Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу
Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу | |
Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер |
Стэнли Кубрик |
Автор сценария |
Стэнли Кубрик, Питер Джордж, Терри Саузерн |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Hawk Films по заказу Columbia Pictures |
Длительность |
95 мин. (1:35) |
Бюджет |
1,8 млн $ |
Сборы |
9,44 млн $ |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«До́ктор Стре́йнджлав, или Как я переста́л боя́ться и полюби́л бо́мбу» (англ. «Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb»[К 1]) — кинофильм 1964 года режиссёра Стэнли Кубрика, вышедший в разгар Холодной войны, немногим более года после Карибского кризиса как антимилитаристская сатира на военные программы правительства США того времени и гонку вооружений в целом. Снят по мотивам триллера Питера Джорджа «Красная тревога», впервые опубликованного в 1958 году, в котором отражена обстановка всеобщего страха перед ядерным апокалипсисом. Причём Кубрик переосмыслил первоисточник, сделав чёрную комедию. Картина рассказывает об одержимом американском генерале Джеке Д. Риппере (другой вариант перевода — Джек Потрошиллинг), который на почве антикоммунистической паранойи, в обход высшего командования США и Президента, начинает ядерную атаку на СССР, и о последующих событиях.
Главные роли исполнили Питер Селлерс и Джордж К. Скотт, причём первый сыграл сразу трёх главных персонажей.
В 1989 году включён в Национальный реестр фильмов США как «культурно значимый». Занимает третье место в списке лучших комедий и 39 место в списке лучших американских фильмов по версии Американского института киноискусства. В списке лучших фильмов по версии IMDb стоит выше остальных фильмов Кубрика.
Содержание
Сюжет
Согласно официальной позиции ВВС США, существующие меры безопасности предотвратили бы события, изображённые в фильме. Также необходимо отметить, что любое сходство между героями картины и живыми или умершими людьми является случайным.
Командующий американской военно-воздушной базы бригадный генерал Джек Д. Риппер (по созвучию с Джеком Потрошителем: англ. Jack D. Ripper — Jack-The-Ripper) (Стерлинг Хэйден), руководствуясь «планом R» — чрезвычайным военным планом, позволяющим высшему офицерскому составу отдавать приказы ядерного возмездия в случае уничтожения командования в Вашингтоне (включая самого президента) советской обезглавливающей атакой, — начинает массированную атаку на Советский Союз бомбардировщиками B-52, несущими ядерное оружие. Риппер приказывает конфисковать все радиоприёмники на базе, но один из офицеров, боязливый капитан Британских ВВС Лайонел Мандрейк (Питер Селлерс), узнаёт об афере, услышав по радио музыку вместо сигналов гражданской обороны. Он просит Риппера — единственного человека, знающего код отзыва самолётов, — отозвать самолёты, пока не поздно, однако тщетно: генерал, намекая на возможное использование оружия, запирается вместе с Мандрейком в своём кабинете.
Между тем на борту одного из самолётов под командованием майора из Техаса Дж. Т. Конга по кличке «Кинг» (Слим Пикенс) экипаж выражает озабоченность по поводу того, насколько серьёзна ситуация. Получив код подтверждения действовать согласно «плану R», экипаж блокирует радиосвязь, и бомбардировщик направляется атаковать СССР.
Единственная женщина в фильме — «секретарша» Тёрджидсона (Трейси Рид, мелькавшая на развороте журнала Playboy), олицетворяет собой связь между сексом и войной, а также традиционное отношение к женщинам мужчин, участвующих в войне[1].
В это же самое время в Пентагоне, в «Военной Комнате», собирается чрезвычайное совещание, на котором присутствуют президент США Мёркин Маффли (Питер Селлерс), генерал Бак Тёрджидсон (Джордж К. Скотт) и другие высшие чины. Президент решает, что войны нужно избежать любым способом, однако генерал Тёрджидсон призывает использовать ситуацию и разделаться с СССР раз и навсегда, считая, что первый удар американцев уничтожит 90 % советских ракет ещё до того, как ракетные войска СССР смогут ответить, остальные же ракеты убьют «лишь десять, двадцать миллионов».
Маффли категорически отказывается от чего-либо подобного, а вместо этого срочно приглашает советского посла Алексея Десадецкого (аллюзия на маркиза де Сада) (Питер Булл). Президент, который не в состоянии отозвать собственные самолёты, связывается по «Горячей линии» с председателем Совета Министров СССР Дмитрием Кисовым и, обменявшись любезностями, сообщает о «небольшой неприятности» с ядерной атакой. Поскольку Маффли не имеет возможности отозвать самолёты, он предлагает своему советскому коллеге сбить их. Премьер СССР, находящийся в нетрезвом состоянии, отвечает, что этот вопрос «не к нему, а к центральному штабу противовоздушной обороны в Омске» и, предложив американскому президенту позвонить туда самостоятельно, что-то говорит Алексею, после чего тот мрачнеет в лице. Советский посол сообщает президенту США, что в СССР построена управляемая ЭВМ Машина судного дня, которая автоматически сработает и посредством взрыва «кобальт-ториевой» бомбы уничтожит всю жизнь на планете за десять месяцев, если хотя бы одна атомная бомба взорвётся на советской территории. Выключить машину невозможно. Алексей объясняет постройку машины тем, что СССР потратил много денег на гонку вооружений. Машина же стоила намного меньше того, что выделяется на содержание и обновление обороны страны. Решающим фактором стали слухи о создании такой машины в США. Присутствующий на совещании эксперт по стратегии, прикованный к инвалидному креслу доктор Стрейнджлав (третья роль Питера Селлерса), поясняет, как удобно и эффективно такое устройство, и что в случае его активизации противодействовать ему невозможно.
