Археология в Омане
Современный султанат Оман находится на юго-востоке Аравийского полуострова. В данной статье рассматривается дописьменный период истории Омана (до прихода ислама), известный лишь по археологическим находкам.
Содержание
Общая характеристика
Хотя в последние несколько столетий Оманская империя включала территорию современных Омана и Объединённых Арабских Эмиратов, в доисторическую эпоху «собственно Оман» заметно отличался от территории нынешних ОАЭ, в особенности с конца раннего железного века. Эти археологические различия были обусловлены географическим положением территорий: от количества влаги и осадков зависело, насколько территория была пригодна для сельского хозяйства.
Полевые археологические исследования в Омане ведутся с начала 1970-х годов археологами из разных стран.
Помимо исторических периодов в развитии Омана (в ряде работ именуются археологическими культурами), существовали также региональные различия — в частности, памятники Дофара сильно отличаются от памятников центральной частии страны. Ключевым показателем ремесленной деятельности является количество медных изделий и производственного шлака.
За исключением исламского периода, археологические находки в Омане представлены в основном некрополями, могилами и погребальными дарами. Абсолютная датировка отдельных периодов всё ещё дискуссионна, в особенности для центрального и южного Омана.
Палеолит
Предок человека разумного, Homo sapiens idaltu, около 160 тыс. лет назад обитал в Эфиопии. Его останки обнаружены в местности Средний Аваш (en:Middle Awash). Затем в период около 125—80 тыс. лет назад люди стали проникать из Африки на Ближний Восток.
Период 135—90 тыс. лет назад в тропической Африке был эпохой мегазасух (en:megadrought), которые привели к миграции людей с внутриконтинентальной территории на побережья моря и в конечном счёте — к их миграции на другие континенты. Учёные использовали радиоуглеродную датировку пыльцы, обнаруженной в иле озера Малави, чтобы реконструировать растительность того времени. Образцы, относящиеся к эпохе предполагаемой мегазасухи, почти не содержат пыльцы или древесного угля, что указывают на малочисленность растительности. Если сейчас окрестности озера Малави покрыты пышной растительностью, то в указанный период на её месте существовала пустыня.
Данные люминесцентной хронологии указывают, что 130 тыс. лет назад Аравийский полуостров был относительно жарче, количество дождевых осадков было выше, благодаря чему он представлял собой покрытую растительностью и пригодную для обитания землю. В это время уровень Красного моря упал, и ширина его южной части составляла всего 4 км. Это на короткое время создало для людей возможность форсирования Баб-эль-Мандебского пролива, через который они достигли Аравии и основали ряд первых палеолитических стоянок на Ближнем Востоке — таких, как Джебель Файя (en:Jebel Faya) в ОАЭ[1][2] и Aybut Al Auwal (‘‘First Aybut’’) в мухафазе Дофар на юге Омана (106 тыс. л. н.)[3][4]. Ранние мигранты, спасаясь от климатических изменений в Африке, перешли через Красное море на территорию современных Йемена и Омана и дальше через Аравийский полуостров в поисках более благоприятных климатических условиях. Между Красным морем и Джебель-Файя (ОАЭ) — расстояние в 2000 км, где ныне располагается непригодная к жизни пустыня, однако около 130 тыс. лет назад, в эпоху окончания ледникового периода, Красное море было достаточно мелким, чтобы пересечь его вброд или на небольшом плоту, а Аравийский полуостров представлял собой не пустыню, а покрытую зеленью местность.
В ходе раскопок в Йемене, Омане и ОАЭ были обнаружены каменные орудия. Это позволяет предположить, что люди обосновались в южной части Аравийского полуострова уже около 125—100 тысяч лет назад[5].
Неолит
Первые аграрные поселения. Неолит представлен рядом археологических памятников, большинство которых располагалось на побережье. Наиболее характерной чертой является окультуривание растений, одомашнивание животных, переход к оседлому образу жизни.
Медный век (период Хафит)
Первым известным памятником медного века является некрополь в Джебель-Хафит. Как правило, каирны располагались на вершине холмов. Встречаются керамические изделия — импортированные из Месопотамии или подражающие месопотамским образцам: такие находки отмечены на восточном побережье страны близ Рас аль-Хадд (Ra’s al-Hadd) и Рас аль-Джинс (Ra’s al-Jins). В некоторых гробницах найдена керамика типа Джемдет-Наср.
Бронзовый век
Периоды Умм ан-Нар и Вади-Сук. Эти периоды известны по многочисленным археологическим памятникам, например, на острове Умм ан-Нар и в долине высохшей реки Вади-Сук. Типичными артефактами для данных двух культур, или культурных периодов региона, являются образцы изящной расписной керамики, изготовленной при помощи гончарного круга. Производство металла значительно возрастает по сравнению с предшествующим хафитским периодом. В период Умм ан-Нар крупные коллективные отдельно расположенные гробницы содержат многочисленные захоронения. Другие могилы — небольшие, содержат захоронения всего нескольких человек.
Археологи отождествляют с тогдашним Оманом царство Маган, упоминаемое в шумерских текстах.
Большое значение в системе тогдашних торговых связей Маган играл, в частности, благодаря своей большой добыче меди, которая была основным компонентом производства бронзы. Максимальная добыча меди приходится на период 2200—1900 гг. до н. э. — в этот период было произведено, по оценкам, от 2000 до 4000 тонн меди. Помимо того, из Магана также экспортировались камни. В частности, Гудеа, правитель Лагаша, сообщает об импорте диорита из Магана для производства статуй. Торговля осуществлялась при помощи кораблей, погрузочная мощность которых составляла до 20 тонн.
