Доктор Осьминог

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Доктор Осьминог

Доктор Осьминог
Художники: Джон Ромита мл.
История публикаций
Издатель

Marvel Comics

Дебют

Как Доктор Осьминог: «The Amazing Spider-Man» №3 (июль 1963 год)
Как Превосходный Человек-паук: The Amazing Spider-Man #698 (декабрь 2012 год)
Как Живой Мозг: The Amazing Spider-Man # 1 (октябрь 2015 год)

Авторы

Стэн Ли, Стив Дитко

Характеристики персонажа
Позиция

Как Доктор Осьминог: Зло/Добро

Как Превосходный Человек Паук: Анти-Герой

Как Живой Мозг: Нейтрал

Альтер-эго

Доктор Отто Гюнтер Октавиус

Псевдонимы

Док Ок, Комбинатор, Мастер Планировщик, Мастер Программист, Заключённый №4756689, Питер Паркер, Превосходный Человек-Паук, Паучий клон, Превосходство, Новый Веном, Превосходный Веном, Живой Мозг, Мозг

Вид

Как Доктор Осьминог: киборг
Как Превосходный Человек-паук: генетический изменённый человек

Рост

180 см

Вес

90 кг

Цвет глаз

карие

Цвет волос

коричневые

Место рождения

Скенектади, Штат Нью-Йорк

Гражданство

США США

Семейное положение

Холост

Род занятий

Преступник, супергерой

Команды и организации

Как Доктор Осьминог:Зловещая шестёрка, Повелители зла, Громовержцы Как Превосходный Человек-паук: Превосходная армия (ранее), Совершенная шестёрка, Громовержцы, Вооружение

Союзники

Как Доктор Осьминог: Зловещая шестёрка, Сорвиголова, Каратель Как Превосходный Человек-паук: Человек-паук, Дэдпул, Красный Халк (стал союзником, после распада с Громовержцами), Майлз Моралес, Хамелеон, Мистерио, Носорог, Скорпион, Шокер

Враги

Как Доктор Осьминог: Человек-паук, Железный человек, Электра, Капитан Америка, Фантастическая Четверка Как Превосходный Человек-паук: Зловещая Шестёрка, Амбал, Зеленый Гоблин.

Особые силы

  • Как Доктор Осьминог:
    • Высокий интеллект
    • Обширные знания во многих науках: физика, робототехника, генетика
    • Мысленное управление щупальцами
  • Как Превосходный Человек-паук:
    • Сверхчеловеческая сила, скорость, выносливость, ловкость и рефлексы
    • Способность прилипать к твёрдым поверхностям
    • «Паучье чутьё»
    • Ускоренное заживление ран
Оборудование

  • Как Доктор Осьминог:
    • Механические щупальца
    • Октоботы
    • Различные изобретения
  • Как Превосходный Человек-паук:
    • Различные высокотехнологичные костюмы
    • Веб-шутеры
    • Паукоботы
    • Личная армия наёмников

Доктор Осьминог, настоящее имя Доктор Отто Гюнтер Октавиус, также известен как Превосходный Человек-Паук, а также Живой Мозг — суперзлодей, персонаж комиксов издательства Marvel Comics. Впервые упомянут в «The Amazing Spider-Man» № 3 (Удивительный Человек-паук, июль 1963). Придуман писателем Стэном Ли и художником Стивом Дитко. Он — высокоинтеллектуальный злой учёный, заклятый враг[1] Человека-Паука и один из умнейших персонажей вселенной Marvel. Одержим целью доказать свою гениальность и убить Человека-Паука. На его спине располагаются 4 мощных механических щупальца. Сам Стэн Ли сказал, что Доктор Осьминог — один из его любимых злодеев.

Отто Октавиус ответственен за множество ужасных событий, которые происходили в жизни Человека-Паука (гибель Джорджа Стэйси, Концы Света). Кроме этого Отто почти женился на Тете Мэй, основал оригинальную Зловещую Шестёрку и во время Саги о Клонах спас Человека-Паука от смерти из-за яда, введённого Стервятником, узнав при этом его тайну личности, но был убит Каином — безумным клоном Человека-Паука. Позже был воскрешен Рукой — мистическим орденом ниндзя.

Во время событий «Предсмертного Желания», Отто меняется телами с Человеком-Пауком, и после последней схватки Питер Паркер в теле Доктора Осьминога умирает. Октавиус переживает все воспоминания Человека-Паука и клянется творить добро, занимая место своего давнего противника на посту супергероя. Впоследствии стирает своё сознание из тела Человека-Паука, но из-за временного разрыва, во время «Паучьего Мира» возвращается как Человек-Паук [2]

Вернув тело Питеру Паркеру, разум Отто, несмотря ни на что, выжил и во время событий «Конспирации Клонов», Октавиус вернул себе свое настоящее тело.





Биография

Родившийся в Нью-Йорке, Отто Октавиус имел трудное детство. Его отец, Торберт — фабричный рабочий, был жесток по отношению к Отто и его матери Мэри, принуждая его быть нелюдимым в школе. Торберт Октавиус не ценил своего слабохарактерного сына, над которым все издевались, и требовал от Отто давать сдачи, имея дело с хулиганами. Мать же, всячески старалась оградить маленького Отто от опасностей и даже запрещала ему иметь отношения с девочками, считая, что они завидуют гению Отто. Отто сосредоточил все свои усилия на учёбе, регулярно получая высшие баллы. Преданность Отто учёбе окупилась награждением его университетской степенью. По истечении года обучения в университете, его отец умер из-за несчастного случая на производстве, вследствие чего Отто направил все свои усилия на исследования в области физики. После окончания университета Отто Октавиус нашёл работу в проектной фирме.[3]

Отто стал известным и уважаемым специалистом в области ядерной физики, изобретателем и преподавателем. Он проектировал ряд продвинутых механических инструментов, управляемых через мозговой компьютерный интерфейс, для помощи в исследовании атомной физики. Инструменты-щупальца были устойчивыми к радиации и были наделены большей силой и точностью движения, будучи прикреплены к ремню безопасности, пристегнутому вокруг его тела.[4]

Хотя его отношения с сотрудниками были враждебными, исследовательница Мэри Элис Андерс, оказывала ему поддержку, когда Отто произвел на неё впечатление демонстрацией своего ремня безопасности, объяснив, что он изобрел это для учёных, для возможности обращаться с опасными химикатами с безопасного расстояния. Они начали встречаться, Отто предложил доктору Мэри Элис выйти за него замуж, и радостно всем объявил, о том что доктор Андерс скоро станет его невестой. Однако, мать Отто не одобряла свадьбу, считая что никакая женщина не может быть достаточно хорошей для её сына. Чтобы успокоить её, он отменил свадьбу. Со смертью матери от сердечного приступа и уходом Мэри Элис Андерс из его жизни, Октавиус стал меньше уделять внимания деталям и мерам предосторожности в своей работе.[4]

Начало уголовной карьеры

Во время случайной радиационной утечки, которая закончилась взрывом, аппарат был присоединён к телу Октавиуса. Позже было показано, что радиация видоизменила его мозг так, чтобы он смог управлять движением своих щупалец, используя только свои мысли.