Одновременно начинается штурм военной базы, на которой засел генерал Риппер[К 2]. Персонал базы отчаянно сопротивляется, так как Риппер заранее «предупредил» своих подопечных, что прибывшие американские войска «на самом деле» являются переодетыми русскими. Когда база уже взята штурмом, Риппер кончает жизнь самоубийством, так и не выдав секретный код. Разбирая бумаги своего сумасбродного начальника, Мандрейк находит намёки на то, каким должен быть код отзыва. Тем не менее, его арестовывают (как «предводителя мятежа извращенцев» против Риппера), и он долго упрашивает полковника «Бэт» Гуано (Кинан Уинн), чтобы тот разрешил ему сообщить код («POE») в Вашингтон. Так как телефонная линия оборвана, Мандрейку приходится звонить с телефона-автомата, для чего он приказывает полковнику Гуано отстрелить замок автомата с «Кока-колой» и забрать имеющуюся внутри мелочь. «Бэт» Гуано не хочет участвовать в взломе автомата, считая частную собственность неприкосновенной, однако всё же отстреливает замок и предупреждает помощника генерала о том, что ему придётся судиться с компанией «Кока-кола».
В это время советская ПВО пытается сбить замеченные на радаре американские самолёты. Три бомбардировщика были сбиты, самолёт под командованием Дж. Т. Конга получает серьёзные повреждения, у него полностью уничтожены средства связи и утекает горючее. Когда приходит код доступа, оставшиеся тридцать самолётов возвращаются на базы, и только самолёт майора Конга, не получивший сигнал отбоя, продолжает упорно прорываться к запасной цели. Он движется ниже зоны видимости советских радаров, поэтому советско-американские усилия остановить его терпят неудачу.
Самолёт майора Конга из-за утечки топлива не может добраться ни до главной (вымышленной базы Лапута, отсылка на летающий остров из романа Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера»), ни до второстепенной цели (реально существовавшей ракетной базы у города Борщёв Тернопольской обл.) его полёта, и экипаж решает нанести удар по ближайшему советскому ракетному комплексу в Котласе. Достигнув цели, он пытается сбросить бомбы, но бомболюки заклинивает. Майор Конг лично спускается к бомбам, оседлав одну из них подобно ковбою, чинит механизм сброса и вместе с бомбой улетает вниз. Поднимается облако ядерного взрыва.
В «Военной комнате» доктор Стрейнджлав с энтузиазмом рекомендует президенту собрать несколько сотен тысяч «лучших представителей человеческой расы» в подземных убежищах, отобранных в пропорции «десять женщин на одного мужчину», чтобы они могли там беспрепятственно и усиленно размножаться, а через несколько десятилетий вернулись на очищенную от прочей жизни поверхность Земли.
Доктор чудесным образом встаёт с инвалидного кресла, делает пару шагов и радостно восклицает: «Мой фюрер, я могу ходить!». Прямой монтажной склейкой под лирическую песню времён Второй мировой войны «We’ll Meet Again» один за другим по всей планете взрываются ядерные заряды.
В ролях
Актёр | Роль |
---|---|
Питер Селлерс | президент США Мёркин Маффли/офицер Лайонел Мандрейк | доктор Стрейнджлав/
Джордж К. Скотт | генерал Бак Тёрджидсон |
Стерлинг Хэйден | генерал Джек Д. Риппер |
Кинан Уинн | полковник «Бэт» Гуано |
Слим Пикенз | майор Дж. Т. «Кинг» Конг |
Питер Булл | посол Алексей Десадецкий |
Джеймс Эрл Джонс | лейтенант Лотар Зогг |
Трейси Рид | мисс Скотт |
Шейн Риммер | капитан «Туз» Оуэнс |
Главные актёры и их персонажи
Три роли Питера Селлерса
Полагая, что кассовый успех столь рискованному проекту может принести только участие Селлерса, Columbia Pictures настояла отвести ему в фильме сразу несколько ролей, как это было сделано, например, в фильме 1959 года «Рёв мыши»[3]. Кубрик принял требование, принимая во внимание, что «такое грубое и гротескное положение является непременным условием для коммерческого успеха»[4][5].
В итоге Селлерс играет только три из четырёх ролей, написанных для него. Он должен был сыграть майора авиации Дж. Т. «Кинг» Конга, командира бомбардировщика B-52 Stratofortress, но с самого начала Селлерс неохотно смотрел на эту роль. Он почувствовал, что его нагрузка будет слишком велика, и волновался, что не сможет должным образом изобразить техасский акцент персонажа. Кубрик попросил сценариста фильма Терри Саузерна, выросшего в Техасе, записать на кассету голос Конга с должным говором[6]. Прослушивание кассеты Саузерна помогло Селлерсу говорить с правильным акцентом, и тогда начались съёмки сцен в самолёте. Но совсем скоро Селлерс подвернул голеностоп и не смог работать в тесной кабине[4][5].
Селлерс импровизировал большую часть диалогов с Кубриком перед съёмками, чтобы придуманные реплики входили в окончательный вариант сценария (этот метод называют Retroscripting[7]).
- Капитан Лайонел Мандрейк
По словам кинокритика Александра Уокера, автора биографий о Селлерсе и Кубрике, роль Лайонела Мандрейка (англ. Mandrake — мандрагора) была самой простой для Селлерса, в силу его опыта службы в ВВС Великобритании в годы Второй мировой войны[7]. Существует также некоторое сходство персонажа с другом Селлерса комиком Терри-Томасом и полковником Британских ВВС, асом Дугласом Бадером.