Сведения о политическом устройстве Магана фрагментарны. По-видимому, это была монархия, так как около 2200 г. до н. э. аккадский царь Нарам-Син сообщал о победе над Маниумом, царём Магана.
Около 1800 г. до н. э. Маган теряет значение в связи с упадком культуры долины Инда и окончанием прямых торговых связей с Месопотамией. Медь с того времени уже едва ли экспортировалась, тем более, что роль импортёра меди перехватил древний Кипр (Аласия). Вместо этого роль посредника берёт на себя Дильмун (Бахрейн). Именно в это время Маган перестаёт упоминаться в шумерских источниках.
Ранний железный век
Известен по различным некрополям и центрам медного производства, включая поселение в Джебель-Радания (Jebel Radhania). Керамика лепная (без гончарного круга), с сильным обжигом. Мёртвые дозахоранивались в уже существовавшие могили или в отдельно расположенные гробницы, напоминавшие хижины.
В это время достигает пика производство меди (этот уровень медного производства будет превзойдён лишь в исламский период). Хронология Омана в этот период весьма близка по своим этапам к хронологии Объединённых Арабских Эмиратов. Парадоксально, но железные артефакты указанного периода в Омане до сих пор не обнаружены. В соседнем (через пролив) Иране, напротив, железное оружие весьма широко распространено уже с 1200 г. до н. э.
Поздний железный век (самадский период)
Типовым памятником данного бесписьменного периода, в котором использовались медные сплавы и железо, является Самад аш-Шан (en:Samad al-Shan). Как правило, отдельные выполненные из камня могилы погружены в землю и располагаются на равнинах. Обычно в них встречается лепная керамика, иногда глазированные импортированные изделия. По мнению ряда историков, в это время в Омане доминировала Парфия, а позднее сюда вторглись Сасаниды из Ирана. Согласно другой теории, имевшиеся ресурсы позволяли доминировать только нескольким прибрежным поселениям, а основную часть населения составляли носители разных семитских диалектов. О присутствии персов свидетельствуют несколько топонимов на побережье.
Начиная с 500 г. до н. э. и по 50 г. н. э., по мнению историков, началось заселение территории волнами мигрантов из Южной и Центральной Аравии.
Поздний доисламский северный период
Известен по ряду памятников (Амла, аль-Фувайда и др.), частично современным памятникам позднего железного века самадского периода (Самад и другие памятники в округе Шаркия).
Поздний железный век в Дофаре
Наиболее крупным и хорошо изученным памятником является Хор-Рори (en:Khor Rori) — торговый форт, основанный царством Хадрамитов в 3 в. до н. э. и специализировавшийся в торговле пряностями и ароматическими средствами. Состав артефактов из Хор-рори — смешанный, многие относятся к т.наз. старому южному арабскому типу. Ранее местную керамику относили к позднему железному веку. Согласно последним исследованиям, её датировка изменена на раннее Средневековье.
Исламский период
Сооружения, возведённые в доисламский период, не сохранились. Наиболее ранние из оманских сооружений датируются Средневековьем.
Напишите отзыв о статье "Археология в Омане"
Литература
- A. Avanzini, A Port in Arabia between Rome and the Indian Ocean (3rd c. BC-5th c. AD), Rome 2008.
- D.T. Potts, The Persian Gulf in Antiquity, 2 vols., Oxford 1992
- en:Paul Yule, Die Gräberfelder in Samad al-Shan (Sultanat Oman) Materialien zu einer Kulturgeschichte. Orient-Archäologie 4, Rahden 2001, ISBN 3-89646-634-8 [digi.ub.uni-heidelberg.de/diglit/yule2001text]
- en:Paul Yule & en:Gerd Weisgerber, The Metal Hoard from ‘Ibrī-Selme, Sultanate of Oman. (Prähistorische Bronzefunde xx7, Stuttgart 2001, ISBN 3-515-07153-9
- Serge Cleuziou & Maurizio Tosi, In the Shadow of the Ancestors (Muscat 2007)
- Juris Zarins, The Land of Incense. Archaeological Work in the Governorate of Dhofar, Sultanate of Oman 1990—1995, Muscat 2001.
Примечания
- ↑ [elementy.ru/news/431505 Найдено новое подтверждение раннего выхода сапиенсов из Африки «южным путём»] — Элементы - новости науки
- ↑ [archive.archaeology.org/1105/trenches/homo_sapien_migration_africa_arabia.html From the Trenches - New Evidence for Mankind's Earliest Migrations] — Archaeology Magazine Archive
- ↑ [www.plosone.org/article/info:doi/10.1371/journal.pone.0028239 The Nubian Complex of Dhofar, Oman: An African Middle Stone Age Industry in Southern Arabia]
- ↑ [dienekes.blogspot.ru/2011/12/nubian-complex-in-southern-arabia-106.html?showComment=1322846346052 The Nubian Complex in southern Arabia, 106 thousand years ago]
- ↑ Armitage, S.J. et al. 2011. Ref2: The southern route ‘out of Africa’: evidence for an early expansion of modern humans into Arabia. Science, v. 331, p. 453-456
Ссылки
- [www.ufg-va.uni-hd.de/forschung/yule_oman.html Оман by Гейдельбергский университет]
- [heidicon.ub.uni-heidelberg.de/pool/oman]
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Археология в Омане
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
