Документальный детектив
Поделись знанием:
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
| Документальный детектив | |
 Старая заставка программы (1997—2002) | |
| Жанр |
цикл документальных фильмов (криминальная документалистика) |
|---|---|
| Автор(ы) | |
| Директор(ы) |
Анатолий Воронов |
| Режиссёр(ы) |
Вахтанг Микеладзе (1997—2005) |
| Оператор(ы) |
Сергей Комаров |
| Сценарист(ы) |
Вахтанг Микеладзе (1997—2005) |
| Производство |
Телекомпания РТС (1997—2001) |
| Ведущий(е) |
Юрий Краузе (1997—2001) |
| Озвучивают |
Всеволод Абдулов (1997—2002) |
| Завершающая тема |
Варьируется |
| Композитор |
Лев Спивак (1997—2002) |
| Страна производства |
|
| Язык | |
| Количество сезонов |
8 |
| Количество выпусков |
300+ |
| Производство | |
| Продюсер(ы) | |
| Место съёмок | |
| Камера | |
| Продолжительность |
38 минут (1997—1998) |
| Вещание | |
| Телеканал(ы) |
ОРТ/Первый канал (1997—2005) |
| Формат изображения | |
| Формат звука | |
| Период трансляции |
с 8 июля 1997[1] по 1 сентября 2005 года |
| Премьерные показы | |
| Повторные показы |
2000 — 2010 |
| Хронология | |
| Последующие передачи |
Детективные истории (ТВ Центр) |
| Похожие передачи |
Криминальная Россия |
«Документа́льный детекти́в» — телевизионная программа, выходившая на ОРТ (ныне «Первый канал») с июля 1997 по сентябрь 2005 года. Многолетний сборник сюжетов известного мастера документального детективного жанра Вахтанга Микеладзе, куда входят оперативные съёмки из архивов МВД и ФСБ России, а также ранее неизвестные широкой аудитории факты нашумевших дел. Основные темы фильмов — преступления, реально бывшие в прошлом уголовные или гражданские дела. Выходила по пятницам в 18:25, реже с повтором в понедельник в утреннем или дневном эфире[2].
Производила передачу телекомпания «РТС» (с 2002 года — «Останкино»).
Содержание
О программе
В фильмах авторы затрагивают громкие убийства, денежные махинации, деятельность финансовых пирамид, перевозка запрещённых к вывозу из России вещей, наркомания, контрабанда, иногда чистосердечные признания преступников (например, «Исповедь приговорённого»), хакерские атаки на банки, педофилия, преступления на бытовой почве, киднеппинг, а также тему измены Родине, шпионажа. Программа состоит из трёх частей: первая — вступительное слово авторов, основная часть — рассказ о преступлении, третья (финальная часть) — постскриптум[3]. В каждом фильме принимают участие реальные люди, имеющие непосредственное отношение к теме передачи: сотрудники правоохранительных органов, участники судебного процесса, свидетели, пострадавшие[4].