Хотя сам Доктор Осьминог находится в плохой физической форме, также являясь близоруким, с помощью своего ремня безопасности, физически он превосходит Человека-Паука: в его первом появлении он избил того настолько ужасно, что тот рассматривал отказ от героической карьеры[5].

За эти годы доктор Осьминог стал одним из самых опасных противников Человека-Паука, пройдя через множество напряжённых схваток с ним за эти годы. Он сформировал оригинальную Зловещую Шестёрку, чтобы бороться с Человеком-пауком.[6]

Доктор Осьминог позже показал способность активизировать своё механическое оружие удалённо, и использовал его, чтобы освободиться из тюрьмы.[7] Позже Отто вёл войну с Кувалдой (англ. Hammerhead).[8]

Октавиус пытался угнать атомную субмарину.[9] Он также хотел отравить Нью-Йорк чернилами от принтеров, и боролся против Карателя и Человека-Паука.[10]

Доктор Осьминог не раз работал с другими злодеями высшего уровня, чаще всего как лидер Зловещей Шестёрки. Он преобразовывал её не раз.[11]

Несмотря на очевидные препятствия, Октавиус какое-то время был в хороших отношениях с тетей Питера Паркера Мэй, с которой он встретился впервые в The Amazing Spider-Man Annual #1 (1964), когда он похищал её и подругу Питера Бетти Брант, чтобы привлечь внимание Человека-Паука. Фактически лишь потому,что в более позднее время Мэй Паркер и Отто Октавиус были слишком заняты, они не поженились.

Арахнофобия

Его главным достижением стало почти смертельное избиение Чёрной кошки, что привело к ответному избиению Док Ока Человеком-пауком. Травмы, которые он получил, заставили Отто Октавиуса бояться Человека-паука и пауков в целом. В течение многих лет ему пришлось лечиться от острой арахнофобии.[12] Позже Человек-паук позволил Октавиусу победить себя в бою, чтобы тот избавился от своих страхов и помог спасти Нью-Йорк от взрыва ядерного реактора. Октавиус планировал взорвать реактор, чтобы убить Человека-паука, но после победы над ним это показалось ему бессмысленным. Человек-Паук убедил Отто остановить реактор, чтобы были свидетели его «торжества над врагом». Октавиус оставил Человека-паука в живых, чтобы тот мучился от пережитого унижения.[13]

Смерть и воскрешение

В ходе Саги о Клонах Доктор Осьминог спас Человека-паука от верной смерти из-за яда, введённого Стервятником. Он сделал это только потому, что сам хотел быть тем, кто убьет Человека-паука.[14] В ходе лечения Осьминог раскрыл тайну личности Человека-паука, а затем позволил полиции схватить себя, ожидая, что Станнер, его сообщница и любовница, спасет его. Но безумный клон Каин оглушил Станнер и убил Дока Ока.[15] Каролин Трейнер взяла на себя роль «Доктора Осьминога», пока её учитель не был возрожден Рукой — мистическим орденом ниндзя.[16] После воскрешения оказалось, что Отто не помнит тайну личности Человека-паука. Воспоминания, которые он получил из компьютерного чипа, предоставленного Каролин Трейнер, также не содержали данных о тайне личности Человека-паука.[17]

Последующие схемы

После воскрешения Отто решил создать свою версию Женщины-Паука. Он познакомился с Шарлоттой Виттер, которая являлась внучкой Мадам Паутины и унаследовала от неё способности. Октавиус похитил девушку и провёл над ней генетические тестирования с использованием ДНК-паука. Под действием тестов, Виттер изменила свою внешность и превратилась в гибрид человека и паука. В отчаянии, она пыталась несколько раз уничтожить Осьминога, но под действием пыток и голода она вынуждена была повиноваться ему.[18] Отто ей приказал забрать силы у Человека-паука и трёх Женщин-пауков, при этом взяв прозвище «Женщина-Паук». Она забрала силы у Джессики Дрю, после этого направившись к дому Джулии Карпентер. Узнав об этом, Человек-Паук объединился с Чёрной Кошкой и отправились на помощь Джулии. Объединившись с Чёрной Кошкой, они столкнулись с Виттер и убедили её в неправильности её поступков. Шарлотта раскаялась, но вскоре снова вернулась к Доктору Осьминогу, привлекая в логово Осьминога и самого Человека-Паука, однако ему удалось спастись. Шарлотта хотела напасть на Мэтти Франклин. Однако и той удалось спастись и через какой-то период времени она вместе с Человеком-Пауком и Чёрной Кошкой разрушила научную лабораторию Октавиуса.[19]

Позже, объединившись с новоявленным суперзлодеем Сплавом, Октавиус приступает к разработке киберпротезов для компании «Биотехникс», с помощью которых можно воздействовать на мозг человека. Клиентами «Биотехникс» были крупные военные и правительственные чиновники, ставшие инвалидами после несчастных случаев. Как следовало догадаться, именно Октавиус организовывал эти несчастные случаи. Когда Человек-Паук заинтересовался «Биотехникс», он проник в здание компании и обнаружил там Осьминога со Сплавом. После непродолжительного боя Паук сбегает, прихватив кейс Октавиуса. В этом кейсе Паркер находит записку с пометкой «Джон Хэнкок» и обращается к Нику Фьюри с вопросом о том, кто же этот человек. Фьюри поясняет, что «Джон Хэнкок» - это название прибора слежения, который может обнаружить любого человека в любом уголке мира. Заполучив этот прибор, Сплав собирался найти Человека-паука и раскрыть его тайну личности, но у Октавиуса были другие планы. Ок притворялся марионеткой Сплава, пока тот не завладеет этим прибором, а когда сплав заполучил «Джона Хэнкока», Октавиус жестоко его избил и оставил умирать. Отто собирался продать его за крупную сумму, но Паук с помощью Мэтта Мердока нашел Октавиуса, обезвредил и передал прибор слежения Нику Фьюри.[20]

Отто Октавиус знакомится с молодым бизнесменом по имени Карлайл (Amazing Spider-man #484-486), который хотел привлечь Октавиуса к работе в своей фирме «Нексус Индастриз». Уставший от своего криминального прошлого и неудач, а также желавший вернутся к своей карьере изобретателя, Отто соглашается на предложение Карлайла. Это оказывается всего лишь уловкой и Карлайл усыпив доктора, крадет его щупальца и на их основе создаёт себе броню с шестью улучшенными конечностями.[21] Оставив Октавиуса скованного цепями, а его щупальца — в железном корпусе, он отправляется грабить банк. Отто удается сконцентрироваться и высвободиться с помощью щупалец. Он находит Карлайла в отеле и вступает с ним в драку. На место битвы прибывает Человек-Паук, который пытается остановить как Карлайла, так и Доктора Осьминога, но Карлайл рушит стены отеля из-за чего все здание начинает рушиться. Отто помогает Человеку-Пауку вывести всех посетителей, но при этом сам оставляет его под обломками.[22] Карлайл отправляется на съёмочную площадку, где идут съёмки нового фильма в котором принимает участие Мэри Джейн Уотсон. По стечению обстоятельств, рядом с ней находилась тетя Питера — Мэй. Карлайл берет площадку в заложники и чтобы показать серьезность своих намерений он хочет убить одного человека и выбор его падает на тетю Мэй, так как она уже прожила долгую жизнь. В этот момент на съёмочной площадке появляется Отто, который защищает Мэй, которую он по-прежнему любит и снова вступает в бой с Карлайлом, но тот ранит Осьминога. Перед этим Отто удается повредить его броню. Человек-Паук, который выбрался из-под обломков спешит к месту происшествия и тоже дерется с Карлайлом. Октавиус говорит Питеру о повреждённой броне и Человек-Паук запускает паутину внутрь его костюма. Карлайл побеждён, но Паркер замечает, что Доктор Осьминог сбежал.

