный институт языков имени С. Улугзода) в Душанбе, где проработал ректором до 1984 г. Вел общие курсы по таджикскому языку и спецкурс по памирским языкам; лекции и практические занятия по историю иранских языков, древне- и среднеперсидскому языкам, языку Авесты.

С 1985 по 1995 был главным научным сотрудником Института востоковедения и письменного наследия Таджикской академии наук в Душанбе.

Награды

Рахим Халилович Додыхудоев награждён знаками отличия «Отличник народного образования Таджикской ССР», «Отличник просвещения СССР». Имеет две медали Президиума Верховного Совета Таджикской ССР.

Библиография

  • Додыхудоев Р. Х. Материалы по исторической фонетике шугнанского языка. — Душанбе: Таджикский гос. унив. им. В.И. Ленина, 1962.
  • Додыхудоев Р. Х. Памирская микротопонимия / Университеты давлатии Тожикистон ба номи В.И. Ленин; Под ред. Л. Г. Герценберга. — Душанбе: Ирфон, 1975. — 163 с.
  • Додыхудоев Р. Х. Дастури мухтасари таърихи забони то ик (Краткое руководство по истории таджикского языка): Учебное пособие. — Душанбе: ТГУ, 1978. — 70 с.
  • Додыхудоев Р. Х. Исследования по восточным языкам / Институти шарqшиносі (Академияи фанḣои РСС Тойикистон). — Душанбе: Дониш, 1988. — 162 с.
  • Додыхудоев Р. Х., Назаров Х. Афганистан сегодня. — Душанбе: Главная Научная Редакция Таджикской Советской Энциклопедии, 1988. — 222 с.
  • Додыхудоев Р. Х., Додыхудоева Л.Р. Таджикско-русский разговорник. — Душанбе: Маориф, 1988. — 104 с.
  • Евангелие от Луки / Пер. на шугнанский Р. Х. Додыхудоева. — М.: Институт перевода Библии, 2001.
  • Назарзода С., Додыхудоев Р. Х. Лингвистическое изучение классических письменных памятников: на примере «Аджайиб ул-махлукат ва гарайиб ул-мавджудат» Ахмада Туси. — Душанбе: Матбуот, 2004. — 332 с. — ISBN 5670008804.

Напишите отзыв о статье "Додыхудоев, Рахим Халилович"

Ссылки

  • [dodykhudoevrahim.ru/ Сайт, посвящённый Рахиму Додыхудоеву]


Отрывок, характеризующий Додыхудоев, Рахим Халилович

«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.