Доктор Дулиттл (фильм, 1967)
| Доктор Дулиттл | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Артур Джекобс |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
152 мин. |
| Бюджет | |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Доктор Дулиттл» (англ. Doctor Dolittle) — американский музыкальный фильм режиссёра Ричарда Флейшера. Сценарий написан Лесли Брикассом на основе книг Хью Лофтинга о докторе Дулиттле — «История доктора Дулиттла», «Путешествия доктора Дулиттла» и «Цирк доктора Дулиттла».
Производство фильма столкнулось с многочисленными проблемами, включая неудачно выбранные места съёмки и технические трудности с размещением большого количества животных-«актёров». Первоначальный бюджет фильма, запланированный в размере 6 млн долларов, вырос почти в три раза и окупился c прибылью в 9 млн долларов после выхода на экран в 1967 году[2].
Фильм получил в целом негативные отзывы критиков, но, благодаря лоббистским усилиям киностудии, был удостоен премий «Оскар» за лучшую песню к фильму и лучшие визуальные эффекты.
По мотивам фильма в 1998 году был выпущен одноимённый ремейк с Эдди Мерфи в роли доктора Дулиттла.
Сюжет
События происходят в викторианской Англии XIX века. Двое друзей — Мэттью Магг и Том Стаббинс — хотят спасти раненого гуся и посещают дом легендарного ветеринара Джона Дулиттла. Он начинал свою деятельность как обычный терапевт, но вскоре понял, что его призвание — лечить животных. Свой дом доктор делит со множеством зверей, с которыми он умеет разговаривать. Мечта доктора Дулиттла — найти таинственное существо, великую розовую морскую улитку. Мэттью, Том, доктор Дулиттл и его питомцы — шимпанзе Чичи и попугай Полинезия, отправляются в путешествие. По дороге они знакомятся с разными людьми и их питомцами, попадают в тюрьму и цирк, спасают сказочную ламу Тяни-Толкай и знакомятся с очаровательной Эммой Фейрфакс. В конце путешествия доктор находит легендарную улитку и вылечивает её от простуды.
В ролях
- Рекс Харрисон — Доктор Джон Дулиттл
- Саманта Эггар — Эмма Фейрфакс (персонаж, придуманный специально для экранизации)
- Энтони Ньюли — Мэтью Магг
- Ричард Аттенборо — Альберт Блоссом
- Питер Балл — Генерал Беллоуз
- Мюриэль Ландерс — Миссис Блоссом
- Уильям Дикс — Томми Стаббинс
- Джеффри Холдер — Уильям Шекспир Х, правитель острова (персонаж, прообразом которого является принц Бампо из книг Лофтинга)
- Порция Нельсон — Сара Дулиттл, сестра доктора
- Норма Уорден — леди Петерингтон, старая ипохондричная особа, пациентка доктора Дулиттла в бытность его практикующим врачом
- Джинни Тайлер (в титрах не указан) — голос попугая Полинезия
- Джек Рейн (в титрах не указан) — священник.
Саундтрек
- «Overture»
- «My Friend the Doctor» — Мэтью
- «The Vegetarian» — доктор Дулиттл
- «Talk to the Animals» — доктор Дулиттл, попугай Полинезия
- «If I Were a Man» — Эмма
- «At the Crossroads» — Эмма
- «I’ve Never Seen Anything Like It» — Блоссом, доктор Дулиттл, Мэтью
- «Beautiful Things» — Мэтью
- «When I Look in Your Eyes» — доктор Дулиттл
- «Like Animals» — доктор Дулиттл
- «After Today» — Мэтью
- «Fabulous Places» — доктор Дулиттл, Эмма, Мэтью, Томми
- «Where Are the Words?» (удалённый эпизод) — Мэтью
- «I Think I Like You» — доктор Дулиттл, Эмма
- «Doctor Dolittle» — Мэтью, Томми, дети-островитяне
- «Something in Your Smile» (удалённый эпизод) — доктор Дулиттл
- «My Friend the Doctor» (реприза) — хор.
Производство фильма
Компания 20th Century Fox первоначально предполагала привлечь для создания фильма актёра Рекса Харрисона, либреттиста Алана Лернера и композитора Фредерика Лоу (автора мюзикла «Моя прекрасная леди»), но Лоу перестал писать для мюзиклов. Для написания сценария был первоначально приглашён Алан Лернер, но поскольку он затягивал с написанием сценария более года, продюсер А. Джекобс уволил его 7 мая 1965 года[3]. В конечном счёте Джекобс остановил выбор сценариста на Лесли Брикассе, авторе сценария имевшего бурный успех мюзикла «Остановите Землю — я сойду». Первая встреча Джекобса с Брикассом состоялась 6 мая 1965 года, после чего Брикасс начал активно работать над сценарием, предлагая многочисленные сюжетные идеи, в частности, включение многих песен и «смягчение» тех аспектов книг Лофтинга, которые воспринимались как расистские, что нашло одобрение вдовы Лофтинга[4]. После утверждения автором сценария Брикасса Рекс Харрисон в свою очередь начал выдвигать необоснованные требования. В частности, планировавшийся на роль принца Бампо Сэмми Дэвис-младший был заменён Сидни Пуатье, несмотря на то, что Пуатье не был музыкальным исполнителем[5]. В конце концов эпизод с Бампо был полностью вырезан, и обсуждался вопрос о замене Харрисона на канадского актёра Кристофера Пламмера, с которым уже был заключён контракт, но когда Харрисон согласился остаться, продюсеру пришлось выплатить Пламмеру «отступные». Бюджет фильма, изначально запланированный в размере 6 млн долларов, был в конечном итоге перекрыт почти в три раза.