После апгрейда своих щупалец, Октавиус выслеживает Человека-Паука и предлагает добровольно снять маску и пройтись по Тайм-Сквер. Конечно же Паук отказывается и Ок демонстрирует свое превосходство над ним, с легкостью победив его. Октавиус похищает посла Палестины и напоминает Пауку свои требования: Либо Человек-Паук прилюдно снимает маску, либо Ок убивает посла, чем спровоцирует международный конфликт. К счастью, секретные службы Палестины при помощи детектива Гаррета находят и вызволяют посла, а Паук разбирается с Оком и оставляет его полиции.[23]

Охота на Зеленого Гоблина

В тюрьме вышестоящие люди промывают мозги Октавиусу и отправляют убить Нормана Озборна, который знал информацию, которая не должна была всплыть. Зеленый Гоблин повержен Человеком-Пауком и Озборн вновь попадает в тюрьму. Сразу в действие вступает план Нормана, раскрыть личность Паука Маку Гаргану (Скорпион). В это время Октавиус устраивает на улице погром, чем привлекает внимание Человека-Паука. Во время боя Питер замечает, что Октавиус ведет себя не как обычно и просто бездумно крушит все вокруг себя. Паук вырубает Ока и его снова отправляют в тюрьму. Гарган организовывает похищение тети Мэй и этим вынуждает Паука устроить побег Нормана Озборна. Человек-Паук с помощью Черной Кошки проникает в Тюрьму и освобождает Озборна. Сбежав, оказалось, что Норман уже заручился помощью нескольких злодеев и отдавать тетю Паркера не собирается. Октавиус услышал о побеге Озборна и снова слетел с катушек, отправившись за Норманом. Озборн похищает Мэри Джейн и летит с ней к тому самому мосту, где когда то погибла Гвен Стейси. Человек-Паук после боя со злодеями направляется к тому мосту и пытается вразумить Гоблина. Туда же поспевает и зомбированный Октавиус, и между ним и Зеленым Гоблином завязывается бой, в процессе которого они оба падают с моста. Октавиуса выловили из реки полицейские, но тот не помнил последних двух месяцев из своей жизни.[24]

Гражданская Война

Во время Гражданской Войны Доктор Осьминог безуспешно пытается сформировать новую Зловещую Шестёрку, потому что Тайные Мстители Капитана Америки победили группу злодеев, хотя сам Отто избежал поимки. Затем Отто видит по телевизору, что Человек-Паук раскрыл свою тайную личность и предстал перед общественностью как Питер Паркер. Отто не может поверить, что он множество раз был избит подростком и что сам он потерял хорошую возможность убить Человека-Паука в одну из своих первых с ним встреч. Когда он снял с него маску, Питер был сильно ослаблен после болезни и Отто подумал, что он был самозванцем.

Умирающий Отто

Октавиус узнал, что умирает, так как его тело разрушается из-за продолжительных лет борьбы с Человеком-Пауком, а также из-за радиации, которая не позволяла его организму излечиться. Он решает, что должен подарить миру то, благодаря чему его будут помнить и подчиняет своим мыслям все устройства и машины Нью-Йорка, но Человеку-Пауку удается остановить его. Отто сбегает, думая о том, что Человек-Паук будет всегда рушить его планы, и если он мешает подарить миру что-то великое и полезное, то он подарит ему что-то великое и ужасное.[25]

Октавиус отчаянно пытается найти способ исцеления. Во время свидания Питера с Карли Купер в кафе, туда врывается Лили Холландер — бывшая девушка Гарри Осборна, а также суперзлодейка Угроза, которая вот-вот должна родить ребёнка Нормана Осборна. Из-за того, что этот малыш родился под воздействием Сыворотки Гоблина, он обладает неограниченным научным потенциалом, который Октавиус захотел использовать в качестве лекарства от своей болезни. Он принимает роды у Лили и собирается уходить, но в последнюю минуту Человек-Паук выхватывает ребёнка из щупалец Осьминога и уходит подальше от него. Отто натравливает на него всех могущественных злодеев Нью-Йорка и после битвы почти с каждым из них Питер отдает ребёнка Гарри Озборну, но тот говорит, что ребёнок умер. Человек-Паук собирается отыскать Октавиуса и улетает. Гарри на самом деле оказывается Хамелеоном и ребёнок всё ещё жив. Питер в ярости избивает множество злодеев в попытке найти Отто и находит Хамелеона, который раскрывает Человеку-Пауку, что все это план Дока Ока, которому он хотел отнести младенца, но того похитил Ящер. Сам Отто зная о том, что ребёнка похитили, идёт по следу Ящера и наталкивается на Человека-Паука, который предлагает ему объединится, чтобы не дать погибнуть сыну Озборна. Внезапно, Осьминог нападает на Питера и пытается его убить. Питер понял, что близость к логову Ящера заставляет Октавиуса поддаться инстинктам, делая его умственно-отсталым. Он побеждает Дока и находит Ящера, который говорит, что ребёнок бесполезен. Паркер исследует кровь младенца и понимает, что Сыворотки Гоблина в ней нет. Он говорит, что ребёнок не поможет Октавиусу, который появился, чтобы уничтожить Ящера, который заразил его интеллект. Питер сбегает с малышом, оставив Отто драться с Ящером.

«Концы Света»

Отто осталось жить несколько месяцев, его тело разваливается, он не может жить без специальной установки жизнеобеспечения, которая встроена в его новый костюм, на котором также располагались восемь новых щупалец из адамантия, для большей мобильности и смертоносности.[26]

Октавиус выводит на орбиту множество октолинз, которые могут усилить эффект глобального потепления и на несколько секунд приводит их в действие. Затем он обращается ко всем жителям Земли с просьбой помочь человечеству, так как его линзы могут не только усилить эффект глобального потепления, но и обратить его вспять.[27] Также он просит, чтобы по всей планете были запущены фабрики по производству октолинз, просит простить Зловещей Шестёрке все прегрешения, перевести на счет каждого по два миллиарда долларов и построить Университет имени Отто Октавиуса в память о дне, когда он всех спас. Человек-Паук не верит Оку и вступает вместе со Мстителями в бой против Зловещей Шестёрки, но Октавиус разработал гениальный план и победил Мстителей, но Человек-Паук сбежал и поэтому Доктор Осьминог говорит жителям планеты, что если его не остановить, то все старания Отто будут бессмыслены.[28] Тем временем, Чёрная Вдова, Серебряный Соболь и Человек-Паук начинают уничтожать фабрики Октавиуса по производству октолинз, но Отто запускает устройство Судного Дня и в итоге, пол-планеты горит в огне, но выясняется, что все это представление устроил Мистерио и на самом деле, планета не пострадала от устройства Осьминога.[29] Питер начинает поиски Октавиуса, но сталкивается со Мстителями, которых Осьминог контролировал с помощью своих октоботов.[30] Человек-Паук вырубил октоботов и направился к подводной базе Отто, где узнал, что его настоящим планом было уничтожение всего человечества. Доктор Осьминог сковывает Питера своими щупальцами, а сам выбравшись из своего костюма, пытается нажать кнопку уничтожения, но Человек-Паук ломает щупальца Октавиуса и швыряет одно из них в устройство, которое тут же выходит из строя. Октавиус пытается утопится, но Человек-Паук спасет его, говоря при этом, что никто больше не умрет. Он просит учёных Xorizon Labs соорудить установку жизнеобеспечения для Отто.[31]