- Президент Мёркин Маффли
Для правдоподобного исполнения этого персонажа, фамилия которого созвучна со словом «глушитель» (англ. Muffley — «muffler»), Селлерс сгладил свой английский акцент, сделав его похожим на говор американца Среднего Запада. Он черпал вдохновение для роли из образа Эдлая Стивенсона[7], бывшего губернатора штата Иллинойс, кандидата на пост Президента США от демократов в 1952 и 1956 годах, постоянного представителя США при ООН во время Карибского кризиса.
Во время съёмок фильма Селлерс сыграл симптомы простуды, чтобы подчеркнуть слабость характера своего персонажа. Это вызвало смех среди съёмочной группы, погубив несколько дублей. В итоге Кубрик решил отказаться от этой детали, чувствуя, что Президент США должен выглядеть серьёзным[7], так что Маффли получился вполне строгим, хотя в некоторых сценах показана небольшая слабость Президента.
- Доктор Стрейнджлав
Главный герой фильма (которого, между прочим, не было в книге[8]) — эксцентричный немецкий учёный, некогда работавший на Третий рейх и после Второй мировой войны переселившийся в США. Когда генерал Тёрджидсон спрашивает о «странной» фамилии Стрейнджлава (англ. — «странная любовь»), мистер Стейнис говорит, что это немецкая фамилия: до принятия американского гражданства он был Мерквюрдихлибе (нем. — Merkwürdigliebe), не объясняя, что перевод тот же самый — «странная любовь». Прототипом для Стрейнджлава послужили: стратег корпорации RAND Герман Кан, математик и один из ведущих разработчиков Манхэттенского проекта Джон фон Нейман, немецкий учёный Вернер фон Браун, «отец термоядерного оружия» Эдвард Теллер, а также Доктор Земпф — герой предыдущего фильма Кубрика «Лолита», сыгранный тем же Селлерсом[9][10]. На акцент повлиял австрийско-американский фотограф Уиджи, работавший на Кубрика в качестве специального консультанта по фотографическим эффектам[11]. Существует также распространённое мнение о том, что прототипом для персонажа послужил Генри Киссинджер, однако Кубрик и Селлерс отрицали это[12]. В действительности Киссинджер стал советником Президента лишь в 1969 году.
Внешний вид Стрейнджлава перекликается с безумным изобретателем Ротвангом из кинофильма Фрица Ланга «Метрополис»: чёрная перчатка на одной руке и взъерошенные волосы[13]. Чёрную перчатку Стрейнджлава предложил Кубрик, но Селлерс заставил перчатку жить собственной жизнью[14]. По словам кинокритика Александра Уокера, тот факт, что рука Доктора, то сама по себе вскидываясь в нацистском приветствии, то начиная душить своего обладателя, говорит об апраксии, или синдроме чужой руки (после премьеры фильма распространено именование «Синдром доктора Стрейнджлава»).
Слим Пикенз в роли Дж. Т. «Кинг» Конга
Биограф Терри Саузерна, Ли Хилл, заявлял, что сразу после того, как Селлерс повредил ногу, роль была предложена Джону Уэйну, но тот немедленно отказался[15]. Также на эту роль рассматривался Дэн Блоккер — популярный в то время телевизионный актёр, но, по словам Саузерна, агент Блоккера отверг сценарий как «слишком коммуняцкий» (англ. — «too pinko» — в США в годы Холодной войны: человек, испытывающий симпатии к коммунизму)[16]. В итоге роль получил Слим Пикенз, с уже установившемся амплуа ковбоя, тем более что он уже работал с Кубриком во время съёмок «Одноглазых валетов» — фильма, режиссёром которого Кубрик был на стадии подготовки[15].
Биограф Кубрика Джон Бакстер в документальном фильме «Inside the Making of Dr. Strangelove» рассказывал:
Как оказалось, Пикенз никогда не покидал пределов США. Он торопился получить свой паспорт. Когда он приехал на съёмочную площадку, кто-то сказал: «Боже, он приехал в [ковбойском] костюме!», не понимая, что он всегда так одет — в ковбойской шляпе, куртке с бахромой и в ковбойских ботинках, — и что он не пытался изображать персонажа — он в такой манере разговаривал.Оригинальный текст (англ.)As it turns out, Slim Pickens had never left the United States. He had to hurry and get his first passport. He arrived on the set, and somebody said, "Gosh, he's arrived in costume!," not realizing that that's how he always dressed ... with the cowboy hat and the fringed jacket and the cowboy boots — and that he wasn't putting on the character — that's the way he talked.
Джордж К. Скотт в роли генерала Тёрджидсона
Во время съёмок Кубрик и Скотт придерживались разных мнений относительно некоторых сцен[17], так что нередки были и скандалы. После окончания работы Скотт поклялся больше не иметь дело с Кубриком[18]. Несмотря на это, Скотт, как опытный шахматист, безмерно уважал режиссёра за его мастерство игры в шахматы, в которые они часто играли на съёмочной площадке[17].
