Дойссен, Пауль

Пауль Дойссен
нем. Paul Deussen
Дата рождения:	7 января 1845(1845-01-07)
Место рождения:	Обердрайс
Дата смерти:	6 июля 1919(1919-07-06) (74 года)
Место смерти:	Киль
Научная сфера:	индология, философия
Место работы:	Берлинский университет Кильский университет
Альма-матер:	Берлинский университет
Научный руководитель:	Христиан Лассен Иоганн Гильдемайстер
Известные ученики:	Отакар Пертольд
Известен как:	крупнейший исследователь упанишад
Награды и премии:

Пауль Якоб Дойссен (нем. Paul Jakob Deussen, 7 января 1845, Обердрайс — 6 июля 1919, Киль) — немецкий востоковед и санскритолог, крупнейший исследователь упанишад.

Биография

Пауль Дойссен родился в 1845 году в Обердрайсе, Рейнская провинция, в семье пастора Адама Дойссена, в которой кроме него было ещё семь детей. Обучался сначала вместе с Фридрихом Ницше в Шульпфорте возле Наумбурга. В период с 1864 по 1881 год он учился в университетах Бонна, Тюбингена и Берлина. Изучал санскрит под руководством Х. Лассена и И. Гильдемайстера, классическую филологию и теологию. В 1869 году получил звание доктора философии, защитив в Марбурге диссертацию по философии Платона. В 1869—1872 годах преподавал в гимназиях Миндена и Марбурга; в 1872—1880 годах был воспитателем в русских семьях в Женеве, Ахене и Тернах (имение князя Щербатова около Харькова). В это же время, в 1875—1879 годах, преподавал как приват-доцент санскрит и философию в Женевском университете и философию в Политехнической школе в Ахене. В 1881 году он был назначен приват-доцентом в Берлинском университете, в 1887 году — экстраординарным профессором; с 1889 по 1919 год работал в качестве ординарного профессора в университете Киля.

Санскритом и индуизмом Дойссен увлёся после лекции профессора Х. Лассена, посвящённой «Шакунтале». Одной из первых его научных работ стали «Элементы метафизики» (1877). В 1883 году Дойссен издал работу, касающуюся веданты, а уже в 1887 году последовал перевод Веданта-сутр, принадлежащих данной философской школе Индии. Особую известность получил его сборник переводов с санскрита «Шестьдесят упанишад Вед» (1897), который он посвятил Артуру Шопенгауэру, продолжателем дела которого считал себя. Также занимался написанием многотомной «Истории философии». Дойссен много путешествовал. Так, в 1892—1893 годах совершил поездку по большей части Индии. В 1904 году он опубликовал свои впечатления от поездки.

Находившийся под сильным влиянием Артура Шопенгауэра, Дойссен был однокашником и другом Фридриха Ницше и Свами Вивекананды. В 1911 году он основал Шопенгауэровское общество (нем. Schopenhauer-Gesellschaft); также профессор Дойссен являлся с 1912 года и вплоть до своей смерти первым редактором научного журнала «Schopenhauer Yearbook» (нем. Schopenhauer-Jahrbuch), в то же время работая над изданием трудов Шопенгауэра.

Труды Пауля Дойссена, получившие известность среди прочего и в Индии, были переведены на многие языки, в том числе и на санскрит, и оказали существенное влияние на становление неоиндуизма (в первую очередь на Свами Вивекананду). В 1904 году ему был пожалован Орден Красного орла 4-й степени.

Труды

• Die Elemente der Metaphysik (1877) — «nebst einer Vorbetrachtung über das Wesen des Idealismus» — 6. Auflage (1919)
• Das System des Vedânta. Nach den Brahma-Sûtra’s des Bâdarâyana und dem Commentare des Çankara über dieselben als ein Compendium der Dogmatik des Brahmanismus vom Standpunkte des Çankara aus (1883)
• Die Sûtra’s des Vedânta oder die Çariraka-Mimansa des Badarayana nebst einem vollständigen Kommentare des Çankara. Aus dem Sanskrit übersetzt (1887)
• Allgemeine Geschichte der Philosophie unter besonderer Berücksichtigung der Religionen (1894ff.):
  • Band I, Teil 1: Allgemeine Einleitung und Philosophie des Veda bis auf die Upanishad’s (1894)
  • Band I, Teil 2: Die Philosophie der Upanishad’s (1898)
  • Band I, Teil 3: Die nachvedische Philosophie der Inder (1908)
  • Band II, Teil 1: Die Philosophie der Griechen (1911)
  • Band II, Teil 2,1: Die Philosophie der Bibel (1913)
  • Band II, Teil 2,2: Die Philosophie des Mittelalters (1915)
  • Band II, Teil 3: Die neuere Philosophie von Descartes bis Schopenhauer (1917)
• Sechzig Upanishad’s des Veda (1897)
• Erinnerungen an Friedrich Nietzsche (1901)
• Erinnerungen an Indien (1904)
• Vedânta und Platonismus im Lichte der Kantischen Philosophie (1904)
• Vedânta, Platon und Kant (1917)
• Mein Leben (1922)

Отрывок, характеризующий Дойссен, Пауль

Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.