В эпилоге, Человек-Паук перевозит Октавиуса в Рафт и говорит ему, что его спутники было легко взломать и невозможно было использовать в добрых целях. Он оставляет Отто одного, при этом говоря, что его наследие — ничто.[32]

«Смерть» и Возрождение

Но даже последнее величайшее поражение не может остановить Доктора Осьминога. В сюжетной арке Dying Wish умирающему Отто удаётся поменяться с Питером Паркером телами при помощи Золотого Октобота, которым Октавиус мысленно управлял, будучи запертым в Рафте.[33]

Узнав, что умирающий Доктор Осьминог постоянно произносит имя Питера Паркера, Отто (Человек-Паук) прибывает в Рафт и насмехается над Питером, говоря, что теперь он — Отто Октавиус с тем немногим, что у него осталось. У Паркера случается приступ, но врачи сумели спасти его. Питер догадывается о том, что каждый раз, когда он использовал технологию Октавиуса, он давал ему полный доступ к его мозгу. Осознав, что он всё ещё может управлять Золотым Октоботом, он отправляет послание всем злодеям Нью-Йорка с просьбой о помощи. На его призыв отвечают Скорпион, Гидромен и Трапстер, которые спасают Паркера и подключают его к более мобильной установке жизнеобеспечения и старым щупальцам Октавиуса. Питеру удается настроить Золотого Октобота на обратный перенос сознания, но Отто узнал, что Питер сбежал и находится на его бывшей базе и выдал её местоположение полиции.[34] Питер сбегает и отправляется на Коламбус-Серкл, в Башню Мстителей, чтобы сразиться с Октавиусом в последний раз. Отто решает обезопасить себя, поэтому натравливает Скорпиона на Джону Джеймсона, которого он поместил в башне вместе со всеми близкими Питера и коллегами из Xorizon Labs, но увидев, что тот может навредить Мэй Паркер, к которой у него остались чувства, он с одного удара сносит Скорпиону челюсть. Питер в ужасе хватает Отто и выбрасывается вместе с ним из окна. В борьбе Питеру удается с помощью Золотого Октобота подобраться к черепу Октавиуса, но оказывается, что он защищён слоем карбонадия. Отто со всей силы бьет Питера в лицо и хочет убить его, но не может, потому что теперь, все воспоминания Питера находятся в голове у Отто, и он понимает, что «с великой силой приходит великая ответственность». Питер умирает и просит Отто позаботиться о всех его родных и близких и Отто клянется, что будет нести бремя ответственности Питера. Отто Октавиус становится новым Человеком-Пауком.[35] Он создаёт для себя новый усовершенствованный костюм и даёт себе имя — Превосходный Человек-Паук.[36]

Превосходный Человек-паук

Основная статья: The Superior Spider-Man

Отто продолжает строить своё наследие как Питер Паркер. Первым крупным достижением Октавиуса становится полный разгром Новейшей Зловещей Шестерки во главе с Бумерангом, которого он хотел убить, но был остановлен призраком Питера Паркера, который остался в собственном теле как проекция воспоминаний.[37] Пытаясь наладить личную жизнь Паркера, он старается выстроить отношения с Мэри Джейн Уотсон, однако после нескольких провальных попыток, Отто бросает её.[38] Ок показывает своё отличие от Паркера, сначала ослепив Стервятника, а затем убив суперзлодея Потрошителя, чем вызывает пристальный интерес Мстителей.[39] Продолжая своё возвышение, он трудится над получением докторской степени, в Университете Нью-Йорка, где знакомится с девушкой небольшого роста Анной-Марией Маркони. Постепенно, чувства Отто к Анне перерастают в любовь.

Доктор Октавиус замечает что-то неладное в своем поведении и чтобы разобраться в этом, он пытается добыть собственный нейролитический сканер — прибор, позволяющий входить в подсознание, который забрал антигерой Кардиак, чтобы провести сложную операцию маленькой девочке, пострадавшей от действий Отто во время «Концов Света». Отто осознает вину и проводит операцию сам.[40] Забрав сканер, Осьминог находит Питера в подсознании, и в битве снова побеждает его, стерев воспоминания Паркера.[41] Теперь, став свободным от духа Питера, Отто идет вперед, строя своё будущее. Получив от мэра Джеймсона за убийство Алистера Смайта бывшую тюрьму для суперпреступников Рафт, он оборудывает его своей технологией и нанимает людей в качестве миньонов. Следующим действием Отто становится тотальная аннигиляция Страны Теней — крепости Кингпина и поимка Хобгоблина.[42] Позже, Отто помогает Человеку-Пауку 2099 предотвратить временной разлом, однако из-за временного взрыва, попадает, на некоторое время в будущее.[43] Отто получает докторскую степень и основывает компанию «Parker Industries». Во время арки «Темнейший Час» становится носителем Венома, но из-за своей непомерной гордыни теряет над ним контроль и удаляет его с помощью Питера Паркера, который выжил и начал собирать свои воспоминания, рассыпанные по памяти Дока Ока.[44]

Параллельно, в подземке Нью-Йорка, закончила формирование армия Зелёного Гоблина. В арке «Нация Гоблина», Отто теряет все, чего сумел достичь пока был Человеком-Пауком.[45] Гоблин узнает, благодаря дневнику Карли Купер, настоящую личность Паука и использует близких Отто, в том числе и Анну Марию, в качестве заложников. В конец отчаявшись, Отто не находит другого выхода, кроме как стереть собственные воспоминания, чтобы спасти Анну-Марию. При этом Отто признается Питеру, что был высокомерен и не замечал этого. Доктор Октавиус стирает свои воспоминания и напоследок говорит Питеру, что он — единственный и настоящий Превосходный Человек-Паук[46].

Грань Паучьего Мира

События разворачиваются во время взрыва в корпорации «Харайзон Лэбс» в 19 выпуске, когда Отто случайно отправляется в 2099 год[43].

