Доказательство смерти

Доказательство смерти
Death Proof
Жанр	триллер
Режиссёр	Квентин Тарантино
Продюсер	Роберт Родригес Квентин Тарантино
Автор сценария	Квентин Тарантино
В главных ролях	Курт Рассел Розарио Доусон Зои Белл Роуз Макгоуэн
Оператор	Квентин Тарантино
Композитор	Дэвид Арнольд
Кинокомпания	Dimension Films
Страна	США
Язык	английский
Год	2007
IMDb	ID 1028528
Выход фильма «Доказательство смерти» (оригинальное название — Death Proof)

К:Фильмы 2007 года

«Доказа́тельство сме́рти» (англ. Death Proof) — фильм Квентина Тарантино. Главный герой ленты, каскадёр Майк в исполнении Курта Рассела, с маниакальным упорством преследует молодых женщин на своей «смертестойкой» машине. Фильм выдержан в эстетике кинолент класса B 1970-х годов. Изначально картина задумывалась Квентином Тарантино как вторая часть проекта «Грайндхаус» (первую часть «Планета страха» снимал Роберт Родригес), однако после провала «Грайндхауса» в американском прокате режиссёр переделал «Доказательство смерти» в самостоятельный полнометражный фильм. Мировая премьера полнометражной версии состоялась 22 мая 2007 года в рамках Каннского кинофестиваля. На российские экраны лента вышла 7 июня. В ноябре 2012 года в интервью «The Hollywood Reporter» Тарантино назвал «Доказательство смерти» своим худшим фильмом, но при этом отметил, что хоть фильм и снят топорно, он не так уж и плох.

Сюжет

Фильм состоит из двух историй, объединённых общим действующим лицом — фигурой каскадёра Майка.

Остин, штат Техас

Три подруги Арлин, Шанна и радио-диджей Джулия Джангл едут в Остин, штат Техас, чтобы отметить день рождения Джулии. По пути они заезжают в придорожный бар, где проводят время в обществе своих малознакомых друзей за выпивкой и разговорами. За барной стойкой сидит мужчина со шрамом через все лицо. Этот человек известен бармену как «каскадёр Майк». Майк сидит за барной стойкой, пьёт безалкогольный коктейль, и без особого интереса общается с соседкой. Попутно Майк смотрит на девушек. Через некоторое время Майк покидает своё место и подходит к пьяной компании. Сказав пароль, который Джулия озвучила в прямом эфире своей радиостанции, Майк добивается от Арлин эротического танца. Проходит время, посетители бара собираются домой. Девушки садятся в свою машину, которую поведёт подъехавшая подруга Джулии. А Майк садится в свой чёрный Chevrolet Nova 1971 года, он берет в попутчицы Пэм, девушку из бара. Девушку настораживает, что в машине вместо пассажирского кресла пластиковая кабина с железной воронкой, но Майк успокаивает её, что, дескать, это каскадёрская машина и это место предназначено для съёмки. Машины с девушками и Майком разъезжаются.

На первом же повороте Майк отказывается повернуть, когда его просит Пэм, и высадить её, и напрямую говорит ей, что теперь она в его власти, и сообщает, что его машина является «смертестойкой», то есть водитель (но не пассажир) не пострадает в случае удара. Пэм начинает угрожать, просит выпустить её. На что Майк не реагирует. Разогнавшись до значительной скорости, Майк резко тормозит и Пэм с огромной силой ударяется головой, ломает себе шею. Майк не обращает на это особого внимания. Он обгоняет компанию девушек из бара, делает полный разворот за несколько сот метров до их машины, выключает фары и начинает разгон. Девушки не видят его и не слышат из-за очень громкой музыки в машине. Итогом становится прямое лобовое столкновение. Это столкновение показывается несколько раз с разных ракурсов для каждой из девушек, иллюстрируя последствия аварии для каждой. Далее действие переносится в госпиталь, где двое техасских полицейских, отец и сын, разговаривают об этом инциденте, в котором выжил только Майк. Отец интуитивно понимает, что это не несчастный случай, а предумышленное убийство, но у него нет доказательств и желания вести дело.