Работа над фильмом
Первоисточник и сценарий
- Режиссёр — Стенли Кубрик
- Сценарист — Стенли Кубрик, Питер Джордж, Терри Саузерн
- Продюсер — Стенли Кубрик
- Оператор — Гилберт Тейлор
- Художники — Кен Адам, Питер Мартон
- Монтаж — Энтони Харви
- Композитор — Лори Джонсон
- Дизайн титров — Пабло Ферро
После возвращения из Великобритании в США после съёмок «Лолиты» Кубрика стала всё больше занимать тема ядерной войны[19]. Он стал подписываться на журналы о вооружении, а к 1963 году собрал около восьмидесяти книг о ядерной стратегии[20]. В это время Аластер Бакен, президент Международного института стратегических исследований, рекомендует ему книгу Питера Джорджа «Красная угроза»[21]. Роман, получивший высокую оценку специалиста по теории игр и будущего лауреата Нобелевской премии по экономике Томаса Шеллинга[22], так впечатлил Кубрика, что он немедленно купил права на экранизацию[23].
В сотрудничестве с Джорджем режиссёр начинает писать сценарий на основе книги. На раннем этапе работы с Кубриком обсуждал проект его давний приятель Джеймс Б. Харрис, который считал, что анархический юмор в фильме будет ошибкой[24]. Вскоре они полюбовно приняли решение расторгнуть деловой союз[25]. С самого начала Кубрик находил неприемлемым бескомпромиссно серьёзный тон романа[26]. «Мы начали валять дурака, — вспоминал Харрис. — „А что, если они проголодаются, позвонят в закусочную, и на командный пункт придёт официант в фартуке и будет спрашивать, кому какой сэндвич?“ И все, конечно, стали ржать»[27]. После принятия решения делать комедию Кубрик пригласил на съёмки в качестве соавтора Терри Саузерна, автора сатирической новеллы «Волшебный христианин» — книги, которую Кубрику подарил Питер Селлерс[28][К 3]. Во время работы Кубрик и Джордж проводили краткие консультации с Томасом Шеллингом, а позже — с Германом Каном[29].
Среди рабочих названий картины были «Доктор Судный день, или Как начать Третью мировую войну, даже не пытаясь» (англ. Dr. Doomsday or: How to Start World War III Without Even Trying), а также «Секреты использования урана от доктора Стрейнджлава и чудо-бомба» (англ. Dr. Strangelove’s Secret Uses of Uranus, and Wonderful Bomb)[30]. Название, получившееся в итоге, пародирует название книги Дейла Карнеги «Как перестать беспокоиться и начать жить»[31].
Съёмки
Производство картины началось в октябре 1962 года[20]. Фильм снимали в Shepperton Studios</span>ruen в пригороде Лондона[32], так как у Питера Селлерса в это время был длительный бракоразводный процесс, и по его настоянию фильм снимали в Англии[33]. Кубрик с радостью согласился на это условие, поскольку не хотел снимать фильм в США и считал, что такой съёмочной базы, как в Англии, там ему не найти[3]. Декорации занимали три основных павильона: Военная комната в Пентагоне, борт бомбардировщика B-52 Stratofortress и кабинет Риппера[28], а для съёмок военной базы использовалось здание студии.
Над дизайном Военной Комнаты работал Кен Адам, художник-постановщик нескольких фильмов о Джеймсе Бонде[К 4] Получилось огромное, в духе экспрессионизма[34], помещение (40 м в длину, 30 м в ширину, а высота потолков составила 11 м[5]), что свидетельствует о бомбоубежище с треугольной формой (по мнению Кубрика, такой вид бункера был наиболее устойчив к взрывам). С одной стороны Комнаты находились гигантские стратегические карты, отражающиеся в блестящем чёрном полу, в центре — круглый стол диаметром в 7 метров[20], освещённый сверху лампами, напоминая стол для игры в покер. Кубрик настаивал на том, чтобы покрыть его зелёным сукном для усиления «впечатления, что они играют» за судьбы мира[35], однако такое остроумное решение вряд ли было заметно в чёрно-белом фильме. Огромные карты вычертили в художественном отделе, увеличили до размера 3 на 4 фута[К 5], затем увеличили фотографическим способом, наклеили на фанерные щиты и наложили сверху плексиглас[20]. Для условных обозначений в фанере, на которую были наклеены карты, были прорезаны отверстия, а сзади помещены 75 ваттные лампочки заливающего света с автоматическим круговым переключением[20].
В связи с отсутствием сотрудничества со стороны Пентагона в создании фильма, дизайнеры были вынуждены, в меру своих возможностей, реконструировать внутренности бомбардировщика по авиационным журналам[34]. Всё было воспроизведено настолько точно, что в ВВС опасались того, что создатели фильма раздобыли секретную информацию о бомбардировщике, прибегнув к шпионажу[34]. В некоторых кадрах, показывающих полёт бомбардировщика над полярными льдами по пути в Россию (модель на фоне заранее отснятого видео), на снегу видна тень от самолёта B-17, с которого велась съёмка заднего плана[36].
Съёмки закончились 23 апреля 1963 года, однако черновой монтаж фильма привёл в смятение съёмочную группу[20]. В итоге при бюджете почти в 2 миллиона долларов бо́льшая часть денег ушла на монтаж, которым Кубрик занимался 8 месяцев[20].
«Доктор Стрейнджлав» и «Система безопасности»
Во время съёмок Кубрик узнал, что параллельно с его проектом снимается другой фильм с идентичной тематикой, однако более мрачный и реалистичный, — «Система безопасности» Сидни Люмета, поэтому он опасался за кассовые сборы, особенно если его фильм вышел бы на экраны вторым. Кубрика беспокоило больше всего, что в главных ролях фильма Люмета, снявшего к тому времени «12 разгневанных мужчин», были актёры первой величины — Генри Фонда в роли Президента США и Уолтер Маттау в роли его советника, профессора Гротшиля. Роман 1962 года Юджина Бёрдика и Харви Уилера «Система безопасности», по которому и сняли одноимённый фильм, настолько был похож на «Красную угрозу», что Питер Джордж подал на создателей в суд по обвинению в плагиате, однако дело было урегулировано во внесудебном порядке[37]. В конце концов, картина «Система безопасности» вышла на восемь месяцев позже «Стрейнджлава», получив положительные отзывы критиков, однако не принеся создателям большой прибыли.