Решив вернуться в своё время он начинает грабить такие мега-корпорации как Алкемакс и Старк Фуджикава в поисках оборудования для телепортации. Собрав телепорт, Отто начинает путешествовать по измерениям в поисках своего собственного, но вместо этого попадает в другие вселенные и находит мёртвых Людей-Пауков. Понимая, что за ними началась охота, он продолжает путешествовать по вселенным, чтобы спасти как можно больше Людей-Пауков. Он спасает Индийского Человека-Паука от сверхъестественного существа по имени Карн, который и убил всех Пауков, которых нашёл Отто. Октавиус собирает свою собственную команду, состоящую из Человека-Паука из вселенной Noir, Обезьяны-Паука, Человека-Паука, который стал убийцей, после смерти Гвен Стейси, Женщины-Паука — внучки Питера Паркера из альтернативной реальности, Шестирукого Человека-Паука и начинает разрабатывать план для борьбы с Карном.[47] После, он находит Паука-Киборга, вместе с которым они пытаются остановить Карна, но во время боя появляются Бора и Брикс — брат и сестра Карна, которые сами хотят убить всех Людей-Пауков. Понимая, что справиться с ними невозможно, Превосходный Человек-Паук отступает и решает узнать больше информации о врагах, изучить их, а затем вступить с ними в бой.[48]

Паучий Мир

Октавиус продолжает готовится к битве с Наследниками, но его план рушит Питер Паркер, оригинальный Удивительный Человек-Паук, сумевший вернуть своё тело. В результате того, что Паркер решает объединить свою команду с командой Октавиуса, их находят Наследники и убивают некоторых Людей-Пауков. Это приводит в бешенство Отто, который решает, что для того, чтобы победить нужно быть более решительным и жестоким и поэтому, объявляет себя главным Человеком-Пауком.[2] Паркер вступает с ним в спор, в ходе которого развязывается драка между Превосходным и Удивительным Человеком-Пауком. Посредством хитрости, Питер побеждает Отто, который думал, что именно этот Паркер из прошлой временной линии, когда Октавиус ещё не подчинил себе его тело. Поэтому Отто думал, что если он убьет этого Паркера, то исчезнет сам. всё же он решается помочь команде Паркера и объединить силы для борьбы с Наследниками, но тем не менее, всё ещё думает, что он больше подходит на роль лидера.[49] Вместе с другими Людьми-Пауками он попадает в мир, заражённый радиацией и находит бункер, в котором находился другой Человек-Паук — Дядя Бен.[50] Бен рассказал, что этот мир уничтожен из-за здешнего Отто Октавиуса, который шантажировал мир с помощью ядерной бомбы, но хотя его требования и были выполнены, бомба сработала и уничтожила все живое. Позже Отто узнал, что Питер сумел вернуть себе тело, но никому об этом не сказал.[51] Он вместе с Паркером отправляется в родной мир Наследников, чтобы предотвратить ритуал, который они хотели провести, чтобы предотвратить появления всех Пауков во всех реальностях. Питер вступает в сражение с Морланом, но Октавиус решает, что прервать ритуал можно более ''совершенным'' способом и убивает Мастера Ткача - повелителя всех реальностей и Паучьих судеб, который находился под контролем Наследников. Морлан называет Отто безумцем, поскольку Мастер Ткач контролировал все судьбы, все реальности и будущие появления новых Людей-Пауков, и пытается высосать жизненную энергию Паркера, но Питер с помощью телепортера отправляется с Морланом в мир, зараженный радиацией и оставляет его там.[52]

Отто пытается изменить свою судьбу и для этого он начинает разрезать Великую Паутину Жизни и Судьбы, которую контролировал Мастер Ткач. Удивительный Человек-Паук, Женщина-Паук и Девушка-Паук пытаются остановить Октавиуса и узнают, что хотя Отто и убил Мастера Ткача, его место может занять кто-то другой. Карн (Наследник-изгнанник, который встал на сторону Пауков) решает занять место Мастера Ткача и узнает, что это был он сам, но в позднем времени. Отто вступает в бой с Питером, который снова побеждает его и говорит Отто, что тот сам отдал Паркеру его тело и признал, что это он — Превосходный Человек-Паук. Во время боя Отто просит своего голографического помощника, принявшего облик Анны Марии-Маркони, включить спящий режим и начать 100-дневный обратный отсчет. Отто сдается и говорит, что отомстит Карну и Питеру за поражение, после чего Карн открывает портал, а Паркер выталкивает Октавиуса в момент после взрыва в «Xorizon Labs».[43][53]

All-New, All-Different Marvel

После перезапуска серии Удивительного Человека-Паука с новой нумерацией, который продолжает сюжетную линию предыдущего онгоинга о Человеке-Пауке, выясняется, что Отто сумел выжить после поражения в Паучьем Мире. Используя технологию, которую он приобрел в 2099 году, Отто сделал копию своих воспоминаний и записал их на свой веб-шутер, который он модифицировал и превратил в полностью функционирующего октобота. После режима «100 дней», воспоминания Октавиуса активируются, однако в них отсутствует информация о событиях происходящих во время «Нации Гоблина», и так как Отто не помнил, как именно Паркер вернул себе тело, то решил не подвергать себя риску и перенес свой разум в конструкцию Живого Мозга.[54]

Как Отто позже упомянул, именно под его незримым контролем «Parker Industries» был восстановлен из руин.

Находясь как прислуга в лондонском отделении компании, чем он крайне недоволен, Отто скрывает свою настоящую личность ото всех. Благодаря диверсии Октавиуса, Питер увольняет Саджани Джеффри, которую давно подозревал в темных делах против компании. Питер назначает Анну-Марию главой лондонского отделения, что входило в план Отто.[55] Позже, он неожиданно для себя узнает, что Анна-Мария начала встречаться с Айденом Блейном — своим коллегой по работе в лондонском отделении «Parker Industries». Отто приходит в ужас и обещает, что не допустит этого.[56].

Октавиус помогает Человеку-Пауку в борьбе с преступной организацией «Зодиак», и после того, как Питер побеждает главу организации Скорпио, Отто решает, что настало время привести в действие его план и «превосходно вернутся»[57].

«Больше не Мертв» и «Конспирация Клонов»

Отто узнал, что существует технология, способная восстанавливать старые и поврежденные органы, делая их лучше. Этой технологией владеет корпорация «New U», во главе которой стоит вернувшийся Шакал. Пытаясь перенести свой разум в тело Айдена Блейна, Октавиус открывает то, что его мозговые волны может принять только тело Питера Паркера или его оригинальное тело. Позже, в разговоре с Анной Марией, он узнал, что Анна-Мария - девушка, которую он так сильно любил, сама по-настоящему любила человека, коим был Отто в теле Питера, а к Доктору Осьминогу относилась с презрением, особенно, когда узнала поподробнее о прошлом Октавиуса. Отто хочет снова повторить процесс с переносом разума в тело Питера, но для этого он выясняет, как именно он «умер», когда был Человеком-Пауком, что приводит его в бешенство. Думая о том, что его жестоко предали, Доктор в ярости атакует Человека-Паука и Анну-Марию, и затем взрывает свое роботизированное тело, а сам уползает в своем модифицированном октоботе, при этом говоря, что никогда не вернется в тело «несовершенного» Паркера, но вернет себе свое настоящее тело с помощью технологии «New U»[54]

Отто отправляется на кладбище «Potters Hills», где покоится его старое тело, однако обнаруживает, что тела в могиле нет. Используя технологию 2099 года, Отто узнает, что оно было украдено обычными расхитителями гробниц и готовится к транспортировке в Симкарию. Чтобы предотвратить это, Отто связывается с расхитителями и просит привезти тело в корпорацию «New U», а сам забирается в свой собственный гроб, чтобы октобот не был замечен. В корпорации тело Отто пытаются «реанимировать», но сам Октавиус вспоминает, что на момент смерти его старого тела в нем находилось сознание Питера Паркера. Октобот проникает в колбу с новым телом Отто, и сознание доктора Октавиуса снова вступает в схватку с восстановленным сознанием Человека-Паука. Отто выходит победителем из битвы, уничтожая сознание Паркера в своем теле. Шакал преподносит доктору новые щупальца, чтобы Отто убедился, что его тело не является клонированным, а так как его связь с щупальцами обусловлена особенностями именно старого тела Октавиуса, то только в случае, если Отто вернулся в старое тело, они будут подчинятся ему. Щупальца послушно идут к своему хозяину. Доктор Осьминог вернулся. [58]

Силы и способности

Октавиус — гений в области атомной физики. Блестящий инженер и изобретатель, он — также превосходный стратег и харизматичный лидер.