Ливан, штат Теннесси

Следующая история происходит 14 месяцев спустя в городе Ливан, штат Теннесси. Опять же три подруги Ли, Абернэти, Ким встречают свою знакомую Зои Белл, которая, как и они, работает в кинобизнесе. Зои работает каскадёром, её мечтой является прокатиться на капоте белого Dodge Challenger 1970 года. Зои находит продавца этой машины и подруги, втроём, оставив Ли в качестве «залога», отправляются на прогулку. Зои ложится на капот этого автомобиля, держась за брючные ремни, прикреплённые к передним дверям. Через некоторое время появляется Майк, оправившийся после автокатастрофы. Теперь у него новый автомобиль — чёрный Dodge Charger 1969 года.

Он начинает таранить «Челленджер», при этом Зои пытается сохранить равновесие на капоте. Дуэль с переменным успехом заканчивается тем, что Майк на своей машине вылетает на обочину и останавливается на значительном расстоянии от девушек. Он выходит из машины, начинает отпускать по этому поводу циничные шутки, в этот же момент Ким начинает стрелять в Майка из пистолета и ранит его в руку. Майк садится в машину, чтобы побыстрее скрыться. Теперь девушки жаждут мести, они догоняют истекающего кровью Майка, вытаскивают его из машины и начинают его избивать. Майк летает по кругу, получая удары кулаком по лицу с трёх сторон, пока его тело не падает в придорожную пыль.

В ролях

• Курт Рассел — каскадёр Майк: серийный маньяк-психопат, в прошлом каскадер, убивающий молодых девушек с помощью своей «смертестойкой» машины. Но после того, как выжившие девушки хотят отомстить, он примеряет на себя роль жертвы.
• Зои Белл — Зои: девушка-каскадер из Новой Зеландии, которая приезжает в Ливан, чтобы навестить своих подруг Абернэйти, Ким и Ли, во время их перерыва в съемках. Приехав, она мечтала прокатиться на белом Додже Челленджере и сыграть на нём в «мачту корабля». Была атакована каскадером Майком на капоте движущегося автомобиля.
• Розарио Доусон — Абернэйти Росс: гримерша, которая уверена, что её подруги (Зои и Ким) не посвящают её в свои развлечения. Именно она в финальном избиении убивает Майка.
• Трэйси Томс — Ким: ещё одна каскадерша и близкая подруга Абернэйти, Зои и Ли. Она изначально была партнером Зои в «мачте корабля». Во время погони она была вооружена, поэтому первой ранила Майка.
• Ванесса Ферлито — Арлин («Батерфляй»): близкая подруга Джулии и Шанны, которые планируют провести отпуск втроем. Она единственная замечает, что Майк преследует их, однако решается станцевать ему приватный танец. Погибла в автокатастрофе.
• Джордан Лэдд — Шанна: подруга Арлин и Джулии, отец которой владеет дачным домиком на озере, где и хотят провести выходные девушки. Погибла в автокатастрофе.
• Роуз Макгоуэн — Пэм: блондинка и клиентка в «Баре Уоррена», которая ищет того, кто бы подбросил её до дома. Воспринимает Майка как дружелюбного и непьющего, поэтому она соглашается поехать с ним. Она становится первой жертвой каскадера Майка в фильме, разбив голову о приборную панель «смертестойкого» автомобиля.
• Сидни Тамиа Пуатье — Джулия Джангл: радио-диджей, которая заявила, что Арлин готова станцевать перед первым, кто подойдет к ней, предложит выпить и расскажет стихотворение. Погибла в автокатастрофе.
• Мэри Элизабет Уинстед — Ли Монтгомери: начинающая актриса, которая вместе с Абернэйти и Ким забирают Зои из аэропорта в свой выходной. В форме черлидера она остается в залог (за машину) Джасперу.

Второстепенные герои

Некоторые персонажи «Доказательства смерти» фигурируют также и в картине «Планета страха» Роберта Родригеса. Это няни-близняшки в техасском баре, расследующий обстоятельства аварии шериф Эрл Макгро, а также доктор Дакота Блок из больницы, в которую попадает каскадёр Майк. Сама же больница подвергается нашествию зомби в «Планете страха».

• Омар Дум — Нэйт
• Майкл Бакалл — Омар
• Элай Рот — Дов
• Квентин Тарантино — бармен Уоррен
• Моника Стэггс — Ланна Франк: подруга Арлин, Шанны и Джулии, промышляющая продажей наркотиков. Так же, как и её подруги, погибает в автокатастрофе. О дублёрше Дэрил Ханны говорят девушки из второй части фильма.
• Майкл Паркс — Эрл Макгро : Техасский шериф, впервые персонаж появился ещё в вампирском боевике Родригеса «От заката до рассвета», поставленном по сценарию Квентина Тарантино. Затем шериф появлялся вместе с сыном Эдгаром в картине «Убить Билла. Фильм 1». Вместе с Эдгаром (Джеймс Паркс) он появляется и в «Доказательстве смерти».
• Джонатан Лоугран — Джаспер: владелец Доджа Челленджера 1970 года. Персонаж также появляется в первой части «Убить Билла».