Темы некоторых передач
Первый фильм из цикла был посвящён первым взрывам в метро, произошедшим в 1977 году, — «Бомба в метро». Название «Документальный детектив» впервые появляется во втором выпуске — «Западня для Шейха», который вышел в эфир в октябре 1997 года[5], а одноимённая заставка — в выпуске «Покушение» про Эдуарда Шеварнадзе. В дальнейшем героями и событиями, освещавшимися в цикле, становились:
- Александр Солоник («По следу Солоника»)
- Сергей Головкин («Удав»)
- Ореховская преступная группировка («Чикаго» на Борисовских прудах", «Чёрная метка Сильвестра»)
- Дмитрий Ворошилов («Месть лешего»)
- Пётр Машеров («Гибель Машерова: заговор или злой рок?»)[6]
- Олег Пеньковский («Пеньковский — агент трёх разведок»)
- Гленн Майкл Соутер («Путь на Голгофу»)
- Бауманская преступная группировка («Разгром Бауманской преступной группировки»)
- Новокузнецкая преступная группировка («Время расплаты»)
- Андрей Козлено́к («Приговор: дело Козленка»)
- Михаил Загребельный («Призраки монетного двора»)
- Аркадий Шевченко («Ошибка Андрея Громыко, или порывая с Москвой»)
- Валентин Сыч («Смертельный буллит»)
- Виталий Курбатов («Исповедь приговорённого»)
- СОБР («Захват на Петровке», «Опережая выстрел»)
- «Вымпел» («Вымпел—рыцари спецназа»)
- Ликвидации каналов поставки наркотиков в Россию («Сафари чёрных наркобаронов», «Отравленный десерт», «Героиновый дед», «Химик из Колумбии», «Поезд с героином прибывает», «Ядовитое жало: транзит из Европы», «Дьявольская колесница», «Адские родители», «Засада на таможне»)
- Банда Александра Кунгурцева («Контрольный выстрел на меже»)
- Максим Соломатин («Живой свидетель исключается»)
- Андрей Волхов («Дневник убийцы»)
- Владимир Белов («Ховринский маньяк»)
- Мария Петрова («Вооружена и очень опасна»)
- Захват заложников в Орджоникидзе 1 декабря 1988 года («Разящий бумеранг»)
- Аркадий Нейланд («В виде исключения — расстрел»)
- Пантюхов, Сергей Александрович — («Семья душегубов»)
- Дело ЗАО «Мосжилстрой» («Проходимцы с улицы грёз»)
- Алексей Решетов и Юрий Алёхин («Не стреляй, дядя Лёша!»)
- Реконструкция посёлка «Ухтомский» («По следу своих»)
- Сергей Медунов («Дело Медунова»)
- Массовое убийство в Оптиной пустыни («Убийство в монастыре»)
- Ситуация с игорным бизнесом («Война на игровом поле»)
- Банда Сергея Захарова («Дело Обречённых»)
- Эдуард Шеварднадзе («Покушение»)
- Мурат Зязиков («Покушение. Дело 2004 года»)
- Убийство Игоря Талькова («Кто убил Игоря Талькова?»)
- Эдуард Лимонов и НБП («Суд над призраком»)[7]
- Виталий Юрченко («Свой или враг?»)[8]
- Убийства профессоров российских вузов («Теорема Ферма для следователей»)[9]
- Адольф Толкачёв («Агент Сфера, или 10 миллиардов серебреников»)
- Леонид Полещук («Затмение в Катманду»)
- Олег Калугин («Суперкрот. Дело генерала Калугина»)
- Ким Филби («Покер с резидентом», «Тайная война агента Стэнли»)
- Геворк Вартанян («Восточный крест: тегеранская операция»)
- Олег Гордиевский («Побег из застенков ФБР»)
- Деятельность советской нелегальной разведки («Побег из застенков ФБР», «Охота на крокодилов»)
- Евгений Нагорный («Тайна подземного склепа»)
- Михаил Устинович («Почерк Слепого»)
- Аудиопиратство («Черноморские пираты ХХ века»)
- Убийство Игоря Домникова, журналиста «Новой газеты». Захват Новолипецкого металлургического комбината («Красный туман»)
- Александра Полякова («Коломбо предупреждает»)
- Сергей Горшков («Навстречу выстрелу»)
- Незаконная продажа за рубеж запчастей российских истребителей («Помогите украсть истребитель», «Помогите истребителю»)
Творческая группа
Первоначально над проектом «Документальный детектив» работала только творческая группа Вахтанга Микеладзе[10]. Примерно с конца 1999 — начала 2000-х годов в передаче работало несколько творческих групп: Вахтанга Микеладзе, Ирины Черновой, Наталии Метлиной, Евгения Латия и Петра Гуленко.