Сам Отто находится в плохой физической форме, также является близоруким.

Из-за облучения радиацией, Доктор Осьминог может мысленно управлять четырьмя электро-механическими щупальцами из титана. Это оружие может поднимать несколько тонн, при условии, использования хотя бы одной руки в качестве опоры тела. Реакции и проворство механических придатков увеличены и превосходят человеческую. Оружие позволяет Октавиусу быстро передвигаться по любому ландшафту и даже по вертикальным поверхностям.

Щупальца

Доктор Осьминог обладал в общей сложности тремя различными ремнями безопасности в течение всей своей карьеры: оригинальный ремень безопасности из титана, более мощный адамантиевый ремень безопасности, и текущий ремень безопасности, с щупальцами, подобными осьминогу. Предыдущие ремни были уничтожены в битвах с Человеком-Пауком. Его текущий ремень безопасности сделан из смеси сплава стального ниобия и титана, которая является более прочным и в то же время более лёгким по весу. При ношении ремня безопасности, щупальца позволяют ему идти по стенам. Они также используются для захвата объектов любого размера и как оружие. Щипцы в конце каждого щупальца могут также использоваться, чтобы порвать плоть врагов. Ремень безопасности также способен к проведению маленького прыжка. Доктор Осьминог способен вращать вокруг себя своими щупальцами такими образом, чтобы отклонить пули.

В конечном счёте, ремень безопасности доктора Октавиуса был удалён хирургическим путём, но он был всё ещё в состоянии управлять им мысленно, даже на большом расстоянии. Эта способность объясняется тем, что в результате изначального несчастного случая доктор Октавиус и его оружие были сплавлены вместе как физически, так и мысленно.

За все годы его противостояния с Человеком-Пауком, Капитаном Америкой и другими супергероями, Отто получил более 80 черепно-мозговых травм, подвергался различным формам удушения и побоям, однако сам Отто не являлся суперчеловеком физически. После взрыва на радиационном заводе радиация, скопившаяся в теле Отто, не позволяла ему окончательно излечиваться от полученных травм, поэтому его тело начало медленно умирать. Чтобы компенсировать полученные потери, во время события «Концы Света», Октавиус носил специальный бронированный костюм для жизнеобеспечения, с восемью щупальцами из адамантия. Также Отто создал множество мини-роботов — октоботов, чтобы они выполняли его различные поручения.

Способности Человека-Паука

Некоторое время Отто владел телом Человека-Паука, всеми его воспоминаниями и способностями. Решив, что классический костюм Человека-Паука не соответствует образу Превосходного Человека-Паука, Октавиус поменял цветовую гамму костюма с красно-синего на красно-чёрный, изобрел новые усовершенствованные линзы, добавил когти на руках и ногах. Второй вариант костюма был ещё более далек от оригинала. В костюме стал преобладать чёрный цвет, линзы также стали чёрными, Октавиус усовершенствовал формулу паутины и веб-шутеры, добавил коммуникаторы на запястья и создал четыре дополнительные конечности для костюма, которые напоминали паучьи лапы. Во время событий Паучьего Мира, Отто усовершенствовал эти конечности, установив на них оружие, которое могло высасывать энергию из Наследников.

Помимо костюма, доктор Октавиус создал около тысячи усовершенствованных паукоботов, которые должны были докладывать ему о различных происшествиях в городе. После того, как Отто получил от Джеймсона в распоряжение тюрьму Рафт, он оборудовал её новейшей технологией и создал там свою супергеройскую базу — Паучий Остров II.

Другие версии

Ultimate

В «Ultimate Spider-Man» Доктор Осьминог моложе своей классической версии. Носит тёмные очки из-за жутких ран, которые появились у него после взрыва. Управляет и манипулирует щупальцами телепатически. В первые Отто стал сражаться с Человеком-пауком, когда пытался убрать своего конкурента. Пауку удается победить Октавиуса, затем Отто сбегает из тюрьмы и узнаёт, что в Голливуде снимают фильм о Человеке-пауке. Доктор Осьминог появляется на съёмках фильма и сталкивается с Питером (при этом он знал тайну Человека-паука), Отто сумел поймать героя. Он берёт Питера с собой на угнанном самолёте, позже Человек-паук смог освободиться. Когда самолёт приземлился в Бразилии, Человек-паук победил Отто и отправился домой. Доктор Осьминог оказался в Трикселионе, где Ник Фьюри уничтожает щупальца Отто. Вскоре ЦРУ в тайне предложили Отто свободу в обмен на исследование вместе с Беном Рейли в создания солдат-сверхлюдей. Они создают пять клонов Человека-паука, также они создали клон Гвен Стейси. За создание Женщины-паука, которая являлась женским клоном Человека-паука, Доктор Осьминог получил премию. Питер снова встречает Октавиуса, узнав, что Отто стоит за этим, Питер и Женщина-паук по имени Джессика Дрю готовы были убить Доктора Осьминога. Во время боя, Отто убивает одного из клонов, но Человеку-пауку и женскому клону удается одолеть Доктора Осьминога.

Во время атаки Рида Ричардса, Мозговая команда хватают Джессику Дрю, неожиданно она узнаёт, что их лидер — Отто Октавиус. Но Человек-паук рушит планы Отто, он спасает Джессику, и та начала избивать Доктора Осьминога. Позже Питер и Джессика уходят, но неожиданно здания Роксон был уничтожен, Отто сумел выжить благодаря Джессике и Питеру. После этого Октавиус изменился, он желает помочь и присоединяется к героями в решающей битве против Рида Ричардса. Затем Отто добровольно сдался, в штаб-квартире Щ.И.Т.а, Джессика Дрю и Кэрол Денверс допрашивают Октавиуса.

В сюжетной линии «Death of Spider-Man», Доктор Осьминог был освобождён Норманом Озборном с Трикселиона в составе Шестёрки, и после отказа убить Человека-паука был убит Озборном.

Паучий Мир

В ходе кроссовера «Паучий Мир», который объединяет множество Людей-Пауков, помимо оригинального Октавиуса, появилось несколько версий Доктора Осьминога.

На Земле — 803, Доктор Осьминог появился как член Шестёрки Зловещности под предводительством Нормана Озборна, которые пыталась уничтожить Леди-Паука, но сразу проиграли, потому что ей помог Человек-Паук 2099 (Мигель О’Хара).