Финал фильма
В отличие от фильма, финал книги оптимистичен: чудом избежав катастрофы, лидеры двух сверхдержав убеждаются в необходимости мирного сотрудничества между странами.
В конце фильма, показывающем начавшуюся ядерную войну, использовались документальные кадры атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, испытания ядерной бомбы Тринити, операции «Перекрёстки» на атолле Бикини, операции «Песчаник», операции «Redwing» и операции «Плющ». В некоторых кадрах явно видны военные корабли, использовавшиеся в качестве цели, среди них тяжёлый немецкий крейсер «Принц Ойген». Идея использовать песню «We’ll Meet Again» под кадры апокалипсиса принадлежит другу Питера Селлерса Спайку Миллигану.
- Оригинальный финал
Первоначально фильм заканчивался сценой, в которой все находящиеся в Военной Комнате устраивают битву с тортами, однако после предварительного показа Кубрик вырезал этот фрагмент[3]. В интервью 1969 года он объяснял: «Я решил, что это фарс, который не уместен по сравнению с сатирическим характером остальной части фильма»[33]. Александр Уокер отметил, что «кремовых пирогов в воздухе было так много, что черты людей расплывались и было непонятно, кто где находится»[7]. Эти кадры сохранились в архивах Британского института кино[38].
Связь с убийством Кеннеди
Первый предпремьерный показ фильма был назначен на 22 ноября 1963 года — день убийства Кеннеди, сама премьера — на декабрь, однако релиз перенесли на конец января 1964 года, поскольку было решено, что публика до этого будет не в настроении для такого фильма. Также в сцене, когда майор Конг проверяет содержимое неприкосновенного запаса, он первоначально говорил: «Чёрт, парень с таким снаряжением может неплохо провести уикенд в Далласе!», однако Даллас — это город, в котором убили Президента, поэтому сцену передублировали на «Вегас», хотя оригинальная реплика остаётся в некоторых иностранных вариантах дубляжа, например, во французской. Также одной из возможных причин, по которой убрали сцену с битвой на тортах, является момент, когда Тёрджидсон восклицает по поводу торта, попавшего в Президента: «Господа! Наш бравый президент был поражён в расцвете сил!» Редактор Энтони Харви утверждал, что если бы сцена осталась, Columbia Pictures была бы в ужасе, считая это оскорблением Президента и его семьи[39].
Сатира на Холодную войну
«Доктор Стрейнджлав» высмеивает важнейшее положение Холодной войны — взаимное уничтожение (англ. Mutual assured destruction)[40], которое гарантирует катастрофические последствия для обеих сторон, независимо от того, кто «выиграл». Военный стратег и физик Герман Кан в своей книге 1960 года «О термоядерной войне», использовал теоретический пример Машины Судного дня для иллюстрации концепции взаимного гарантированного уничтожения[41]. По сути Кан утверждал, что с обеих сторон уже существует своего рода Машина Судного дня, так как ядерные арсеналы сверхдержав были в состоянии уничтожить бо́льшую часть жизни на Земле. Кан, критиковавший американскую концепцию сдерживания 1950-х годов, стал одним из ведущих создателей доктрины взаимного уничтожения. Поэтому он заявлял, что ядерная война, в силу невозможности победить в ней ни одной из сторон, является самоубийственной, поэтому ни одна из сверхдержав не готова в ней участвовать. Кан был известен своей расчётливостью и циничным подходом, например, в его готовности сравнить, сколько человеческих жизней сможет потерять США и какой урон будет принесён экономике[42]. Эта позиция отражена в замечании Тёрджидсона Президенту о результатах упреждающей ядерной атаки: «Господин Президент, я не говорю, что мы не запачкали бы свои волосы. Но я говорю не более чем о десяти-двадцати миллионах убитых, в зависимости от обстоятельств».
План Стрейнджлава укрыться в шахтах для восстановления человечества — отсылка на предложения Нельсона Рокфеллера, Эдварда Теллера, Германа Кана и Честера Э. Холифилда тратить миллиарды долларов для строительства общенациональной сети подземных убежищ, которые смогли бы вместить миллионы людей[43]. Такая сеть имеет сходства со швейцарской сетью гражданской обороны, которая превосходно развита для такой малонаселённой страны, где по закону все новые жилища должны быть построены с убежищами от радиоактивных осадков[44][45]. Военные «проверки на благонадёжность», и папка с надписью «мегасмерти» (термин, введённый Каном, который обозначает количество миллионов убитых людей), которую Тёрджидсон прижимает к своей груди — также аллюзии на Кана[46].
Вступая в полемику с фильмами «Доктор Стрейнджлав», «Система безопасности» и их литературными первоисточниками, поднимающих вопрос о возможных ошибках, которые могли бы привести к катастрофе, BBC сняла документальный фильм [www.gwu.edu/~nsarchiv/nukevault/ebb304/film03.htm SAC Command Post], демонстрируя жёсткий контроль над ядерным оружием[47].
