Доллер, Михаил Иванович
| Михаил Доллер | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Направление: | |
| Награды: |
|
Михаил Иванович До́ллер (1889—1952) — советский кинорежиссёр. Лауреат Сталинской премии первой степени (1941).
Содержание
Биография
Михаил Иванович Доллер родился в 1889 году в Вильно (ныне Вильнюс, Литва).
В 1910 году там же окончил Театральную школу.
В 1910—1922 годах был актёром и режиссёром театра.
В 1922—1924 годах учился в мастерской у Л. В. Кулешова. В качестве его ассистента участвовал в работе над картинами «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков» (1924) и «Луч смерти» (1925)[1]. Там же он встретил и своего будущего постоянного сорежиссёра Всеволода Пудовкина.
В 1925—1928 годах — режиссёр киностудии «Межрабпом-Русь», в 1928—1936 годах — «Межрабпомфильм», с 1936 года — «Мосфильм». С Пудовкиным сотрудничал, начиная с картины «Мать» 1926-го года, где он занимался подбором актёров и работой с ними; в частности, бегал по талому льду через реку для наглядной демонстрации трюка Николаю Баталову[1]. За совместные фильмы «Минин и Пожарский» (1939) и «Суворов» (1940) оба были удостоены Сталинской премии первой степени.
Работу мастера отличало особое умение подбирать актёрский ансамбль и типаж для фильмов. Как вспоминал Виктор Шкловский, Доллер «был человек скромный, в силу занятости делом незаметный, но все к нему относились так, как люди относятся к хлебу, к соли, к свету на съёмке... М. И. Доллер прежде всего был великим дегустатором актёра. Он знал в отдельном человеке, как тот будет выглядеть на всём протяжении создания картины»[1].
М. И. Доллер умер 15 марта 1952 года.
Фильмография
Режиссёр
- 1927 — Конец Санкт-Петербурга
- 1932 — Простой случай
- 1938 — Победа
- 1939 — Минин и Пожарский
- 1940 — Суворов
- 1941 — Пир в Жирмунке (новелла в «Боевом киносборнике № 6»)
- 1928 — Саламандра (с Г. Л. Рошалем)
- 1929 — Чины и люди (с Я. А. Протазановым)
- 1932 — Горизонт
- 1934 — Восстание рыбаков (с Э. Пискатором)
- 1935 — Гибель сенсации (режиссёр-монтажёр)
Актёр
- 1925 — Луч смерти — эпизод
- 1928 — Саламандра — студент Филонов
- 1932 — Горизонт — Смит
Награды и премии
- Сталинская премия первой степени (1941) — за фильмы «Минин и Пожарский» (1939) и «Суворов» (1940)
Напишите отзыв о статье "Доллер, Михаил Иванович"
Литература
- Кинословарь в 2-х томах, М., «Советская энциклопедия», 1966—1970
- «Кино». Энциклопедический словарь, М., «Советская энциклопедия», 1987
Примечания
- ↑ 1 2 3 Виктор Шкловский. 20 режиссёрских биографий / сост. Р. Д. Черненко. — М.: Искусство, 1978. — 408 с.
Ссылки
- Михаил Доллер (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Доллер, Михаил Иванович
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
