Домашние животные

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Дома́шние живо́тные — животные, которые были одомашнены человеком и которых он содержит, предоставляя им кров и пищу. Они приносят ему пользу либо как источник материальных благ и услуг, либо как компаньоны, скрашивающие его досуг. Большинство домашних животных легко размножаются. Проводя селекцию, человек может контролировать их размножение и признаки, которые они передают своему потомству.





Общая характеристика

Часть домашних животных (сельскохозяйственные животные) приносит непосредственную материальную выгоду человеку, например, являясь источником пищи (молоко, мясо), материалов (шерсть, кожа). Другие животные (рабочий скот и служебные животные) приносят пользу человеку, выполняя рабочие функции (перевозка грузов, охрана и т. п.).

Вторая большая категория — это животные-компаньоны, которые занимают досуг, доставляют удовольствие и с которыми можно общаться. Для городских жителей понятие «домашние животные» чаще ассоциируется со второй категорией, то есть с «домашними любимцами (питомцами)». Многие семьи, которые держат дома каких-нибудь животных, отмечают, что эти животные создают уют, успокаивают, снимают стресс.

Следует учитывать, что животные одной и той же породы могут нередко использоваться в различных целях. Например, кто-то разводит кроликов для заготовки мяса и меха, а кто-то держит кролика дома как любимчика. Некоторые отходы жизнедеятельности животного-компаньона можно использовать в качестве незначительного производственного сырья. Так, от длинношерстной собаки, а также кошки или кролика, можно собирать некоторое количество шерсти и использовать для вязки тёплой одежды для себя или членов семьи. Перья домашних птиц используют для декоративных поделок и изобразительного искусства. Домашние животные могут содержаться в специальных помещениях (скотный двор, конюшня, собачья будка), но могут жить и непосредственно в доме человека. Из тех животных, которые живут в доме, одних содержат в клетках, аквариумах, террариумах и других «домиках», а другим (например, кошкам, собакам, кроликам и даже обезьянам) разрешают свободно перемещаться по помещению. Домашние животные в развитых странах питаются, в основном, коммерчески созданными кормами из специально подобранных компонентов. Это комбикорма для сельскохозяйственных животных, кошачьи или собачьи корма. Данные корма не только удобны в использовании, но и обеспечивают животное всеми необходимыми веществами. Однако для ряда домашних животных, в частности большинства земноводных и рептилий, такие корма не подходят. Их рацион в домашних условиях должен быть максимально приближен к естественному. Кроме домашних животных в доме могут находиться и нежелательные жильцы — домовые животные. Они селятся в жилье или около жилья человека без приглашения, не принося никакой пользы и подчас доставляя много вреда. Это, например, крысы, мыши, тараканы, муравьи. Домовые животные входят в более обширную группу синантропных животных, обитающих вблизи жилища человека.

Размножение в неволе

Домашние животные произошли от диких животных, живущих на воле. Многих диких животных можно приручить, особенно в молодом возрасте, и даже держать дома. Иногда бывает, что дикие животные легко приручаются, но с трудом размножаются в условиях неволи. Но если прирученные животные и размножаются, то их потомство снова нужно приручать.

В отличие от диких животных, прирученных или содержащихся в неволе, домашние животные, как правило, легко размножаются. В том случае, когда такое лёгкое размножение желательно, о плодовитости говорят как о положительном качестве. Потомство домашних животных не нужно приручать — характерные черты, делающие животное домашним, закреплены в генах и передаются по наследству. Этот генетический набор сложился в процессе селекции, которую люди проводили в течение столетий.

Число видов домашних животных — сравнительно небольшое относительно общего числа видов в животном мире. Так, в мире насчитывается более двух тысяч видов млекопитающих, а видов домашних животных всего около 40. Если из списка домашних животных исключить спорных представителей, таких как полезные насекомые (пчела, кошениль, два-три вида шелкопряда) и две породы рыб (золотая рыбка и карп, подробнее в разделе аквариумистика), то видов «настоящих» домашних животных останется лишь 27.

Биологическая классификация

Все домашние животные входят в общую биологическую классификацию наряду со своими дикими родственниками.

Домашний скот, как правило, относится к классу млекопитающих, отряду парнокопытных и подотряду жвачных. В полном смысле домашним скотом, то есть животными, существование которых принципиально зависит от человека и без которых, в свою очередь, и человеку трудно обойтись, не более 7-8 видов. Эти виды сыграли историческое значение в развитии культуры. К ним относятся корова (или крупный рогатый скот), овца, коза (мелкий рогатый скот), буйвол, два вида верблюдов, ламы, альпака и северный олень. В Азии функции быка выполняют бантенг и гаял, а в Тибете — як. Из нежвачных парнокопытных к домашнему скоту относится свинья. Непарнокопытный скот — лошадь и осёл.

Собака и кошка — плотоядные (Carnivora).

Хорёк — плотоядные (Carnivora).