Выпуск, критика и влияние
Премьера фильма состоялась 29 января 1964 года[48]. «Стрейнджлав» лидировал в американском прокате 17 недель подряд и вызвал бурные дискуссии среди журналистов и интеллектуалов[49]. Полин Кейл утверждала, что фильм «открыл новую эпоху в кинематографе», «высмеяв всё и вся» и «скрыв свою либеральную направленность». Она посчитала фильм опасным, поскольку в нём «не объясняется, как взять ситуацию под контроль»[50]. Позже Чарльз Мэленд и Роберт Склар указывали, что фильм имел наибольший успех в мегаполисах и университетских городах, став своеобразным предвестником студенческих выступлений конца 1960-х годов[51].
Картина регулярно входит во всевозможные списки лучших комедий в истории кино. В 2000 году читатели британского журнала Total Film</span>ruen поставили фильм на 24 место в списке величайших комедийных фильмов всех времён и народов. На Rotten Tomatoes, основываясь на 60 обзорах, «Стрейнджлав» получил 100 % свежести[52], а на сайте Metacritic он имеет средний балл 96[53]. Также журнал Empire поставил фильм на 26 место в списке величайших фильмов всех времён. Роджер Эберт включил картину в свой список Великих Фильмов[54], сказав, что «возможно, это лучшая политическая сатира века». В 2012 году при опросе журналом Sight & Sound «Стрейнджлав» занял 117 место в списке критиков и 107 в списке режиссёров[55].
Через год после выхода фильма на экраны американский писатель-фантаст Филип Дик написал роман «Доктор Бладмани, или Как мы жили после бомбы», сюжет и название которого были навеяны лентой Кубрика: безрадостный мир 1970-х годов, живущий после ядерной войны. По мнению некоторых ветеранов Стратегического авиационного командования США, именно «Стрейнджлав» наиболее точно отражает реалии этой организации[56]. В мультсериале «Симпсоны» есть множество отсылок к фильму, а именно в эпизодах: Homer the Vigilante, Sideshow Bob’s Last Gleaming[57], Treehouse of Horror VIII, Wild Barts Can’t Be Broken, название фильма пародируется в эпизоде $pringfield (Or, How I Learned to Stop Worrying and Love Legalized Gambling)[58]. Кроме того, название фильма обыгрывается в названии группы исследователей информационной безопасности SCADA StrangeLove[59].
Награды и номинации
Список наград и номинаций приведён в соответствии с данными IMDb[60].
Награды и номинации | ||||
---|---|---|---|---|
Награда | Категория | Номинант | Результат | |
Британская академия | Лучший фильм | Стэнли Кубрик | Победа | |
Лучший британский фильм | Стэнли Кубрик | Победа | ||
Лучший актёр | Питер Селлерс | Номинация | ||
Лучший иностранный актёр | Стерлинг Хэйден | Номинация | ||
Лучший британский сценарий | Стэнли Кубрик, Терри Саузерн, Питер Джордж | Номинация | ||
Награда Объединённых Наций | Стэнли Кубрик | Победа | ||
Лучшая работа художника-постановщика для британского фильма
(Чёрно-белый фильм) |
Кен Адам | Победа | ||
Оскар | ||||
Лучший фильм | Стэнли Кубрик | Номинация | ||
Лучшая режиссёрская работа | Стэнли Кубрик | Номинация | ||
Лучшая мужская роль | Питер Селлерс | Номинация | ||
Лучший адаптированный сценарий | Стэнли Кубрик, Терри Саузерн, Питер Джордж | Номинация | ||
Бодил | Лучший европейский фильм | Стэнли Кубрик | Победа | |
Кружок кинокритиков Нью-Йорка | Лучший режиссёр | Стэнли Кубрик | Победа | |
Сатурн (2012) | Лучший DVD-сборник | Warner Bros. | Номинация |
См. также
- «Как я выиграл войну»
- «Месье Верду»
- «Нити»
- Система «Периметр»
- Операция «Скрепка»
- «Интервью» — фильм о покушении Ким Чен Ыне
Напишите отзыв о статье "Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу"
Примечания
Комментарии
- ↑ Более точный перевод — «До́ктор Стре́йнджлав, или Как я переста́л волнова́ться и полюби́л бо́мбу».
- ↑ В нескольких сценах, показывающих атаку морских пехотинцев на базу генерала Риппера, бой ведётся на фоне плаката с фразой «Мир — наша профессия» (англ.. «Peace is our profession»), являющейся девизом Стратегического авиационного командования США.
- ↑ Сам Селлерс сыграл в экранизации в 1969 году.
- ↑ В это время он закончил постановку «Доктора Ноу».
- ↑ Примерно 1,05 на 1,4 метра.
Источники
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 183-184.
- ↑ S. S. Huber. [eee.uci.edu/programs/humcore/students/huberpaper.htm Fluoridation — Conspiring Water].
- ↑ 1 2 3 Нэрмор, 2012, с. 45.
- ↑ 1 2 Lee Hill, [www.altx.com/int2/terry.southern.html «Interview with a Grand Guy»]: interview with Terry Southern
- ↑ 1 2 3 Terry Southern, [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0081.html «Notes from The War Room»]: Reprinted from the journal «Grand Street», issue #49
- ↑ Сиков, 2002, с. 192.
- ↑ 1 2 3 4 5 «Inside the Making of Dr. Strangelove», документальный ролик, включённый в DVD-версию (специальную редакцию, посвящённую 40-й годовщине выхода фильма).
