Долина десяти тысяч дымов
| Долина десяти тысяч дымов англ. Valley of Ten Thousand Smokes | |
| 58°23′38″ с. ш. 155°23′07″ з. д. / 58.39389° с. ш. 155.38528° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.39389&mlon=-155.38528&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 58°23′38″ с. ш. 155°23′07″ з. д. / 58.39389° с. ш. 155.38528° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.39389&mlon=-155.38528&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Страна |  США |
| Регион | Катмай |
| Горная система | Алеутский хребет |
| Глубина | 210 м |
| Площадь | 100 км² |
Долина Десяти тысяч дымов (англ. Valley of Ten Thousand Smokes) — долина площадью около 100 км² в южной части штата Аляска (США), в Национальном парке Katmai, засыпанная пеплом в результате грандиозного извержения расположенного рядом стратовулкана Катмай 6-8 июня 1912 года.
Извержение, которое привело к образованию долины и вулкана Новарупта, считается крупнейшим в ХХ веке. Всего в этом веке известно лишь три извержения 6-ти баллов (из 8-ми по шкале вулканических извержений). Длительность извержения составляла около 60 часов, мощность оценивается в 17 км³, столбы пепла поднимались на 20 км, а на землю выпало около 11 км³ пепла.
Собственно этот пирокластический поток (смесь высокотемпературных вулканических газов, пепла и камней) и уничтожил сосновые леса, реку и многочисленные родники находящейся рядом долины, покрыв её многометровым (от 30м до 200м) слоем раскаленного песка и пепла и затем застыв на поверхности коркой туфа. Испаряющиеся от высокой температуры водные потоки, оказавшиеся глубоко под раскаленной породой, стали прорываться наверх тысячами фонтанов пара разной величины — фумарол.
Именно это потрясающее зрелище обнаружила в 1916 году полевая экспедиция американского ученого Роберта Ф. Григгса, исследующего последствия извержения: сотни и сотни белых дымящихся струй вырывались в огромной долине из-под земли с сильным шипением и свистом. Именно Григгс, пораженный необычайным зрелищем, дал местности её нынешнее имя — Долина Десяти тысяч дымов — и впервые опубликовал отчет о ней. Экспедиция изучала долину около четырех лет, собрав множество научного материала.
К сегодняшнему дню пепел практически остыл, не оставив в долине ни одной действующей фумаролы. В связи с этим, облик Долины десяти тысячи дымов уже сильно изменился и продолжает меняться. Сейчас это голая безжизненная местность с глубокими каньонами, расцвеченная пятнами солевых отложений и окислов металлов, но уже не заполненная дымом. Признаки вулканической деятельности все еще различимы лишь на соседних холмах.
Множество туристов и по сей день хотят увидеть место грандиозной природной катастрофы начала ХХ века своими глазами. Для них в летнее время из лагеря Брукс в Долину Десяти тысяч дымов отправляются ежедневные автобусные экскурсии по единственной здешней дороге.
- AKPen2.jpg
Ущелье Найф-Крик
- River Lethe in the Valley of Ten Thousand Smokes.jpg
Река Лета
Напишите отзыв о статье "Долина десяти тысяч дымов"
Ссылки
- [www.avo.alaska.edu/volcanoes/volcinfo.php?volcname=Katmai Вулканическая обсерватория Аляски]
- [travel.biletyplus.ru/interesting_info/228-aljaska-dolina-desjati-tysjach-dymov Аляска. Долина Десяти тысяч дымов]
- [fisechko.ru/100vel/chud_prir/71.html 100 великих чудес природы: Долина Десяти Тысяч Дымов]
Отрывок, характеризующий Долина десяти тысяч дымов
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
