Долпа (район)
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входит в | |
| Административный центр |
Дунаи |
| Население (2011) |
36 700 |
| Площадь |
7889 км² |
|
| |
| Часовой пояс | |
Долпа (непальск. डोल्पा जिल्ला) — один из 75 районов Непала. Входит в состав зоны Карнали, которая, в свою очередь, входит в состав Среднезападного региона страны.
На западе граничит с районами Джумла и Мугу, на востоке — с районами Мустанг и Мьягди зоны Дхаулагири, на юге — с районом Рукум зоны Рапти, на юго-западе — с районом Джаяркот зоны Бхери, на севере — с Тибетским автономным районом Китая . Площадь района составляет 7889 км², что делает его крупнейшим районом страны (5,36 % от общей площади Непала). Административный центр — город Дунаи. Высота района изменяется от 1525 до 7625 м над уровнем моря. Значительную часть территории района занимает национальный парк Шей-Пхоксундо, в пределах которого находится горное озеро Пхоксундо (на высоте 3612 м).
Население по данным переписи 2011 года составляет 36 700 человек, из них 18 238 мужчин и 18 462 женщины[1]. По данным переписи 2001 года население насчитывало 29 545 человек[2]. 70,15 % населения исповедуют индуизм; 29,40 % — буддизм и 0,38 % — христианство[3]. 79,5 % населения заняты в сельском хозяйстве.
Напишите отзыв о статье "Долпа (район)"
Примечания
- ↑ [cbs.gov.np/wp-content/uploads/2012/11/VDC_Municipality.pdf National Population and Housing Census 2011]
- ↑ [www.citypopulation.de/php/nepal-admin.php Nepal: Administrative Division. Zones and Districts.] Citypopulation.de
- ↑ [unstats.un.org/unsd/demographic/sources/census/2010_PHC/Nepal/Nepal-Census-2011-Vol1.pdf National Population and Housing Census 2011 (National Repost)]
|
Это заготовка статьи по географии Непала. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Долпа (район)
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