- ↑ Jeffrey Townsend, et al., 'Red Alert' in John Tibbetts & James Welsh (eds), The Encyclopedia of Novels into Films, New York, 1999, pp. 183—186
- ↑ [www.criterion.com/current/posts/836-lolita Lolita — From the Current — The Criterion Collection]
- ↑ Paul Boyer, 'Dr. Strangelove' in Mark C. Carnes (ed.), Past Imperfect: History According to the Movies, New York, 1996.
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 180.
- ↑ [www.moviediva.com/MD_root/reviewpages/MDDrStrangelove.htm Dr Strangelove]
- ↑ Frayling, Christopher. Mad, Bad, and Dangerous?: The Scientist and the Cinema. London: Reaktion, 2006. p.26
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 191.
- ↑ 1 2 Lee Hill — A Grand Guy: The Life and Art of Terry Southern (Bloomsbury, 2001), pp.118-119
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0088779/bio Biography for Dan Blocker] at Internet Movie Database
- ↑ 1 2 [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/interview.ts.html «Kubrick on The Shining»] from Michel Ciment, 'Kubrick', Holt, Rinehart, and Winston; 1st American ed edition (1983), ISBN 0-03-061687-5
- ↑ James Earl Jones. [atomiccafe.tribe.net/thread/f4a9a3d6-0f96-45c5-83f1-62ff060f2375 A Bombardier's Reflection]. Opinionjournal.com (16 ноября 2004). Проверено 6 марта 2010. [www.webcitation.org/69yoJULZ1 Архивировано из первоисточника 17 августа 2012].
- ↑ Brian Siano, [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0017.html «A Commentary on Dr. Strangelove»], 1995
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [kinoart.ru/archive/1999/11/n11-article20 Искусство кино] Джон Бакстер: «Стэнли Кубрик. Биография»
- ↑ Alexander Walker, "Stanley Kubrick Directs, " Harcourt Brace Co, 1972, ISBN 0-15-684892-9, cited in Brian Siano, [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0017.html «A Commentary on Dr. Strangelove»], 1995
- ↑ Phone interview with Thomas Schelling by Sharon Ghamari-Tabrizi, published in her book The Worlds of Herman Kahn; The Intuitive Science of Thermonuclear War (Harvard University Press, 2005) [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0097.html «Dr. Strangelove»]
- ↑ Terry Southern, [www.filmmakermagazine.com/fall2004/line_items/strangelove.php «Check-up with Dr. Strangelove»], article written in 1963 for Esquire but unpublished at the time
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 174-175.
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 44.
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 174.
- ↑ Лобрутто, 1999, с. 228.
- ↑ 1 2 Terry Southern, [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0081.html «Notes from The War Room»], Grand Street, issue #49
- ↑ Sharon Ghamari-Tabrizi, [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0097.html «The Worlds of Herman Kahn; The Intuitive Science of Thermonuclear War»], Harvard University Press, 2005.
- ↑ Usher, Shaun. [www.listsofnote.com/2012/04/dr-strangelove.html Dr. Strangelove]. Lists of Note (3 апреля 2012). Проверено 16 апреля 2012. [www.webcitation.org/69yoKBw1G Архивировано из первоисточника 17 августа 2012].
- ↑ B. Chichester, P. Garfinkel, and Men's Health Books. [books.google.it/books?id=4MgOqKfy0LsC Stress Blasters: Quick and Simple Steps to Take Control and Perform Under Pressure]. — Rodale Press, 1997. — P. 15. — 170 p. — (Men's Health Life Improvement Guides). — ISBN 9780875963587.
[Dale Carnegie’s] book How to Stop Worrying and Start Living predated Alfred E. Neuman’s famous Mad magazine motto, «What, me worry?» and Bobby McFerrin’s 1988 hit «Don’t Worry, Be Happy.» First published in 1944, it has sold well over six million copies and was even parodied in director Stanley Kubrick’s 1964 Cold War film Dr. Strangelove or How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb.
- ↑ [www.filmmakermagazine.com/issues/fall2004/line_items/strangelove.php Checkup with Dr. Strangelove] by Terry Southern
- ↑ 1 2 [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0069.html «An Interview with Stanley Kubrick (1969)»], published in Joseph Gelmis, The Film Director as Superstar, 1970, Doubleday and Company: Garden City, New York.
- ↑ 1 2 3 Нэрмор, 2012, с. 187.
- ↑ "A Kubrick Masterclass, " interview with Sir Ken Adam by Sir Christopher Frayling, 2005; excerpts from the interview were published online at [www.berlinale-talentcampus.de/www/73/viewentry/118 Berlinale talent capus] and the [www.scriptfactory.co.uk/go/WhatWeDo/Extract_285.html Script Factory website]
- ↑ [home.att.net/~jbaugher/1944_6.html 1944 USAAF Serial Numbers (44-83886 to 44-92098)]. USAAS-USAAC-USAAF-USAF Aircraft Serial Numbers — 1908 to Present(недоступная ссылка — история). Joseph F. Baugher. Проверено 4 мая 2007. [web.archive.org/20081006141306/home.att.net/~jbaugher/1944_6.html Архивировано из первоисточника 6 октября 2008].
- ↑ [www.ebookmall.com/ebook/72987-ebook.htm Red Alert — Peter Bryant — Microsoft Reader eBook]. eBookMall, Inc.. Проверено 27 ноября 2006. [www.webcitation.org/69yoKqcQK Архивировано из первоисточника 17 августа 2012].
- ↑ Сиков, 2002, с. 196-197.
- ↑ «No Fighting in the War Room Or: Dr. Strangelove and the Nuclear Threat», a documentary included with the 40th Anniversary Special Edition DVD of the film
- ↑ King Mike. The American cinema of excess: extremes of the national mind on film. — McFarland, 2009. — P. 26146. — ISBN 0-7864-3988-2, 9780786439881.