Творческая группа Вахтанга Микеладзе
Творческая группа Вахтанга Микеладзе работала в проекте с 1997 года. Фильмы Микеладзе, как правило, акцентируют особое внимание на тех громких преступлениях, подробности и факты которых ранее не были известны широкой аудитории. Некоторые фильмы той же творческой группы, затрагивают проблемы общегосударственного характера, общественные явления и проблемы общества. В разное время в творческой группе Вахтанга Микеладзе работали сценаристы Юрий Краузе, Валерий Самсонов, Анастасия Горюнова, Елена Минервина, Наталья Киселёва, режиссёры Валерий Удовыдченков, Ольга Федосеева, Андрей Дутов, операторы Сергей Комаров, Юрий Гончар, Владимир Шевалев, Светлана Кругликова, ассистенты режиссёра Эльвира Волкова (1997—2005), Сергей Лучишин (1997), Эка Иванова (1997—1998), Денис Пиманов (1998—1999, сын известного телеведущего Алексея Пиманова), Елена Минервина (1999—2004), Георгий Балоянц (2004), музыкальные редакторы Александр Курчук, Нина Микеладзе и другие. Ведущими были Павел Веденяпин, Юрий Краузе, с 2003 года в большинстве серий ведущего не было. Продюсер — Алексей Пиманов[11].
Всего же творческой группой Микеладзе в рамках цикла «Документальный детектив» было выпущено и показано в эфире более 130 фильмов.
Творческая группа Ирины Черновой
С 2001 года, параллельно с творческой группой Вахтанга Микеладзе в проекте работали журналистка Ирина Чернова, а также ученик Вахтанга Микеладзе Денис Пиманов. Ряд сюжетов этой творческой группы был посвящён проблемам наркомании, финансовых пирамид и коррупции в России. Среди показанных в эфире работ — «Последний полет Летучего голландца», «Разгром Бауманской преступной группировки», «Дуэль на северном Клондайке», «Оборотни», «Вьетнамское подполье Москвы» (финалист ТЭФИ-2002) и др.[12] Всего же Ириной Черновой и Денисом Пимановым в рамках цикла было создано и показано 18 фильмов.
Творческая группа Наталии Метлиной
Также в работе над фильмами из цикла «Документальный детектив» принимала участие Наталия Метлина[13]. Один из её фильмов, «Москва. Погром 9 июня 2002 года» (о беспорядках на Манежной площади в Москве после поражения сборной России по футболу в матче с Японией на Чемпионате мира-2002) был показан на Первом канале в июне 2002 года[14].
Творческая группа Евгения Латия
В начале 2000-х годов в программе также работал известный российский кинодраматург Евгений Латий. Он принимал участие в создании серий «Тени Шараповского леса», «Горячий север», «Опасен и склонен к побегу», «Осколки красного фонаря».
Творческая группа Петра Гуленко
Журналист Пётр Гуленко также работал в цикле в начале 2000-х годов. Он был автором и ведущим серий «Суд над призраком», «В тени громких преступлений», «Кто убил Игоря Талькова?», «Иномарки от мёртвых душ»[15].
Актёры озвучания
Изначально, с 1997 по 2002 год дикторский текст в программе озвучивал известный актёр Всеволод Абдулов. Начиная с осени 2002 года, после смерти Всеволода Абдулова, весь закадровый текст в программе стал озвучивать другой известный актёр — Алексей Борзунов. Он же будет голосом и других последующих программ Микеладзе — «Шпионы и предатели», «Приговорённые пожизненно», «ПЛС».
Факты
- Режиссёр цикла Вахтанг Микеладзе — лауреат премии ФСБ 2006 года за цикл «Документальный детектив»[16][17][18]. Многие работы цикла в разное время также отмечены призами, грамотами и государственными наградами.
- Фильм «Дневник убийцы. Дело 1996 года» — победитель II межгосударстенного фестиваля «Закон и общество» в номинации «Документальная публицистическая программа. За личный вклад в раскрытие темы»[19].
- Программа неоднократно номинировалсь на главную телевизионную премию в области телевещания ТЭФИ. Так, в 1998 году программа выставлялась на ТЭФИ в нескольких номинациях, среди которых — «Телевизионный документальный фильм или сериал», «Режиссёрская работа» (Вахтанг Микеладзе) и «Продюсерская работа» (Алексей Пиманов)[20]. В 1999 году выставлялся фильм Вахтанга Микеладзе из этого цикла «Ошибка Андрея Громыко, или Порывая с Москвой. Дело 1978 года»[20]. Также «Документальный детектив» номинировался на премию ТЭФИ в 2003 году[21].