Сцены на лоне природы первоначально снимали в селе Касл Комб в английском графстве Уилтшир. Поскольку продюсеры изначально не учли, что дрессированные животные, предназначенные для съёмок фильма, должны пройти карантин при въезде в Великобританию, их всех пришлось заменить другими животными, что привело к значительному росту расходов. Дождливая погода летом в Англии постоянно мешала съёмкам, к тому же создавая проблемы со здоровьем животных. Кроме того, ход съёмок вызвал негативную реакцию у местного населения, особенно после того как искусственная дамба, сооружённая возле деревни, была взорвана британским офицером (и будущим известным путешественником) Р. Файнсом, поскольку тот опасался, что она разрушит деревню[6]. В конце концов продюсеры решили провести дорогостоящие пересъёмки в Калифорнии.
Часть съёмок велась в Мэригот Бэй (Сент-Люсия). Это место также было проблематично из-за частых тропических штормов, прерывавших съёмки. Во время съёмок некоторые из животных-«актёров» кусали Рекса Харрисона. Кроме того, съёмка финальной сцены с героями, плывущими домой на гигантских улитках осложнялась не только недостатками в конструкции декораций, но ещё и реакцией местного населения, которое сочло съёмочную группу виновницей эпидемии желудочно-кишечного заболевания своих детей и закидало группу камнями[7]. Позднее в честь доктора Дулиттла бар в отеле «Marigot Bay Hotel», расположенном на острове, был назван «Pink Snail Champagne Bar», а его стены были украшены оригинальными фотографиями из фильма.
Во время съёмок отношения в актёрской группе были весьма напряжёнными. Ньюли регулярно выступал с антисемитскими нападками на Харрисона, который в свою очередь требовал «урезать» роль Ньюли вплоть до полного удаления её из фильма[8]. Окружение Харрисона выступало с расистскими нападками на Джеффри Холдера[9], а сторонники Холдера, молодые актёры, не оставались в долгу[8]. Некоторые конфликтные сцены заснял оператор Роберт Сёртис.
Наконец незадолго до выхода фильма в прокат Хелен Уинстон, предполагавшаяся ранее на должность продюсера фильма, предъявила компании 20th Century Fox иск на 4,5 млн долларов за нарушение авторских прав Ларри Уоткина, написавшего сценарий фильма со сценой забастовки животных, которая вошла в отснятый фильм. Сценарист фильма Лесли Брикасс читал сценарий Уоткина, но полагал, что этот эпизод взят непосредственно из текстов Лофтинга, и включил его в свой сценарий. Поскольку продюсеры имели право только на экранизацию оригинальных текстов Лофтинга, они понимали, что проиграют в суде, и были вынуждены пойти на мировую сделку. В итоге упоминание о забастовке животных осталось в фильме, но она не показана в деталях[10].
Напишите отзыв о статье "Доктор Дулиттл (фильм, 1967)"
Примечания
- ↑ Solomon, Aubrey. Twentieth Century Fox: A Corporate and Financial History (The Scarecrow Filmmakers Series). Lanham, Maryland: Scarecrow Press, 1989. ISBN 978-0-8108-4244-1. p254
- ↑ [www.the-numbers.com/movie/Doctor-Dolittle-%281967%29#tab=summary Doctor Dolittle (1967)]
- ↑ Harris, Mark Pictures at A Revolution, Penguin Press, pg. 77
- ↑ Harris, pg. 90, 124-5.
- ↑ Harris, pp. 127-28.
- ↑ [www.guardian.co.uk/theguardian/2007/oct/05/features11.g21 I am not a madman], The Guardian (5 October 2007). Проверено 4 января 2010.
- ↑ Harris, Mark Pictures at A Revolution, Penguin Press, pg. 242-43
- ↑ 1 2 Harris, pg. 242.
- ↑ Harris, pg. 243.
- ↑ Harris, pg. 357-58.
Ссылки
- Doctor Dolittle (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.tcm.com/tcmdb/title/73264/Doctor-Dolittle/ Doctor-Dolittle on TCM]
- [www.allmovie.com/movie/v62153 Doctor-Dolittle on allmovie]
- [www.rottentomatoes.com/m/doctor_dolittle/ Doctor Dolittle] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
|
||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Доктор Дулиттл (фильм, 1967)
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
