Долгов, Иван Александрович

Иван Александрович Долгов
Дата рождения	25 ноября 1897(1897-11-25)
Место рождения	село Юманай, Симбирская губерния, Российская империя
Дата смерти	20 апреля 1986(1986-04-20) (88 лет)
Место смерти	Калинин, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1929—1957
Звание
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Ива́н Алекса́ндрович Долго́в (25 ноября 1897 года — 20 апреля 1986 года) — советский военный деятель, генерал-майор Советской армии, участник Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн. Начальник Свердловского (1950—1954) и Калининского (1954—1957) суворовских военных училищ. Автор книги «Золотые звёзды калининцев».

Биография

Родился в селе Юманай Симбирской губернии (ныне Шумерлинский район, Чувашия).

После окончания сельской школы поступил в Ядринское реальное училище. Всё лето 1915 года проработал в госпитале для раненных, прибывших с фронтов Первой мировой войны. В 1917 году Долгов окончил реальное училище, а затем по мобилизации был направлен поступать в Павловское военное училище. 1 июля 1917 года он начал службу в Русской императорской армии.

В Рабоче-крестьянской Красной армии с 1919 года, участник Гражданской войны. Воевал под началом Василия Ивановича Чапаева. Прошёл путь от начальника штаба стрелкового полка до начальника оперативного отдела штаба армии.

В 1939 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.

Участник Великой Отечественной войны. Прошёл боевой путь от Кобрина до Брянска. Воевал на Западного, Центрального, Брянского фронтов, участник Курской битвы, форсирования Днепра, Гомельско-Речицкой и Восточно-Прусской операций.

В 1943 году Долгову было присвоено воинское звание «генерал-майор».

В ноябре 1950 года назначен на должность начальника Свердловского суворовского военного училища (ныне — Екатеринбургское суворовское военное училище). В феврале 1954 года возглавил Калининское СВУ (ныне — Тверское суворовское военное училище).

В 1957 году Долгов ушёл в запас в звании генерал-майора. На пенсии провёл большую исследовательскую работу, собрав данные о Героях Советского Союза — уроженцах Калининской области. Итогом многолетних исследований стала книга «Золотые звёзды калининцев», впервые опубликованная в 1961 году Калининским областным книжным издательством. Второе, дополненное издание в двух томах было опубликавано издательством «Московский рабочий» в 1969 году.

Скончался Долгов 20 апреля 1986 года в Калинине.

Награды

• Орден Ленина
• Три ордена Красного Знамени (12 августа 1943 года, 1944, ...)
• Орден Кутузова II степени (10 апреля 1945 года)
• Орден Отечественной войны I степени (8 мая 1944 года)
• Орден Красной Звезды (31 января 1943 года)
• пять медалей

Память

На доме в Твери, где с марта 1954 года по апрель 1986 года жил Долгов (Новоторжская улица, дом 7), в 2014 году была установлена мемориальная доска. Её торжественное открытие состоялось 24 ноября 2014 года. Инициаторами установки памятной доски выступили ветераны военно-морского флота, проживающие в Твери.

Имя Долгова занесено в «Золотую книгу Твери».

Литература

• Степанов В. Ф. [enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=2658 Долгов Иван Александрович] // Чувашская энциклопедия в 4 томах / В. С. Григорьев (гл. ред) и др.. — Чебоксары: Чувашское книжное изд-во, 2006—2011. — Т. 1. — С. 524. — 587, [3] с. — ISBN 5-7670-1471-X.

Отрывок, характеризующий Долгов, Иван Александрович

«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.