В мире, где Паучьим Тотемом был Бен Паркер, Отто Октавиус угрожал миру ядерным оружием и хотя его требования были выполнены, устройство сработало и уничтожило весь мир.

Spider-Man: Reign

Действие комикса происходит в альтернативной вселенной Земля-70237, по времени опережающей основную вселенную на 30 лет вперёд. Человек-Паук оставил борьбу с преступностью после смерти его жены — Мэри Джейн. Доктор Осьминог к тому времени давно умер, но прежде он запрограммировал свои щупальца, чтобы те после его смерти нашли Питера Паркера и заставили его вернутся к деятельности супергероя. Щупальца спасают Питера от Зловещей Шестёрки, созданную мэром Нью-Йорка, который был обеспокоен появлением Человека-Паука, и относят Паркера на кладбище к могилам Мэри Джейн, дяди Бена и тети Мэй. Они выкапывают гроб Мэри Джейн, где Питер находит свой красно-синий костюм, который он тайно похоронил вместе с ней и окончательно возвращается к супергеройской деятельности.

Marvel Zombies

На Земле-2149, Доктор Осьминог появился вместе с другими зомби-суперзлодеями, которые убили и съели Галактуса.

В приквеле серии «Marvel Zombies vs Army of Darkness и Marvel Zombies: Dead Days», зомби-Доктор Осьминог появился только в качестве камео как член мёртвой Зловещей Шестёрки.

Noir Spider-Man

В комиксах «Spider-Man Noir» Отто Октавиус — учёный на службе Третьего рейха, лишённый ног и передвигающийся на кресле-коляске. Он мечтает работать под руководством Генриха Гиммлера. Позднее Гиммлер восхитился работой Октавиуса и пожелал встретиться с ним лично. Но увидев, что он несовершенен как ариец, приказал избавиться от него. Щупальца Октавиуса здесь тоньше и напоминают скорее клешни со сменными концами, они являются больше инструментом для работы.

Marvel 1602

Доктор Осьминог появился во вселенной «Marvel 1602». Барон Виктор Октавиус — итальянский дворянин, живущий во Франции, который использовал кровь осьминогов, чтобы вылечить себя от бубонной чумы, но вместо этого превращается в осьминогоподобного монстра. Во время сражения с Человеком-Пауком раздавлен Генри Ля Пимом.

Amalgam Comics

На Земле — 9602, Отто Октавиус — помощник Мальчика-Паука (смесь Человека-Паука и Супербоя) и обеспечивает его различными гаджетами. Здесь он также имеет щупальца, но не является суперзлодеем.

Вне комиксов

Фильм

  • В фильме Человек-паук 2 роль Доктора Осьминога исполнил Альфред Молина. Отто Октавиус — талантливейший учёный, друг Курта Коннорса — университетского преподавателя физики Питера Паркера. В его исследования вложил капитал Гарри Осборн. Чтобы выполнить эксперимент, Октавиус создал щупальца, инертные к нагреванию и намагничиванию. Во время эксперимента происходит перегрузка, процесс становится нестабильным, но доктор Октавиус отказывается остановить его. Во время опыта погибает его жена, а нервный чип ингибитора, позволявший управлять механизмом разрушен и оружие сплавляется с его спинным хребтом. Отто отправляют в больницу, для удаления щупалец, но они убивают хирургов, и он убегает. Щупальца начинают влиять на разум Октавиуса, играя на его тщеславии и эго, вследствие чего он решает закончить эксперимент любой ценой.

Чтобы финансировать свои эксперименты, Доктор Осьминог пытается украсть деньги из банка, где оказались Питер и его тётя Мэй. Человек-Паук вступает в бой с Октавиусом, но Доктор Осьминог берет тетю Мэй в заложники. Когда Человек-Паук спасает её, она меняет своё отношение к нему и понимает, что он — герой.

После битвы с Человеком-пауком Отто практически заканчивает восстановление реактора, и нуждается в тритии, питающем реактор. Для этого он идёт к Гарри Осборну. Тот соглашается на это в обмен на то, чтобы к нему привели Человека-паука. Мэри Джейн встречает Питера в ресторане, чтобы спросить, любит ли он всё ещё её, и в это время Доктор Осьминог бросает автомобиль в здание. Доктор похищает Мэри Джейн с целью заманить Человека-Паука в западню. Тот принимает вызов и дерётся с Октавиусом на крыше поезда. В течение сражения, Доктор Осьминог разрушает тормоза на поезде, вынуждая Паука спасти безудержный поезд. Питеру удаётся это сделать, после чего он теряет сознание. Пассажиры пытаются спасти Паука, но Отто раскидывает людей щупальцами и забирает тело.

Паук оказывается в особняке Осборна. Гарри узнаёт его истинную сущность, но Питер убеждает Гарри показать местонахождение Октавиуса, таким образом он может спасти Мэри Джейн. Человек-Паук находит Доктора Октавиуса в оставленном складе на пирсе береговой линии, где тот повторно начал свой эксперимент. После борьбы с Доктором Осьминогом, Человеку-Пауку удаётся призвать к истинной сущности Октавиуса и умоляет его остановить машину. Отто использует своё механическое оружие, чтобы разрушить пол здания и потопить машину, при этом он уходит под воду вместе с ней.

В этом фильме, когда Густав Фирс шёл к броне Носорога, можно увидеть металлические щупальца, стоящие рядом с крыльями.

Мультсериалы

  • Доктор Осьминог появлялся в первом мультсериале про Человека-паука 1967 года, где его озвучил Вернон Чапман.
  • В мультсериале «Человек-Паук» 1983 года Доктора Осьминога озвучил Стенли Джонс.
  • Майкл Белл озвучил Доктора Осьминога в мультсериалах «Невероятный Халк» 1982 года и «Человек-паук и его удивительные друзья» 1981-83 годов.
  • В мульсериале 1994 года «Человек-паук» Доктора Осьминога озвучил американский актёр Ефрем Цимбалист младший.
  • Доктор Осьминог появляется в качестве камео в первой серии мультсериала «Непобедимый Человек-паук».
  • В мультсериале «Грандиозный Человек-паук» Доктора Осьминога озвучил Питер МакНикол.
  • В мультсериале «Совершенный Человек-паук» Доктора Осьминога озвучил Том Кенни. В мультсериале есть отсылка к Превосходному Человеку-Пауку в серии, когда Локи объединяется с Доктором Осьминогом, берет контроль над телом Человека-Паука и позже возвращается в своё тело и Док Ок говорит, что это неплохая идея и он возьмет это на заметку. В 4-м сезоне «Совершенный Человек-Паук против Зловещей Шестерки» показан Отто в костюме, схожем с костюмом жизнеобеспечения, который он носил в арке «Концы Света».