- В 2002 году на премию ТЭФИ номинировался фильм Дениса Пиманова «Вьетнамское подполье Москвы», показанный в рамках цикла в 2001 году[13][22].
- Цикл фильмов «Документальный детектив» вызвал и большой резонанс у зрителей. Фильмы неоднократно входили в топ-100 самых популярных программ за неделю и в число самых популярных программ «Первого канала»[23][24][25][26][27].
Хронология времени выхода в эфир
- С 8 июля 1997 по 2 июня 1999 года программа выходила на канале ОРТ в понедельник/вторник/среду/четверг поздно вечером в 22:45/23:05/23:40, чаще всего — без повторов.
- С 18 июня 1999 по 8 июня 2001 года программа выходила в эфир на ОРТ в пятницу (в случае выпадения на пятницу выходного дня — во вторник, среду или четверг) вечером в 18:55/19:00/19:10/19:40.
- С 19 января 2000 по 13 октября 2003 года выходили также повторы пятничного выпуска в понедельник в 11:20/13:40/14:00/14:30. Затем повторные показы выпусков были приостановлены, потому что для них не нашлось место в эфирной сетке. С 26 января 2004 по 28 января 2005 года программа снова показывалась в повторе утром в один из будничных дней в 11:20.
- С 6 июля 2001 по 3 июня 2005 года программа выходила на ОРТ/Первом канале в пятницу (в случае выпадения на пятницу выходного дня — во вторник, среду или четверг) вечером в 18:10/18:20/18:25/18:30.
- С 16 сентября по 18 октября 2002 года программа выходила по будням вечером в 23:30 с повтором на следующий день в 15:15. Транслировались не только новые выпуски, но и серии прошлых лет. С 30 октября 2002 года вещание программы возобновили по прежнему графику.
- С 16 июля по 1 сентября 2004 года программа выходила в эфир по будням в 16:30 (повторные выпуски).
- С 14 июля по 1 сентября 2005 года программа выходила в эфир в четверг в 18:10.
Последующие передачи
«По законам детектива» — цикл фильмов Вахтанга Микеладзе, выходивший на канале ДТВ в 2006—2007 годах[28][29]. Цикл включает в себя, в основном, перемонтированные фильмы из цикла «Документальный детектив». Из фильмов были удалены эпизоды, потерявшие актуальность к моменту выхода цикла в эфир, а также некоторые вступительные подводки ведущих. Ранее, в 2003—2004 годах в эфире ДТВ повторялись некоторые выпуски «Документального детектива» начала 2000-х годов без купюр.
«Приговорённые пожизненно» и «Пожизненно лишённые свободы» — циклы фильмов Вахтанга Микеладзе, вышедшие в эфир на телеканале ДТВ в 2008—2010 годах и рассказывавшие о жизни приговорённых к пожизненному лишению свободы в колониях особого режима. Часть серий, например, «Золотые деньки», является повторением некоторых серий «Документального детектива», также работы Микеладзе. Основными объектами большинства серий фильма являются некоторые приговорённые за совершение ряда особо тяжких преступлений, которые согласились давать интервью, однако в нескольких сериях показываются малолетние преступники, осуждённые за убийства, которым создатели серий о приговорённых к пожизненному заключению показывали их и спрашивали, что они думают о своей дальнейшей судьбе. Всего же «Приговорённые пожизненно» насчитывают 40 серий.
«Пожизненно лишённые свободы», являющиеся своеобразным продолжением первой телепередачи, насчитывают 36 серий.
