Долгов, Анатолий Кузьмич

Анатолий Кузьмич Долгов
Дата рождения	4 (17) апреля 1917(1917-04-17)
Место рождения	Москва, Российская империя
Дата смерти	8 марта 1975(1975-03-08) (57 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	РСФСР РСФСР→СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы, ПВО
Годы службы	1937—1970
Звание	полковник
Командовал	708-й транспортный авиационный полк 20-й авиационный полк шеф-пилотов 1-й заместитель командира 2-й авиационной дивизии особого назначения
Сражения/войны	Великая Отечественная война Советско-японская война
Награды и премии
Связи	Долгов, Александр Кузьмич (родной брат)
В отставке	Заместитель начальника отдела в Министерстве гражданской авиации СССР

Анатолий Кузьмич Долгов (4 (17) ноября 1917 года, Москва, Российская империя — 8 марта 1975 года, Москва, СССР) — советский военный летчик, Заслуженный военный лётчик СССР (1965), полковник (1951).

Биография

Родился 17 апреля 1917 года в Москве. В 1932 году окончил 7 классов школы и школу ФЗУ. С 1932 года работал модельщиком на Московском электромеханическом заводе имени Владимира Ильича.

В РККА с декабря 1937 года, курсант Борисоглебской военной авиационной школы лётчиков, в ноябре 1939 года окончил названную школу. Служил в ВВС лётчиком и командиром звена 14-го истребительного авиаполка на Дальнем Востоке, летал на И-16.

С марта 1942 года служил на Дальневосточном фронте: командиром авиаэскадрильи 799-го смешанного авиационного полка, с июня 1943 года — лётчиком-инспектором по технике пилотирования Управления 29-й истребительной авиационной дивизии, с ноября 1943 года — лётчиком-инспектором по подготовке истребительной авиации Управления 10-й воздушной армии. Летал на ЛаГГ-3 и Як-7. Член ВКП(б) с 1943 года.

Участник Великой Отечественной войны: в феврале-марте 1944 года проходил боевую стажировку на должности командира авиаэскадрильи 113-го гвардейского истребительного авиационного полка 10-й гвардейской истребительной авиационной дивизии (1-й Украинский фронт). Участвовал в освобождении Западной Украины. Совершил 2 боевых вылета на истребителе Ла-5. Участник советско-японской войны 1945 года в должности командира отдельного отряда Управления 10-й воздушной армии (2-й Дальневосточный фронт). Участвовал в Маньчжурской операции.

После войны продолжал службу в ВВС в Дальневосточном военном округе: лётчиком-инспектором по подготовке истребительной авиации, с марта 1946 года старшим лётчиком-инспектором по технике пилотирования и теории полёта Управления 10-й воздушной армии, с декабря 1946 года заместителем командира 529-го истребительного авиаполка и с мая 1947 года заместителем командира 256-го отдельного смешанного авиаполка. Летал на Як-9 и С-47.

С конца 1947 года служил во 2-й авиационной дивизии особого назначения, осуществлявшей перевозку высших должностных лиц страны и армии: старшим командиром корабля, с 1949 года заместителем командира авиаэскадрильи 2-го транспортного авиаполка, затем заместителем командира авиаэскадрильи 708-го транспортного авиаполка, с 1950 года командиром авиаэскадрильи, затем заместителем командира 20-го авиаполка шеф-пилотов, с 1953 года — лётчик-инспектор по технике пилотирования и теории полёта дивизии, с ноября 1956 года — командир 708-го транспортного авиаполка, с ноябре 1958 года — командир 20-го авиаполка шеф-пилотов, с июля 1959 года — 1-й заместитель командира дивизии (в апреле 1960 года переформирована в 10-ю отдельную авиационную бригаду особого назначения), С декабря 1961 года — заместитель командира 10-й отдельной авиабригады особого назначения. В августе 1965 года полковнику Долгову одному из первых в стране, было присвоено почётное звание «Заслуженный военный лётчик СССР». Летал на Ли-2, Ил-12, Ил-14, Ил-18, Ту-104, Ту-124, Ан-24 и других типах самолётов.

С апреля 1967 года по сентябрь 1969 года находился в загранкомандировке в Алжире в качестве командира экипажа самолёта Ил-18. С февраля 1970 года полковник А. К. Долгов — в запасе.

Работал старшим пилотом-инспектором, начальником и заместителем начальника отдела в Министерстве гражданской авиации СССР.

Жил в Москве. Умер 8 марта 1975 года. Похоронен на Даниловском кладбище в Москве.

Награды

• орден Отечественной войны 1-й степени (25.08.1945)
• четыре ордена Красной Звезды (25.07.1949, 19.11.1951, 22.02.1955; 31.12.1956)
• медали, в том числе:
  • «За боевые заслуги» (30.04.1947)
  • «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «За победу над Японией»
  • «За безупречную службу» 1-й степени

Почётные звания

• Заслуженный военный лётчик СССР (19.08.1965)

Литература

• Информационный выпуск № 6 Клуба заслуженных военных лётчиков, лётчиков-испытателей и штурманов. М.: Московский дом ветеранов войны и Вооружённых Сил, 2015. — 64 с.

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]

Отрывок, характеризующий Долгов, Анатолий Кузьмич

– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.