Долгий марш навахо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Долгий марш навахо (англ. Long Walk of the Navajo, навахо Hwéeldi), также Долгий марш в Боске-Редондо (англ. Long Walk to Bosque Redondo) — события 1864 года, когда весь народ навахо был насильственно переселён из их мест жительства в штате Аризона на восток штата Нью-Мексико. Марш продолжался 18 дней, в течение которых индейцы должны были идти пешком. Иногда под Долгим маршем расширительно понимают все события в истории навахо вплоть до 1868 года, когда они смогли вернуться на первоначальное место жительства в Аризону.





Предыстория

Навахо жили на земле, на которой сейчас находится их резервация, на стыке нынешних штатов Аризона, Юта и Нью-Мексико, занимаясь скотоводством. К середине XIX века в регионе сложился баланс между индейскими племенами (навахо, апачи, команчи, юты) и испанцами (позже мексиканцами). В частности, навахо и испаноязычное население Нью-Мексико враждебно относились друг к другу ещё с конца XVI века. С 1846 года в регион начали также проникать американские поселенцы. Это увеличило трения, и с 1846 по 1863 год было заключено несколько договоров, проведено несколько рейдов одних сторон против других.

В 1849 году резко обострились отношения между навахо и американской армией, после того как вождь навахо, Нарбона, был убит в стычке с американским воинским подразделением, и с него был снят скальп. В 1851 году полковник Эдвин Воуз Самнер основал около современного города Уиндоу-Рок военное укрепление Форт-Дефайенс, а около города Гэллап — Форт-Уингейт. В 1858 году был заключён Бонневильский мирный договор, существенно урезавший территории, принадлежавшие навахо. Перемирия, заключённые в 1849, 1851 и 1861 годах, не имели успеха. В частности, перемирие 1861 года ещё более урезало территории навахо, так что из четырёх священных гор навахо две оказались за пределами их территории. Всё это время трения между навахо и белыми американцами продолжались, происходили убийства, угон и забой чужого скота.

В 1861 году Нью-Мексико стал ареной Гражданской войны в США. Войска конфедератов поднялись по долине Рио-Гранде, и в 1862 году были вытеснены обратно. Территория расселения навахо всё это время находилась под контролем северян. Однако, как только возникла опасность захвата Аризоны, командующий войсками Союза в Нью-Мексико, полковник Кэнби, потребовал от навахо собраться в одном месте, лагере около деревни Куберо, обещав пришедшим защиту Федерального правительства, и объявив, что не явившиеся будут считаться врагами Федерального правительства. Лишь небольшая часть навахо подчинилась приказу. В сентябре 1862 года Кэнби сменил полковник Джексон. Он дал приказ находящемуся под его началом Киту Карсону 20 июля 1863 года отправиться на территорию навахо и потребовать, чтобы индейцы сдались федеральному правительству. Так как первоначально никто из навахо не собирался сдаваться, Карсон начал использовать тактику выжженной земли. Это привело к тому, что часть навахо сдались, а другие бежали в менее доступные области Юты и Аризоны.

Долгий марш и Боске-Редондо

Долгий марш начался в январе 1864 года. Навахо сначала были выселены со своих земель и под присмотром армии США переведены в Форт-Саммер (он же Боске-Редондо) в долине реки Пекос в Нью-Мексико. Расстояние в 500 км индейцы преодолели пешком за 18 дней. Около двухсот человек погибли по дороге. Дошедшие до Боске-Редондо навахо, в количестве чуть более девяти тысяч человек, были расселены на площади 100 кв. км.

Кроме навахо, в Боске-Редондо поселили также около четырёхсот мескалеро. Мескалеро и навахо имели длительную историю вражды и нападений на земли друг друга. Во время нахождения в Боске-Редондо оба народа продолжили враждовать, что выразилось в большом количестве стычек.

По первоначальному плану, в Боске-Редондо предполагалось расселить пять тысяч человек, в то время как туда прибыли около десяти тысяч человек. В поселении не хватало питьевой воды и дров. Каждый год случались неурожаи. Река Пекос во время наводнений разрушала сельскохозяйственную инфраструктуру. В 1865 году навахо начали покидать территорию. В 1867 году оставшиеся навахо отказались сажать кукурузу[1]. На Боске-Редондо постоянно нападали команчи, в свою очередь, навахо нападали на команчей. В 1868 году эксперимент, в результате которого предполагалось создать первую индейскую резервацию на западе США, был сочтён безуспешным и прекращён.

В мае 1868 года правительство США командировало в Боске-Редондо генерала Уильяма Шермана для подписания договора с индейцами[2]. 1 июня Шерманом, представителем правительства по делам индейцев Тэппеном, а также вождями навахо был подписан договор Боске-Редондо, который регулировал дальнейшую судьбу навахо. В частности, им была отведена большая территория под резервацию, установлено постоянное представительство правительства США (агент по делам индейцев), введено обязательное образование для детей, предписаны практические меры по возвращению навахо в места их традиционного проживания и по созданию инфраструктуры резервации.

Возвращение

18 июня 1868 года навахо начали путешествие обратно на свои земли. Они получили территорию площадью в 14 тысяч км², включающую все их четыре горы. Самоназвание народа до переселения было дине, однако после возвращения индейцы употребляют этноним навахо. Резервация с 1868 года была существенно расширена, и в настоящее время под названием Нация навахо является самой большой по площади индейской резервацией США.

Напишите отзыв о статье "Долгий марш навахо"

Примечания

  1. Page 168, Kelly, Navajo Roundup
  2. [www.nmmonuments.org/inst.php?inst=8 About Bosque Redondo Memorial at Fort Sumner State Monument]

Литература

  • Bailey, Lynn R. Bosque Redondo: An American Concentration Camp. — Pasadena, California: Socio-Technical Books, 1970. — ISBN (No ISBN).
  • Bial, Raymond. Great Journeys: The Long Walk—The Story of Navajo Captivity. — New York: Benchmark Books, 2003. — ISBN 0-7614-1322-7.
  • Brown, Dee. Bury My Heart at Wounded Knee. — 1970. — ISBN 0-330-23219-3.
  • Kelly, Lawrence. Navajo Roundup: Selected Correspondence of Kit Carson's expedition Against the Navajo, 1863-1865. — Colorado: Pruett Publishing Company, 1970. — ISBN 0871080427.
  • McNitt, Frank. Navajo Wars. — Colorado: Univ. New Mexico Press, 1972. — ISBN 0-8263-0051-0.
  • Roberts, Susan A., and Calvin A. Roberts. New Mexico. — Albuquerque: Univ. New Mexico Press, 1988. — ISBN 0-8263-1145-8.
  • Thompson, Gerald. The Army and the Navajo: The Bosque Redondo Reservation Experiment 1863-1868. — Tucson, Arizona: The University of Arizona Press, 1976. — ISBN 0-8165-0495-4.
  • Compiled. Navajo Stories of the Long Walk Period / Roessel, Ruth. — Tsaile, Arizona: Navajo Community College Press, 1973. — ISBN 0-912586-16-8.

Отрывок, характеризующий Долгий марш навахо

Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.