Дозиер, Джеймс Ли
| Джеймс Ли Дозиер | |
| англ. James Lee Dozier | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Принадлежность | |
| Звание | |
Джеймс Ли Дозиер (р. 1931) — американский военный деятель, генерал-майор. Получил известность тем, что стал объектом похищения итальянской террористической группировкой «Красные бригады», став единственным американским генералом — жертвой террористического похищения[1].
Биография
Джеймс Ли Дозиер родился 10 апреля 1931 года. К 1981 году он имел звание бригадного генерала армии США, и служил в должности заместителя начальника Южно-европейского штаба наземных войск НАТО в Вероне[2].
17 декабря 1981 года, приблизительно в 18 часов, бригадный генерал Дозиер в собственной квартире был похищен четырьмя членами «Красных бригад», представившихся водопроводчиками. Как впоследствии выяснилось, похищение Дозиера поддерживалось дополнительными силами террористов. Жена Дозиера не была похищена, а была оставлена связанной в квартире[2].
Американское правительство не рискнуло самолично организовать операцию по спасению Дозиера, обратившись за помощью к итальянскому. Кампания по розыску Дозиера приняла масштаб, сопоставимый с поисками похищенного «Красными бригадами» бывшего премьер-министра Италии Альдо Моро за три года до этого. Через три недели появилось известие от «Красных бригад» — анонимный звонок в полицию дал сведения о записке от похитителей, лежавшей в урне на одной из улиц. В этой записке «Красные бригады» признали свою ответственность за похищение, хотя это и до этого было известно. Записка была выполнена в форме фотографии, на которой был запечатлён Дозиер на фоне знака «Красных бригад», держащий текст записки в руках. «Красные бригады» не выдвинули никаких требований, сообщив, что Дозиер — «свинья-янки, представляющий американских оккупантов», и что он «содержится в тюрьме». Власти Италии и США отказались вести переговоры, а штаб-квартира НАТО заявила, что «Красные бригады» «совершают большую ошибку, не отпуская Дозиера», указав на то, что Дозиер не имел доступа к совершенно секретным планам обороны, так как он был экспертом по логистике. С просьбой об освобождении Дозиера к террористам обращались его жена и дочь, но успеха это не имело[2].
Джеймса Дозиера удерживали на квартире в Падуе в течение 42 дней, в палатке, разбитой прямо в комнате. 28 января 1982 года итальянский отряд специального назначения NOCS штурмом взял квартиру, обезвредив четверых террористов. В квартире были обнаружены склад оружия (автоматы, пластиковая взрывчатка, ручные гранаты) и дела на известных граждан Италии, которые должны были стать объектами новых похищений. Президент США Рональд Рейган поздравил Дозиера с освобождением, сказав, что «за этот счастливый исход молилась вся Америка»[2].
Во время допроса захваченных террористов выяснилось, что двое из них ранее принимали непосредственное участие в похищении Альдо Моро[2].
После освобождения Дозиер продолжил службу в американской армии и, дослужившись до генерал-майора, вышел в отставку.
Напишите отзыв о статье "Дозиер, Джеймс Ли"
Примечания
- ↑ [news.bbc.co.uk/onthisday/hi/dates/stories/january/28/newsid_4202000/4202723.stm 1982: US general rescued from Red Brigade] (рус.). BBC. Проверено 15 апреля 2011. [www.webcitation.org/69UsgU1WV Архивировано из первоисточника 28 июля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 Документальный фильм «Красные бригады» из цикла «Международный терроризм»
Отрывок, характеризующий Дозиер, Джеймс Ли
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