Связь с другими фильмами

• Уточка на капоте чёрного «Шевроле» такая же, какая была на капоте седельного тягача главного героя фильма Сэма Пекинпа о дальнобойщиках «Конвой» (1978). В «Конвое» у этой фигурки было имя — Резиновый Утёнок. Интересно, что эта же уточка впоследствии оказывается и на капоте «Чарджера».
• Номерной знак машины каскадёра Майка — «JJZ-109», такой же, как на «Ford Mustang GT390» в фильме «Буллитт» 1968 года со Стивом МакКуином в главной роли
• На капоте чёрного «Шевроле» также нарисован череп с костями. На автомобиле такой же раскраски разъезжал герой того же Рассела в комедии Роберта Земекиса «Подержанные машины» (1980).
• Мелодия Бернарда Херрманна Twisted Nerve использована как рингтон на мобильном телефоне одной из героинь фильма. Эта композиция была главной музыкальной темой одноимённого британского триллера 1968 года. Квентин Тарантино впервые обратился к ней в ленте «Убить Билла. Фильм 1»: она звучала во время прохода по больнице Элли Драйвер, переодетой медсестрой.
• На жёлтом «Мустанге» девушек во второй части фильма присутствует розовая надпись Lil' Pussy Wagon. Почти такая же надпись (Pussy Wagon) была изображена на машине санитара Бака из фильма «Убить Билла. Фильм 1». Именно на этой машине героиня Умы Турман покидает больницу, в которой четыре года пролежала в коме.
• Одна из героинь фильма просит подругу купить ей пачку сигарет «Red Apple» (марку сигарет придумал сам Тарантино, впервые была использована в фильме «Криминальное чтиво»).
• В фильме «Погоня» 2011 года главный герой любит кататься на капоте автомобиля, так же как одна из героинь фильма «Доказательство смерти».
• В первой части герой Рассела упоминает забегаловку «Big Kahuna Burger», придуманую Квентином Тарантино и упомянутую ещё в нескольких его фильмах (первый раз — в ленте «Бешеные псы»).

Музыкальное сопровождение

</td></tr>

Grindhouse: Death Proof
Саундтрек
Дата выпуска	3 апреля 2007
Жанры	Рок, классика, хард-рок, поп
Длительность	38:30
Лейбл	Maverick, Warner Bros.
Профессиональные рецензии
Allmusic Empire Pitchfork Media (6.8/10) [www.pitchforkmedia.com/article/record_review/42515-death-proof ссылка] Rolling Stone [www.rollingstone.com/reviews/album/13990892/review/14187783/quentin_tarantinos_death_proof ссылка]

Музыка из кинофильма «Доказательство смерти» полностью состоит из неоригинальной музыки, включая песни из множества других фильмов. Саундтрек к фильму издан 3 апреля, 2007, на лейбле Maverick, Warner Bros, вместе с саундтреком из кинофильма «Планета страха». В обоих альбомах содержались выдержки диалогов из фильма.

1. «The Last Race» — Jack Nitzsche
2. «Baby It's You» — Smith
3. «Paranoia Prima» — Ennio Morricone
4. «Planning & Scheming» — Eli Roth и Michael Bacall (диалог)
5. «Jeepster» — T. Rex
6. «Stuntman Mike» — Rose McGowan и Kurt Russell (диалог)
7. «Staggolee» — Pacific Gas & Electric
8. «The Love You Save (May Be Your Own)» — Joe Tex
9. «Good Love, Bad Love» — Eddie Floyd
10. «Down In Mexico» — The Coasters
11. «Hold Tight!» — Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick & Tich
12. «Sally and Jack» (из фильма «Прокол») — Пино Донаджио
13. «It’s So Easy» — Willy DeVille
14. «Whatever-However» — Tracie Thoms и Zoë Bell (диалог)
15. «Riot In Thunder Alley» — Eddie Beram
16. «Chick Habit» — April March

Ссылки

• «Доказательство смерти» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v397299 Доказательство смерти] (англ.) на сайте allmovie
• [www.rottentomatoes.com/m/death_proof/ «Доказательство смерти»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

Отрывок, характеризующий Доказательство смерти

Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.