Долгушин, Александр Васильевич

Александр Васильевич Долгушин
Дата рождения:	1848(1848)
Место рождения:	город Тара, Тарский округ, Тобольская губерния
Дата смерти:	30 июня (12 июля) 1885(1885-07-12)
Место смерти:	Шлиссельбургская крепость, Санкт-Петербургская губерния, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Основные идеи:	народничество
Род деятельности:	революционер
Отец:	Василий Фомич

Алекса́ндр Васи́льевич Долгу́шин (1848 — 30 июня [12 июля] 1885) — русский революционер-народник.

Биография

Родился в 1848 году в городе Таре в семье дворянина титулярного советника Василия Фомича Долгушина. В городе Таре его отец служил в Министерстве народного просвещения (был учителем 2 класса, рисования, русского языка Тарского уездного городского училища в 1837—1844 годах, а затем штатный смотритель этого училища в 1844—1852 годах).

Учился в Тобольской гимназии, но не окончил курса. В 1866 году поступил вольнослушателем в Петербургский технологический институт.

Организовал в Петербурге в 1869 кружок «сибиряков-автономистов», ставивший целью пропаганду идеи отделения Сибири.

4 января 1870 был арестован по делу «нечаевцев» и заключён в Петропавловскую крепость. Судом особого присутствия Петербургской судебной палаты был оправдан и освобождён в августе 1871 года.

После освобождения А. В. Долгушин служил управляющим в мастерской железной посуды, где вёл агитацию среди рабочих.

Кружок «долгушинцев»

Осенью 1872 года на квартире А. В. Долгушина сформировался кружок, обсуждавший вопросы пропаганды в народе. В кружок входило около 20 человек, в частности, Л. А. Дмоховский, Н. А. Плотников, И. И. Папин. К кружку примыкал публицист В. В. Берви-Флеровский. В 1873 году долгушинцы перенесли свою деятельность в Московскую губернию, где в деревне Сареево Звенигородского уезда Долгушин построил дом и устроил подпольную типографию. Долгушинцы печатали и распространяли воззвания «К русскому народу» и «К интеллигенции». Деятельность долгушинцев предшествовала массовому хождению в народ середины 1870-х годов.

Арест, каторга и смерть

Арестован 16 сентября 1873, в 1874 особым присутствием Сената приговорён к лишению всех прав состояния и 10 годам каторги. 5 мая 1875 года на Конной площади в Петербурге был подвергнут гражданской казни. Также к каторге были приговорены Дмоховский, Плотников, Гамов и Папин.

До октября 1880 года отбывал наказание в Новобелгородской центральной каторжной тюрьме Харьковской губернии, затем в Мценской пересыльной тюрьме.

С июля 1881 года отбывал наказание в городской тюрьме города Красноярска Енисейской губернии, где за пощёчину надзирателю было добавлено 15 лет каторги. Здесь же принимал участие в массовом протесте заключённых по поводу ужесточения режима, за что получил дополнительно ещё 10 лет каторги.

В феврале 1882 года был переведён в Карийскую каторжную тюрьму Забайкальской области. Здесь также неоднократно принимал участие в протестах заключённых. За участие в организации побега И. Н. Мышкина, в июне 1883 года был переведён в Петропавловскую крепость Санкт-Петербурга.

В августе 1884 года был переведён в Шлиссельбургскую крепость Санкт-Петербурга, где и умер 30 июня 1885 года от туберкулёза лёгких.

Труды

• Заживо погребённые. А. В. Долгушин. Издательство «Земля и воля». Санкт-Петербург. 1878 (переиздания в 1920, 1923)

Литература

• Государственные преступники в России в XIX веке. Санкт-Петербург. 1906
• Движение революционного народничества. Б. С. Итенберг. Москва. 1967
• Деятели отечественной истории. Биографический справочник. А. П. Шикман. Москва. 1997
• [elib.shpl.ru/ru/nodes/3875-t-2-semidesyatye-gody-vyp-1-a-e-sostavlen-a-a-shilovym-m-g-karnauhovoy-1929-xxiv-s-406-stb-fot#page/207/mode/inspect/zoom/4 Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльно-поселенцев. Том 2. Семидесятые годы. Выпуск 1. А-Е. Составлен А. А. Шиловым и М. Г. Карнауховой. Москва. 1929]
• Малютина А. И. Сибирская страница биографии А. В. Долгушина // Вопросы истории. № 8. Москва. 1970
• Общество «Земля и воля» 70-х годов по личным воспоминаниям. О. В. Аптекман. 2 исправленное и значительно дополненное издание. Издательство «Колос». Петроград. 1924
• Патронова А. Г. Государственные преступники на Нерчинской каторге (1861—1895 годы): Материалы к «Энциклопедии Забайкалья». Выпуск I. Чита 1998

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/dolgushin.html Хронос — А. В. Долгушин]
• [bsk.nios.ru/enciklodediya/dolgushin-aleksandr-vasilevich Библиотека Сибирского краеведения — А. В. Долгушин]

Отрывок, характеризующий Долгушин, Александр Васильевич

От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.