Детективные истории
| Детективные истории | |
| Жанр |
цикл документальных фильмов (криминальная документалистика) |
|---|---|
| Автор(ы) | |
| Режиссёр(ы) |
Вахтанг Микеладзе |
| Сценарист(ы) |
Вахтанг Микеладзе (2006—2009) |
| Производство |
Телекомпания «Останкино» (2006—2009) |
| Озвучивают |
Сергей Полянский (2006—2009) |
| Композитор |
Лев Спивак |
| Страна производства |
|
| Язык | |
| Количество сезонов |
4 |
| Производство | |
| Продюсер(ы) | |
| Место съёмок | |
| Камера | |
| Продолжительность |
26 минут (2006—2009) |
| Вещание | |
| Телеканал(ы) |
ТВ Центр (2006—2009) |
| Формат изображения | |
| Формат звука | |
| Период трансляции | |
| Премьерные показы | |
| Повторные показы | |
| Хронология | |
| Похожие передачи |
Криминальная Россия |
С сентября 2006 по 2009 год на телеканале ТВ Центр выходило продолжение передачи «Документальный детектив» под названием «Детективные истории» (рабочее название — «Криминальный детектив»[30][31]). Часть выпусков «Детективных историй» создана творческим коллективом Вахтанга Микеладзе.[32][33] Концепция передачи осталось прежней, изменены только заставка и графическое оформление. Как и прежде, в фильмах рассказывается о резонансных уголовных делах, реально существовавших в милицейской практике с участием реальных следователей и сотрудников спецслужб.[34][35]
Весь закадровый текст в передаче в большинстве серий читал Сергей Полянский, в некоторых сериях — Алексей Борзунов. Проектом руководил Евгений Латий.
Часть серий («Взрыв на правительственной трассе», «Таблетки смерти», «Лукавая философия убийцы») является продолжением рассмотрения вопросов, поднятых ещё в «Документальном детективе». В ряде фильмов 2008—2009 годов появляются некоторые приговорённые к пожизненному заключению за совершение ряда особо тяжких преступлений, которые согласились давать интервью.
В фильме «Жизнь после приговора» показываются малолетние преступники, осуждённые за убийства, которым создатели серий о приговорённых к пожизненному заключению показывали их и спрашивали, что они думают о своей дальнейшей судьбе.
Темы некоторых передач
- Станислав и Игорь Тищенко («Расстрел в шашлычной под названием „Пиво“»)
- Дмитрий Вороненко («Приговорить к высшей мере»)
- Олег Рыльков («Исповедь маньяка»)
- Михаил Устинович («Лукавая философия убийцы»)
- Борис Суров («Собачье сердце»)
- Захват заложников в Орджоникидзе 1 декабря 1988 года и террористический акт в Беслане («Это страшное слово заложник»)[36]
- Раис Алиев («Цена за жизнь — $500 000»)
- Жилой комплекс «Звезда России» («Разорванный контракт»)
- Кирилл Силаев («По следу мобильного телефона»)
- Мурат Зязиков («Взрыв на правительственной трассе»)
- Ртуть («Яд по сходной цене»)
- О задержании в Рязанской области особо опасной банды («Задержание на загородном шоссе», 1 и 2 серии)
- Колонии для пожизненно заключённых — «Смертная казнь в рассрочку[37]» режиссёр Андрей Дутов, фильм — победитель международного кинофестиваля «Казнить нельзя помиловать! — где вы поставите запятую?».
- Ликвидации каналов поставки наркотиков в Россию («Засекреченный груз», «Криминальный транзит», «Таблетки смерти»)
Закрытие
На «Первом канале» программа «Документальный детектив» была закрыта в сентябре 2005 года в связи с изменением концепции вещания и вещательной сетки по инициативе Константина Эрнста и продюсера передачи Алексея Пиманова. Об этом Пиманов рассказал в мае 2006 года в одном из интервью:
«...Кошмарить людей не вижу смысла. Чисто криминальные программы уже свое отработали. Поэтому Эрнст и закрыл «Документальный детектив», «Криминальную Россию», «Вне закона», а я не стал возражать, потому что тоже считаю: криминалом страну уже перекормили[38]...»
Причины закрытия программы на канале «ТВ Центр» озвучены не были.