Кролик — зайцеобразное (Lagomorpha).

Морская свинка — грызун (Rodentia).

Домашние птицы классифицируются следующим образом:

С XIX века в Африке, а затем в Азии, Европе и Северной Америке разводят одомашненных страусов, которые относятся к отряду страусообразных (Struthioniformes).[1]

Сельскохозяйственные животные

Не все из перечисленных здесь животных одомашнены в равной мере. Наиболее одомашнены сельскохозяйственные животные. Они обладают высоко развитой способностью приспосабливаться (при содействии человека) к самым разным внешних условиям. Например, они могут выносить сильный холод и жару и питаться кормами, не только даваемыми самою природой, но и приготовляемыми искусственно. Такими свойствами обладают корова, овца, лошадь и свинья, и поэтому они распространённы в хозяйстве. Но есть и такие, которые, как например буйвол, верблюд, северный олень, лама, пако или альпака, живут только в определённых местностях — в очень холодных, или в жарких полосах Азии и Африки или на высоких горах Перу.

Домашние животные приносят большую пользу человеку. Являются источником продовольствия — (молоко, масло, сыр и другие молочные продукты, а также мясо, жир). Сырья для изготовления одежды, обуви. Перевозят тяжести и помогают выполнять земледельческие работы. Иногда животных содержат для удовольствия и развлечения, как, например, некоторых птиц. Птиц разводят для получения полезных продуктов (мясо, яйца, перья, пух). Домашних насекомых — чтобы получить полезные продукты. Пчёлы производят мёд, а шелковичные черви — сырьё для изготовления шёлка. Сторонники движения за права животных считают, что человек не должен убивать животных, чтобы пользоваться мясом и шкурами. Некоторые вегетарианцы (веганы) помимо мяса также не употребляют в пищу молоко и яйца.

Селекция

Главной особенностью домашних животных, которой пользуются селекционеры, является разнообразие их качеств. Этим пользуются для выведения разнообразных пород. Благодаря кропотливой селекционной работе, в последние два столетия некоторые исходные животные изменились до неузнаваемости. Примером служат короткорогая корова, лейчестерская и саутсдаунская овца, английский скакун и тяжеловоз и, наконец, йоркширская и беркширская породы свиней. Эти изменения в организме животных и закрепление желаемой наследственности стали возможны в результате долговременной работы, проводимой многими поколениями селекционеров.

Если взять исходное животное и поставить его рядом с животным выведенным, то результаты селекции часто оказываются просто невероятными. Английский бык достигает массы до 50—70 пудов. Русская крестьянская овца весит 50—60 фунтов, овца саутсдаунской породы раскармливается до 400—600 фунтов, да кроме того даёт 10—15 фунтов прекрасной длинной шерсти. Английские свиньи за один год достигают массы 10—12 пудов (для сравнения, для получения такой массы русскую свинью нужно растить 3—4 года). Об английских скакунах и тяжеловозах и говорить нечего, они давно приобрели всемирную известность.

Интересный пример изменений в свойствах домашних животных в зависимости от потребности человека представляет мериносовая овца. Селекция её шерстяного покрова определялась изменениями в спросе на различные виды шерсти. В течение последних десятилетий овцеводы старались изменить длину, тонину и другие характеристики мериносовой шерсти.

В настоящее время селекционеры стремятся создавать такие породы, которые могли бы быть полезны для нескольких функций. Например, в крупном рогатом скоте пытаются соединить молочность со способностью к откорму, а в овце — производство хорошей шерсти с мясностью.

Труды Бекквеля и братьев Коллинзов показали, что посредством селекции можно достигать желаемых изменений в свойствах домашних животных, и можно только догадываться, есть ли этим изменениям предел.

Дарвин в своём всемирно известном сочинении «О происхождении видов» неоднократно ссылался на достижения скотоводов в выведении новых пород домашнего скота. Вся первая глава книги посвящена изменениям, которым подвергаются животные и растения вследствие их окультуривания.

История одомашнивания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

О том, как и когда началось одомашнивание, мало что известно. Об этом практически нет сведений ни в преданиях, ни в исторических летописях. Полагают, что человек каменного периода уже имел при себе почти всех основных домашних животных. Древнейшие культурные памятки, в том числе и Библия, говорят о коровах, овцах, лошадях и других, как о самых обыкновенных принадлежностях пастушеского и земледельческого промысла народов. Время, когда человек приручил современных домашних животных, остаётся неизвестным, равно как неизвестно и происхождение большинства домашних млекопитающих.

Предполагают однако, что каждое из домашних животных имело диких прародителей. Доказательством этому служат исследования костей, найденных в остатках свайных построек. При анализе раскопок удалось отличить кости домашних животных от костей родственных им диких животных. Таким образом, можно предположить, что в доисторическую эпоху одни и те же животные могли быть и дикими и одомашненными. В настоящее время виды, к которым принадлежат некоторые домашние животные, не встречаются в дикой природе (корова).