Видеоигры

Доктор Осьминог появился в большинстве игр о Человеке-Пауке в качестве финального или промежуточного босса:

  • Доктор Осьминог появляется в игре  Spider-Man: Return of the Sinister Six в качестве главного босса.
  • Доктор Осьминог — первый босс в игре The Amazing Spider-Man vs. The Kingpin.
  • Доктор Осьминог появляется в игре Spider-Man 2000 года в качестве главного босса вместе с Карнажем.
  • Доктор Осьминог появляется в игре Spider-Man 2: The Sinister Six в качестве главного босса.
  • Доктор Осьминог — также главный босс в игре Spider-Man 2: The Game.
  • Доктор Осьминог — первый босс в игре Spider-Man: Friend or Foe. Также играбельный персонаж.
  • Доктор Осьминог появляется как босс в двух миссиях игры Marvel Super Hero Squad Online. Играбельный персонаж как Доктор Осьминог и Превосходный Человек-Паук.
  • Доктор Осьминог 2099 (доктор Серена Петел) — босс в игре Spider-Man: Shattered Dimensions в мире 2099. Была создана Marvel и Beenox специально для игры, это её первое появление. Является главой Теневого Отдела Alchemax. Создала Хобгоблина, возможно стоит за созданием Зелёного Гоблина. Её кумиром является Отто Октавиус. В бою использует высокотехнологичную броню и шесть щупалец.
  • Доктор Осьминог появляется на втором уровне в качестве босса в видеоигре LEGO Marvel Super Heroes, где крадет деталь доски Серебряного Серфера из штаб-квартиры Фантастической четвёрки по приказу Доктора Дума. Его останавливают Человек-Паук, Мистер Фантастик и Капитан Америка. Позже с остальными героями и злодеями пытается остановить Галактуса. Играбельный персонаж как Доктор Осьминог и как Превосходный Человек-Паук.
  • Доктор Осьминог — появляется в игре Spider-Man: Edge of Time, в конце сливается с Анти-Веномом.
  • Доктор Осьминог — является одним из боссов в игре Marvel: Avengers Alliance. Играбельный персонаж как Превосходный Человек-Паук.
  • Доктор Осьминог — один из боссов в MMORPG «Marvel Heroes». Превосходный Человек-Паук — альтернативный костюм для Человека-Паука, озвученный Кристофером Даниелом Бернсом, который озвучил Человека-Паука в мультсериале 1994 года.
  • Доктор Осьминог появился в игре Disney Infinity: Marvel Super Heroes. Он пытается предупредить Зеленого Гоблина и Мистерио об опасности клонирования симбиота Венома, но Гоблин прерывает с ним связь.
  • В игре «The Amazing Spider-Man 2» можно найти щупальца Осьминога, получив задание от Джей Джоны Джеймсона. Костюм Превосходного Человека-Паука - альтернативный костюм, который можно получить выполнив все задания в аркадном автомате.
  • Доктор Осьминог появился в качестве игрового персонажа в игре Spider-Man Unlimited. Доступны классический костюм Превосходного Человека-Паука и усовершенствованная версия. Позже после обновления Доктор Осьминог появился как босс и основатель Зловещей Шестёрки. Также в игре появился Превосходный Веном. После очередного обновления доступно прохождение сюжетной линии комикса The Superior Spider-Man.
  • Доктор Осьминог появился в мобильной игре Marvel Future Fight в качестве босса и игрового персонажа. Превосходный Человек-Паук — альтернативный костюм для Доктора Осьминога.
  • Доктор Осьминог — является одним из боссов в игре Marvel: Avengers Alliance 2.

Критика и отзывы

  • В 2009 году Доктор Осьминог занял 28 место в списке 100 величайших злодеев комиксов по версии IGN[59]
  • Также Доктор Осьминог занял 1 место в списке 25 Величайших врагов Человека-Паука по версии IGN в 2014 году.[60].
  • Ultimate Доктор Осьминог занял 179 место в списке 200 величайших персонажей комиксов по версии Wizard.

Интересные факты

  • Доктор Осьминог (под именем «Доктор Октагонапус») также появился в известной в интернете серии роликов Lazer Collection, где ему отведена роль злодея, убивающего остальных лазерным лучом из рта.
  • В анимационном фильме «Пингвины Мадагаскара» была пародия на Доктора Осьминога, которого звали Доктор Октавиус Брайн.

Напишите отзыв о статье "Доктор Осьминог"

Примечания

  1. 0 0. [www.earthsmightiest.com/fansites/features/news/?a=8245 DR OCTOPUS: Master Planner]. Earthsmightiest.com. [www.webcitation.org/68GsJT3wg Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
  2. 1 2 The Amazing Spider-Man # 10
  3. Spider-Man/Doctor Octopus — Year One # 1
  4. 1 2 Spider-Man/Doctor Octopus — Year One # 2
  5. Amazing Spider-Man #3
  6. Amazing Spider-Man Annual #1
  7. Amazing Spider-Man #88
  8. Amazing Spider-Man #112-115
  9. Spectacular Spider-Man Annual #1
  10. Amazing Spider-Man Annual #15
  11. first in Amazing Spider-Man #334
  12. Web of Spider-Man #4-5
  13. The Amazing Spider-Man #297
  14. The Spectacular Spider-Man #220
  15. The Spectacular Spider-Man #221
  16. The Amazing Spider-Man #427
  17. The Amazing Spider-Man #428
  18. Amazing Spider-Man # 447
  19. Amazing Spider-Man # 448
  20. Peter Parker - Spider-man 39-41
  21. Amazing Spider-Man # 490
  22. Amazing Spider-Man # 491
  23. Spectacular Spider-man #6-10
  24. Marvel Knights: Spider-Man #1-12
  25. The Amazing Spider-Man # 600
  26. The Amazing Spider-Man # 676
  27. The Amazing Spider-Man # 682
  28. The Amazing Spider-Man # 683
  29. The Amazing Spider-Man # 685
  30. The Amazing Spider-Man # 686
  31. The Amazing Spider-Man # 687
  32. Avenging Spider-Man # 8
  33. The Amazing Spider-Man # 698
  34. The Amazing Spider-Man # 699
  35. The Amazing Spider-Man # 700
  36. Avenging Spider-Man # 15.1
  37. The Superior Spider-Man # 1
  38. The Superior Spider-Man # 2
  39. The Superior Spider-Man # 4
  40. The Superior Spider-Man # 8
  41. The Superior Spider-Man # 9
  42. The Superior Spider-Man # 14-16
  43. 1 2 3 The Superior Spider-Man # 19
  44. The Superior Spider-Man # 25
  45. The Superior Spider-Man # 27
  46. The Superior Spider-Man # 30
  47. The Superior Spider-Man # 32
  48. The Superior Spider-Man # 33
  49. The Amazing Spider-Man # 11
  50. The Amazing Spider-Man # 12
  51. The Amazing Spider-Man # 13
  52. The Amazing Spider-Man # 14
  53. The Amazing Spider-Man # 15
  54. 1 2 Amazing Spider-Man # 18 (2016)
  55. Amazing Spider-Man # 5 (2016)
  56. Amazing Spider-Man # 9 (2016)
  57. Amazing Spider-Man # 11 (2016)
  58. Amazing Spider-Man # 20 (2016)
  59. [comics.ign.com/top-100-villains/28.html Doctor Octopus is Number 28]
  60. [www.ign.com/articles/2014/04/16/top-25-spider-man-villains?page=5 Doctor Octopus # 1].

Отрывок, характеризующий Доктор Осьминог

– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.


Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.