Напишите отзыв о статье "Документальный детектив"
Примечания
- ↑ [kommersant.ru/doc/180593 Ъ-Газета - Программа ТВ]
- ↑ [www.mk.ru/old/article/2002/03/14/169816-strana-blatnogo-ekstrima.html Страна блатного экстрима — Архив публикаций МК]. [www.webcitation.org/6H8e2Ha8W Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
- ↑ [web.archive.org/web/20131230233117/rcmagazine.ge/index.php/component/content/article/1446.html?ed=47 Неснятый фильм Вахтанга Микеладзе]. Русский клуб.
- ↑ [ost.dtis.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=74:dd&catid=35:product&Itemid=61 Документальный детектив]
- ↑ [www.sk-consalt.ru/articles/Bomba_v_xozyistvennoi_sumke.html Бомба в хозяйственной сумке]. Российская газета (24 октября 1997).
- ↑ [masherov.na.by/part1.html ГИБЕЛЬ МАШЕРОВА - "ТАЙНА ВЕКА": УБИЙСТВО или невольное САМОУБИЙСТВО?]. Гибель Машерова.
- ↑ [www.novayagazeta.ru/society/14747.html ДЕЛО ЛИМОНОВА: ЗАВИСИМОЕ ТЕЛЕ-РАССЛЕДОВАНИЕ — Общество — Новая Газета]
- ↑ [zavtra.ru/content/view/1999-06-2242/ Валентин Пруссаков __ ЗАГАДКА ВИТАЛИЯ ЮРЧЕНКО]
- ↑ [www.sovross.ru/old/2003/065/065_5_2.htm «Советская Россия» — независимая народная газета]
- ↑ [echo.msk.ru/programs/beseda/12771/ Интервью]. Эхо Москвы (1 августа 1999).
- ↑ [www.novayagazeta.ru/society/10983.html ТЕЛЕВИДЕНИЕ, КОТОРОЕ ХОЧЕТСЯ ТРОГАТЬ РУКАМИ]. Новая газета (24 апреля 2000).
- ↑ [www.mira-tv.ru/rabotniki.html Телекомпания Мира Продакшн - Коллектив.]. Проверено 6 июля 2013. [www.webcitation.org/6HzWzQ9Y9 Архивировано из первоисточника 10 июля 2013].
- ↑ 1 2 [finam.fm/archive-view/1178/2/ Черкизовский рынок. Зачем Москве криминальный базар? — архивный выпуск программы Своими словами , страница № 2 . Радио Финам ФМ]. [www.webcitation.org/6H8eDO2CV Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
- ↑ [www.novayagazeta.ru/society/16463.html ТРИНАДЦАТЬ ДНЕЙ БЕЗ НАБУТОВА — Общество — Новая Газета]. [www.webcitation.org/6H8eGOL2z Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
- ↑ [web.archive.org/web/20050227144249/www.rg.ru/Prilog/vvd/anons_tv/new/4.shtm Иномарки от "мертвых душ"]. Российская газета.
- ↑ [www.1tv.ru/news/culture/62017 В Москве прошла церемония награждения Премией ФСБ — Первый канал]. [www.webcitation.org/6H8iwN3sT Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
- ↑ [www.newsru.com/cinema/08dec2006/fsb.html В Москве впервые вручили премии ФСБ России за лучшие произведения об органах безопасности]. NEWSru (8 декабря 2006). Проверено 4 июня 2013. [www.webcitation.org/6H8izz97Q Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
- ↑ [izvestia.ru/news/319797 Деятелей искусства наградила ФСБ — Известия]
- ↑ [www.detectivefest.ru/russian/index.php?c=art&id=53026 Международный кинотелефестиваль «DetectiveFEST»]. Проверено 28 марта 2013. [www.webcitation.org/6FeU7dMCv Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ 1 2 [www.kommersant.ru/doc/193187/ Ъ-Газета - Тэффи]. Проверено 28 марта 2013. [www.webcitation.org/6FeU8gYF2 Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ [www.mk.ru/editions/daily/article/2003/09/06/127650-tefi-coobrazhaem-na-troih.html ТЭФИ: Соображаем на троих — Издания МК]. [www.webcitation.org/6H8j2C1O6 Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
- ↑ [www.vremya.ru/print/27656.html Время новостей: № 182, 03 октября 2002]. [www.webcitation.org/6H8j4MKHt Архивировано из первоисточника 5 июня 2013].