Вопрос, кто явился родоначальником некоторых из домашних животных, до сих пор является спорным. Так, некоторые полагают, что русская домашняя овца произошла от муфлона, другие — от аргали, а иные — от северо-африканской дикой овцы (Ovis tragelophus). Родоначальником собаки кто считает волка, кто шакала, а некоторые — оба эти вида (иногда к ним добавляют койота). По современным представлениям собаки целиком произошли от волков.

Дикие представители многих домашних животных вымерли. Так, родоначальником большей части пород крупного рогатого скота считают тура (Bos primigenius). Он жил, как дикий бык, не только в доисторическое, но и в сравнительно недавнее время. В этом удостоверяют сказания славянской народной поэзии, древние русские былины, далее названия разных урочищ, в которых слышится имя тура и, наконец, положительные известия летописей и других памятников древней литературы. Судя по этим памятникам, древний тур хорошо был известен нашим предкам, был животным массивным, с длинными рогами, гнедой масти, отличался громадной силой и быстротой, любил держаться в местностях болотистых в лесистых, как привольных для корма и уединённых. По былинам, границы обитания тура определяются Приднепровьем, землей Волынскою и пущами литовскими, но народный язык и названия разных урочищ, в которых сохранилось имя тура, расширяет эти границы на восток до верховьев Донца, а на север до Ладоги (где есть Турова пустынь), Грязовца и Галича. Из прямых свидетельств о туре особенно замечательно описание его, данное известным Герберштейном, приезжавшим в Россию в XVI веке. Чтобы не смешивали тура с живущим и доселе зубром, Герберштейн в своих записках («Rerum Moscoviticarum commentarii») приложил рисунки того и другого животного.

Таким образом, относительно происхождения домашнего быка вопрос был бы ясен, если бы не было известно, что некоторые из домашних животных легко превращаются в диких. В Америке до её открытия не было ни одного из домашних животных Старого света. Не было ни лошадей, ни коров, ни свиней, ни овец, ни коз. Все эти наши исконные домашние животных завезены в Америку европейцами и все они нашли такую благоприятную для себя почву, что скоро размножились до излишества. Численность их стала превышать потребности народонаселения. При таких условиях, естественно, некоторые животные оставались без присмотра, стали отставать от стад, бродить по лесам и постепенно дичать. Таким путём в Америке начали набираться целые стада одичалых быков и лошадей. Натузиус говорит, что у него были случаи одичания свиней и спаривания их с дикими кабанами.

Что было с нашими домашними животными в Америке и что отчасти бывает и в Европе, тоже повторяется в редко населённых местностях Австралии, где одичалый рогатый скот и лошади даже небезопасны для людей. В лёгкости одичания домашних животных некоторые видят как бы доказательство их происхождения от диких видов. Потому будто так легко и дичают некоторые из домашних животных, что их природе более соответствует состояние дикое, чем домашнее, искусственное, из которого они как бы и стремятся выйти. Если бы одомашненность была природным свойством некоторых животных, то таким нелегко было бы обходиться без помощи человека и перевод одновидовых диких животных в домашнее состояние не представлял бы большого труда. Как бы то ни было, но вопрос о происхождении наших домашних животных, этих ближайших слуг и друзей человека, следует считать открытым, так как он, по справедливому замечанию Натузиуса, лежит вне наблюдений и опыта.

Что касается домашних любимцев, то есть животных, проживающих в одном жилище с человеком, то раньше всех эту роль стали исполнять собаки. В Древнем Риме и раннесредневековой Европе распространённым домашним животным была ласка, поскольку она охотилась на домовых грызунов. Однако в связи с плохой приручаемостью ласки в качестве охотника на домовых вредителей её вытеснили генеты (на непродолжительное время в средние века) и кошки, которые остаются распространёнными домашними любимцами и в наше время, когда необходимость в уничтожении грызунов уже отпала.

Бездомные животные

Бездомные животные являются домашними не по отношению к отдельному человеку или семье, а по отношению к человеческому обществу[2]. Термин близок к понятию «безнадзорные животные», к которым относят всех домашних и прирученных животных, выбывших из под контроля человека, даже временно (в том числе потерявшихся или свободно гуляющих). С другой стороны, бездомные животные могут полностью или частично контролироваться человеком (см. Опекун бездомных животных). К бездомным животным не относят дикие виды кошек и собак (собаки-динго).

Что касается видовой принадлежности, то среди бездомных животных преобладают собаки и кошки.

См. также

Напишите отзыв о статье "Домашние животные"

Примечания

  1. Информация из [agtr.ilri.cgiar.org/library/docs/worldwatchlist.pdf публикации] ФАО о домашних животных под редакцией Scherf (2000).
  2. web.archive.org/web/20071017134301/www.rus-green.ru/publications/Agafonov_1.pdf

Литература

Отрывок, характеризующий Домашние животные

Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.