Домашний арест
Дома́шний аре́ст — мера пресечения или наказания, заключающаяся в ограничении пределами жилого помещения свободы передвижения находящегося под домашним арестом лица. В качестве наказания применяется взамен тюремного заключения. В дополнение, может предусматривать запреты на общение с определёнными лицами, получение и отправку корреспонденции, коммуникации с использованием любых средств связи.
В правовом государстве домашний арест назначается судом.
Содержание
В Российской империи
Домашний арест в законодательстве Российской империи был закреплен в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» и «Уставе уголовного судопроизводства»[1]. Применялся по усмотрению суда или административного органа (в дисциплинарном порядке) к дворянам и чиновникам, обвиненным в нарушениях, влекущих краткосрочный арест. Однако порядок отбывания этого вида наказания в законе не был определен.[2]
В СССР
В Советском Союзе домашние аресты имели широкое применение. Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) РСФСР 1923 года предусматривал домашний арест, однако в УПК РСФСР 1960 года данная мера пресечения была исключена.[1]
Домашний арест использовался Комитетом государственной безопасности в качестве внесудебной меры принудительной изоляции инакомыслящих.
В Российской Федерации
Домашний арест, как одна из мер пресечения, предусмотрен статьёй 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Инициатором введения подобной меры пресечения в России выступило Министерство юстиции Российской Федерации.
Согласно статье 72 Уголовного кодекса Российской Федерации, время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день. Согласно части 10 статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса, в срок содержания под стражей также засчитывается время домашнего ареста, но в законе коэффициент перевода количества дней, проведенных под домашним арестом, в срок наказания прямо не закреплен. Однако несмотря на отсутствие прямого указания на домашний арест по аналогии распространяются те же сроки зачета наказания, что и на время содержания лица под стражей.
14 апреля 2015 в ГД РФ был внесен законопроект 768885-6, который устанавливал соотношение дней, проведенных под домашним арестом, в количество дней наказания как 2 к 1. Разработчики законопроекта мотивировали поправки тем, что пребывание лица в доме не может быть сопоставимым по смыслу вышеуказанных норм с его содержанием в следственном изоляторе либо ином месте. 2 июля 2015 года законопроект был снят с рассмотрения.
Примеры домашнего ареста известных людей
- Галилео Галилей с 1633 по 1642 годы (9 лет) находился под домашним арестом.
- Ясир Арафат в последние годы жизни в Рамалле фактически находился под домашним арестом.
- Лидер оппозиции Мьянмы, Аун Сан Су Чжи находилась под домашним арестом трижды: С 1989 по 1995 годы (6 лет), с 2000 по 2002 годы (2 года) и с мая 2003 года по ноябрь 2010 года (7 лет 6 месяцев). В общей сложности — более 15 лет 6 месяцев.
- Николай II и его семья в 1917-1918 годах находились под домашним арестом сперва в Царском Селе, затем в Тобольске и Екатеринбурге.
- Андрей Сахаров был арестован в 1980 году по обвинению в антисоветской деятельности и без суда сослан в город Горький, где он провел 7 лет под домашним арестом под наблюдением КГБ.
- Роман Полански был помещён под домашний арест в Швейцарии в 2009 году, в связи с уголовным делом, которое было заведено на него в США по поводу незаконной связи с 13-летней Самантой Геймер, имевшей место в 1970-х годах.
- Генеральный секретарь ЦК КПК (1987-1989) Чжао Цзыян провёл 15 лет под домашним арестом, вплоть до смерти в 2005 году.
- Сербская поп-певица Светлана Ражнатович в 2011 году была приговорена к 1 году домашнего ареста после заключения между ней и прокуратурой Сербии соглашения о признании вины: певица признала факты хищений средств при продаже игроков футбольного клуба «Обилич» и обязалась вернуть в казну 1 миллион евро. Прокуратура, со своей стороны, отказалась от обвинения Ражнатович в незаконном хранении ранее найденного у неё оружия и от требования приговорить певицу к тюремному заключению.
См. также
Напишите отзыв о статье "Домашний арест"
Примечания
Ссылки
- [www.rg.ru/2008/11/13/arest.html Минюст предложил ввести в России домашний арест]
Отрывок, характеризующий Домашний арест
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.