Долгий путь
Поделись знанием:
К:Фильмы 1956 года
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
| Долгий путь | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Сергей Полуянов |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
«Мосфильм» |
| Длительность |
80 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Долгий путь» — первый художественный фильм советского режиссёра Леонида Гайдая (цветной). Снят по мотивам сибирских рассказов Владимира Короленко. Несмотря на то, что сюжет фильма был вовсе не комедийным, Михаил Ромм разглядел в молодом режиссёре талант комедиографа и посоветовал ему работать в этом направлении.
Содержание
Сюжет
Станционный смотритель Кругликов был сослан в глухой сибирский посёлок много лет назад за то, что стрелял в своего начальника, генерала, потребовавшего, чтобы он поехал вместе с ним в качестве свата к любимой девушке Кругликова — Рае. На станцию привозят политическую ссыльную. Ею оказывается Рая. Несколько минут были бывшие жених и невеста рядом, а затем её снова повезли по этапу.
В ролях
- Сергей Яковлев — Василий Кругликов
- Кюнна Игнатова — Раиса Федосеева
- Леонид Губанов — Дмитрий Орестович
- Владимир Белокуров — Латкин, статский советник
- Никифор Колофидин — Спиридон Кругликов, отец Василия
- Александр Антонов — Павел Григорьевич Федосеев, отец Раисы
- Георгий Бударов — купец
- Владимир Покровский — проезжий
- Иван Рыжов — жандарм
- Аполлон Ячницкий — Арабин
- Не указанные в титрах
- Александра Денисова — мать Василия [1]
- Евгений Кудряшёв — Ямшицкий
- Матвей Лобанов — певец–олонхосут
- Екатерина Мазурова — мать Раисы
Съёмочная группа
- Автор сценария — Борис Бродский и Михаил Ромм
- Режиссёр — Леонид Гайдай и Валентин Невзоров
- Оператор — Сергей Полуянов
- Художник-постановщик — Алексей Уткин
- Композитор — Юрий Бирюков
Напишите отзыв о статье "Долгий путь"
Примечания
- ↑ [tremasov.ucoz.ru/load/denisova_aleksandra_alekseevna/1-1-0-327 tremasov.ucoz.ru]
Ссылки
- [kino-teatr.net/kino/movie/sov/8464/annot/ Кинофильм на сайте Кино-Театр]
- [www.mosfilm.ru/Page.aspx?id=74cb2a38-658b-4ef0-bdfb-bee87ea3a987&movieid=fc95f0da-5b97-45f1-9ac7-0739ac91b77d&lang=ru Каталог «Мосфильма»: «Долгий путь»]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Долгий путь
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