- ↑ See On Thermonuclear War pp. 144—155.
- ↑ Encyclopedia of American Foreign Policy, Volume 1. — Simon and Schuster, 2001. — P. 1887471. — ISBN 0-684-80657-6, 9780684806570.
- ↑ Fortune magazine November 1961 pages 112—115 et al.
- ↑ Ball, Deborah. [online.wsj.com/article/SB10001424052702304231204576405700994655570.html?mod=WSJEUROPE_hpp_sections_world Swiss Renew Push for Bomb Shelters], The Wall Street Journal (25 июня 2011).
- ↑ Foulkes, Imogen. [news.bbc.co.uk/2/hi/programmes/from_our_own_correspondent/6347519.stm Swiss still braced for nuclear war], BBC News (10 февраля 2007).
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 182.
- ↑ [www.gwu.edu/~nsarchiv/nukevault/ebb304/index.htm The Nuclear Vault:The Air Force versus Hollywood: Documentary on «SAC Command Post» Tried to Rebut «Dr. Strangelove» and «Fail Safe»]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0057012/releaseinfo «Доктор Стрейнджлав»: информация о релизах] — информация IMDb
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 176.
- ↑ Нэрмор, 2012, с. 177.
- ↑ Rollins, 1998, с. 209—210.
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/dr_strangelove/ Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb (1964)]. Rotten Tomatoes. Flixster. Проверено 22 августа 2010.
- ↑ [www.metacritic.com/video/highscores.shtml DVD/Video: All-Time High Scores]. Metacritic. Проверено 22 августа 2010. [www.webcitation.org/69yoLZQuZ Архивировано из первоисточника 17 августа 2012].
- ↑ Roger Ebert, [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19990711/REVIEWS08/907110301/1023 «Dr. Strangelove (1964)»], 11 July 1999
- ↑ [explore.bfi.org.uk/sightandsoundpolls/2012/film/4ce2b6a906793 Dr.Strangelove: The greatest films poll] Sight & Sound
- ↑ [www.strategic-air-command.com/gallery/movies/dr_strangelove.htm Рецензия на фильм на сайте Strategic-Air-Command.com]
- ↑ Weinstein, Josh. (2005). Commentary for «Sideshow Bob’s Last Gleaming», in The Simpsons: The Complete Seventh Season [DVD]. 20th Century Fox.
- ↑ [www.guardian.co.uk/film/1999/jul/16/stanleykubrick2 Stanley and Bart... another Kubrick legend], The Guardian (July 16, 1999). Проверено 1 марта 2009.
- ↑ [scadastrangelove.org/] (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0057012/awards «Доктор Стрейнджлав»: награды и номинации] — информация IMDb
Литература
- Нэрмор, Джеймс. Кубрик / Джеймс Нэрмор; пер. с англ. Е. Микериной. — М.: Rosebud Publishing, 2012. — 400 с. — ISBN 978-5-905712-01-2.
- Сиков, Эд. Mr Strangelove; A Biography of Peter Sellers / Эд Сиков. — Лондон: Sidgwick & Jackson, 2002. — ISBN 978-0-283-07297-0.
- Лобрутто, Винсент. Stanley Kubrick: A Biography / Винсент Лобрутто. — Нью-Йорк: Da Capo Press, 1999. — ISBN 978-0-306-80906-4.
- Rollins, Peter C. Hollywood as historians: American film in a cultural context. — University Press of Kentucky, 1998. — 288 с. — ISBN 0813127912, 9780813127910.
Ссылки
- «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/dr_strangelove/ Dr. Strangelove] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
- [www.allmovie.com/movie/v62164 Доктор Стрейнджлав] (англ.) на сайте allmovie
- [kubrickfilms.tripod.com/id36.html Kubrickfilms]
- [www.filmmakermagazine.com/fall2004/line_items/strangelove.php Checkup with Dr. Strangelove] by Terry Southern
- [dontpaniconline.com/magazine/film/dr-strangelove- Don’t Panic covers Dr. Strangelove]
- [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0055.html Continuity transcript]
- [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0017.html Commentary on Dr. Strangelove] by Brian Siano
- [www.visual-memory.co.uk/amk/doc/0112.html Last Secrets of Strangelove Revealed] by Grant B. Stillman
- [www.nd.edu/~dlindley/handouts/DrS.pdf Study Guide] by Dan Lindley. See also: [www.nd.edu/~dlindley/handouts/strangelovenotes.html longer version]
- [alsos.wlu.edu/adv_rst.aspx?query=Strangelove&selection=keyword&results=10 Annotated bibliography on Dr. Strangelove] from the Alsos Digital Library
- Dave Kaufman [www.variety.com/review/VE1117790584/ Review] (англ.) // Variety. — 21 января 1964.
- Bosley Crowther [www.nytimes.com/1964/01/30/kubrick-film-presents-sellers-in-3-roles.html Kubrick Film Presents Sellers in 3 Roles] (англ.) // The New York Times. — 30 января 1964.
- Loudon Wainwright, Jr. [books.google.com/books?id=HVQEAAAAMBAJ&lpg=PP1&hl=ru&pg=PA15 The Strange Case of Strangelove] (англ.) // Life. — 13 марта 1964. — Vol. 56, no. 11. — P. 15.
- Roger Ebert [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19941028/REVIEWS/410280302/1023 Review] (англ.) // Chicago Sun-TImes. — 28 октября 1994.
|
Отрывок, характеризующий Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.