Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

«Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (англ. Strange Case of Dr Jekyll and Mr Hyde) — готическая повесть шотландского писателя Роберта Стивенсона, которая появилась 5 января 1886 года в Лондоне. По жанру — переосмысление традиционной для романтизма и готического романа темы двойничества под углом зарождающейся научной фантастики, где зловещий двойник получает свободу действий благодаря раздвоению личности, вызываемому синтезированным героем повести новым наркотиком.

Сюжет

Повествование ведется от третьего лица, представляемое через стороннего наблюдателя нотариуса Гэбриэла Аттерсона. В Лондоне происходят странные события — некий демонический человек по имени Эдвард Хайд, внушающий необъяснимое отвращение всякому, кто с ним общается, совершает ряд отвратительных проступков, бессмысленных и жестоких. Выясняется, что он каким-то образом тесно связан с уважаемым в обществе доктором Генри Джекилом. Хайд временами появляется у него дома, и слугам дано распоряжение выполнять все его просьбы. Более того, доктор пишет завещание, в котором в случае своей смерти или исчезновения оставляет всё Хайду. Однажды доктор Джекил запирается в своем кабинете, отказываясь показываться на глаза, общаясь с домашними неестественным голосом. Предполагают, что преступный Хайд убил доктора и, не в силах покинуть дом доктора, выдает себя за убитого.

В найденном посмертном письме, полученном Аттерсоном, доктор Джекил признается, что пришёл к научному открытию, заключающемуся в том, что в человеческой психике существуют одновременно несколько аспектов одной и той же личности, а человек как таковой есть продукт одновременного совмещённого действия всех этих личностей. В результате не до конца удавшегося научного эксперимента он смог найти способ своему отрицательному «я» временно занимать главенствующее положение. Мистер Хайд, совершающий чудовищные злодеяния, — это тот же доктор Джекил, в котором его злое начало получало власть и могло спокойно грешить в этой оболочке. Однако доктор перестал контролировать процесс своего превращения в Хайда, что и привело доктора к отчаянию и гибели.

Образ Эдварда Хайда в современной культуре

В кино- и мультфильмах зачастую принято изображать Хайда человеком огромного роста и большой физической силы. После превращения на нём рвется одежда. Передвигается он исключительно по крышам и наводит ужас на жителей города. В традицию этот медийный образ начал входить после выхода не самой удачной экранизации Виктора Флемминга 1941 года и пародийной картины «Эббот и Костелло встречают Доктора Джекила и Мистера Хайда»; на подобную трактовку в англоязычных медиа и мультипликации так же повлияли комиксы о Халке. Однако в книге Эдвард Хайд — это невысокий худощавый вместе с тем проворный человек, намного моложе Генри Джекила, отличающийся так же повышенным оволосением на лице и на руках. После превращения одежда становится ему велика. В описанном Стивенсоном поведении Хайда можно проследить последействия злоупотребления наркотиком и черты деградации личности в свете популярной в конце XIX века трактовки теории Дарвина. Из особенностей: Хайд вызывает у всех, кто встречается с ним, крайне неприятные чувства на грани физического отвращения и ужаса. После убийства Хайд не решается открыто передвигаться по городу и отсиживается в лаборатории Джекила.

Театральные постановки

• «Джекилл и Хайд» — мюзикл, поставлен на Бродвее в 1997 году.
• «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» — Театр им. Моссовета, перевод с английского и сценическая редакция Ярослава Кеслера, постановка П. Хомского (2005)
• «[jekyllandhyde.ru/ Джекилл и Хайд]» — мюзикл, Санкт-Петербургский государственный театр музыкальной комедии, 2014 г.

Кино- и телеверсии

«Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» была экранизирована множество раз. Всего существует более 60 экранизаций (англ.), см. также Доктор Джекилл и мистер Хайд (фильм). Отдельные мотивы повести фигурируют в фильмах:

• Эбботт и Костелло встречают доктора Джекилла и мистера Хайда (1953 год)
• Завещание доктора Корделье (1958 год) (Жана Ренуара)
• Странная история доктора Джекила и мистера Хайда (1968 год, США)
• Странная история доктора Джекила и мистера Хайда (1985 год, СССР)
• Повелитель страниц (1994 год, мультфильм)
• Доктор Джекилл и мисс Хайд (1995 год, США — Великобритания)
• Мэри Райли (1996 год, фильм)
• Чокнутый профессор (1963 год) и его одноимённый ремейк (1996 год), в роли профессора Эдди Мерфи
• Лига выдающихся джентльменов (2003 год, использован образ Хайда)
• Ван Хельсинг (2004, США)
• Джекил (телесериал) (2007, Великобритания)
• Убежище (телесериал) (2007 , Великобритания)
• Сатана (2007 год, фильм)
• Доктор Джекил и мистер Хайд (2008, Канада)
• Не навреди (телесериал) (2013, США)
• Хайд, Джекил и я (телесериал) (2015, Южная Корея)
• Джекил и Хайд — детективный телесериал с элементами супергеройского шоу, повествующий о внуке доктора Джекила Роберте Джекиле, вышедший в 2015 году.
• Однажды в сказке (2011-…, США) — доктор Джекил и мистер Хайд появляются в 22 и 23 сериях пятого сезона.
• Страшные Сказки (2014-…, Великобритания) — Доктор Джекил появляется в начале третьего сезона.

Литература

• В. В. Набоков. «Лекции по зарубежной литературе». // [nabokov.kiev.ua/litp3.php Странная история доктора Джекила и мистера Хайда]. стр. 237—270
• Боринских Л. И., Метод раскрытия характера работах Р. Л. Стивенсона. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда. Проблема характера в литературе. Изд-во Челябинского Государственного Университета, 1990, стр. 31-32
• Ю. Ханютин. Странная история
 доктора Джекиля и мистера Хайда // Реальность фантастического мира. Проблемы
 западной кинофантастики. — М.: Искусство, 1977. — С. 259-284. — 304 с. — 25 000 экз.

Ссылки

• [www.lib.ru/STIVENSON/hide_dzhekil.txt перевод Ирины Гуровой на lib.ru]

Отрывок, характеризующий Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.