Докерамический неолит B

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Докерамический неолит Б (Pre-Pottery Neolithic B, PPNB) — ранненеолитическая культура Леванта докерамического периода, 9 — 7 тысячелетия до н. э. Первоначально определена в регионе города Иерихон. Развилась из предшествующей натуфийской культуры, по сравнению с родственной культурой PPNA появилась поздно и имеет более северное происхождение, из верховий Евфрата. Исчезновение PPNB совпадает с периодом глобального похолодания около 6200 лет до н. э.

От культур докерамического неолита A, в основном сочетавших земледелие с охотой и собирательством, отличается большей зависимостью от одомашненного скота. Каменные орудия труда и оружие также существенно иные. Вместо округлых в плане построек возводили прямоугольные сооружения. Полы и стены жилищ покрывали слоем полированной извести, изготовленной путём обжига известняка. Возможно, это подготовило появление в последующую эпоху посуды из обожжённой белой глины[1], которой в конце 8 тысячелетия до н. э. лишь обмазывали плетеные корзины[2].

Основные поселения: Айн-Газаль и Йифтахель в западной Галилее, Невалы-Чори и Абу-Хурейра на Евфрате[1], Чайоню — в верхнем течении Тигра. C 7200 г до н. э. — Иерихон[3]. Также докерамический неолит Б был представлен на доисторическом Кипре начиная с 10-9 тыс. до н. э.

В период кризиса ок. 6200 г до н. э. в регионе поселения Айн-Газаль отмечен переход от культуры PPNB к несколько отличающейся культуре докерамического неолита С, которая существовала до 5900 г до н. э. Предполагается, что под её влиянием складывалась культура кочевых племён Ближнего Востока[4].

Культуры докерамического неолита были вытеснены из Палестины, Леванта и Междуречья шумерами и носителями семитских языков в сторону Анатолии, где их потомки в ходе неолита дошли до её западного побережья и на рубеже неолита-медного века проникли на Балканы.

У представителей культуры докерамического неолита B обнаружены Y-хромосомные гаплогруппы H2, E, CT, T и митохондриальные гаплогруппы R0a, T1a, K, K1a4b, L3, U*, HV, H, N*[5].



См. также

Напишите отзыв о статье "Докерамический неолит B"

Примечания

  1. 1 2 Amihai Mazar, Archaeology of the Land of the Bible:10,000 — 586 BCE, Doubleday: New York, 1992, 45.
  2. Chris Scarre. Timeline of the Ancient World, pg. 77.
  3. [www.hist.msu.ru/Calendar/1999/Apr/lomonos99/Bondaren.htm Е. С. Бондаренко. Поселения неолитического периода на Ближнем Востоке. Восточное Средиземноморье IX—VI тыс.до н. э.]
  4. Zarins, Juris (1992) "Pastoral Nomadism in Arabia: Ethnoarchaeology and the Archaeological Record, " in O. Bar-Yosef and A. Khazanov, eds. «Pastoralism in the Levant»
  5. [biorxiv.org/content/early/2016/06/16/059311 Iosif Lazaridis et al. The genetic structure of the world's first farmers, 2016.]

Отрывок, характеризующий Докерамический неолит B

– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.