- ↑ [www.cfin.ru/press/practical/2002-11/06.shtml Москва: аудитория телевидения (октября 2002 г.). Журнал 'Практический маркетинг' №11 2002]. Проверено 28 марта 2013. [www.webcitation.org/6FeUBXuLQ Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ [www.cfin.ru/press/practical/2002-08/07.shtml Москва: аудитория телевидения (июль 2002). Журнал 'Практический маркетинг' №8 2002]. Проверено 28 марта 2013. [www.webcitation.org/6FeUD1Oam Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ [www.cfin.ru/press/practical/2001-10/06.shtml Москва: аудитория телевидения (сентябрь). Журнал 'Практический маркетинг' №10 2001]. Проверено 28 марта 2013. [www.webcitation.org/6FeUEIkbo Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ [www.cfin.ru/press/practical/2001-04/06.shtml Москва: аудитория телевидения (март). Журнал 'Практический маркетинг' №4 2001]. Проверено 28 марта 2013. [www.webcitation.org/6FeUFhKZy Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ [www.cfin.ru/press/practical/1999-10/11.shtml Москва: аудитория телевидения (сентябрь) - Практический маркетинг]. Проверено 28 марта 2013. [www.webcitation.org/6FeUGvWot Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ [www.kp.ru/daily/23909/67871/ Зацепило! Кое-кто у нас порой честно жить не хочет]. Комсомольская правда (29 мая 2007).
- ↑ [www.media-online.ru/index.php3?id=47215 Документальный цикл "По законам детектива" на ДТВ]. Медиа-Онлайн (20 сентября 2006).
- ↑ [web.archive.org/web/20070202170313/www.tvc.ru/center/index/id/30102000300000.html Криминальный детектив]. ТВЦ (2 февраля 2007).
- ↑ [www.itogi.ru/archive/2006/33/37972.html Завтречко. "ТВ Центр" вступил в новый телевизионный сезон полностью обновленным]. Итоги (14 августа 2006).
- ↑ [tvci.ru/bcastArticle.aspx?tid=ca5cdd43-3681-4631-88a0-923f8486e571 Детективные истории :: Передачи телеканала :: ТВ Центр - Официальный сайт телекомпании]. Проверено 23 марта 2013. [www.webcitation.org/6FeUIGbxj Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ [web.archive.org/web/20080501135624/tv-ostankino.ru/detectivestories «Детективные истории» Вахтанг Микеладзе]. Проверено 23 марта 2013.
- ↑ [www.vokrug.tv/product/show/Detektivnye_istorii_na_TVTS/ Детективные истории на ТВЦ]. Вокруг ТВ.
- ↑ [www.brandmedia.ru/serv__idP_51_idP1_68_idP2_404_idP3_485.html Публицистические программы канала ТВ Центр]
- ↑ [www.politjournal.ru/preview.php?action=Articles&dirid=67&tek=8277 Журналисты России против терроризма]. politjournal.ru (2008).
- ↑ www.detectivefest.ru/. [www.detectivefest.ru/russian/index.php?c=art&id=53126 Победитель кинофестиваля фильм «Смертная казнь в рассрочку» режиссёр Андрей Дутов, телекомпания «Останкино». Россия] (2010-30-09).
- ↑ [web.archive.org/web/20060710041216/www.sobesednik.ru/issues/113/rubr/1300/tv/?3880 Алексей Пиманов: "Кошмарить людей не вижу смысла"]. Собеседник (2 мая 2006).
Ссылки
- [web.archive.org/web/20140825020846/www.1tv.ru/projects/si=217 О телепередаче на сайте «Первого канала»]
Отрывок, характеризующий Документальный детектив
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
