Домашняя свинья

</td>

   </tr>

Домашняя свинья
Свиноматка с поросятами
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Класс: Млекопитающие Отряд: Парнокопытные Подотряд: Нежвачные Семейство: Свиньи Род: Кабаны Вид: Кабан Подвид: Домашняя свинья
Латинское название
Sus scrofa domestica Linnaeus, 1758

Дома́шняя свинья́ (лат. Sus scrofa domesticus) — крупное парнокопытное, разновидность кабана, одомашненная человеком около 7000 лет назад (по некоторым исследованиям — значительно раньше) и распространённая главным образом в странах Запада, в Восточной Азии и в Океании. Одичавшие свиньи (рейзорбеки) встречаются в Северной Америке, в Австралии и в Новой Зеландии. Длина тела составляет от 0,9 до 1,8 м, взрослая особь весит от 50 до 150 кг. По сравнению с другими парнокопытными, которые чаще бывают растительноядными, домашняя свинья всеядна, как и её предок, дикий кабан.

Свиньи выращиваются в основном ради мяса. Мировое производство свинины в 2005 году составило 97,2 млн т (по данным Министерства сельского хозяйства США).

Декоративные карликовые породы свиней (минипиги) — популярные животные для содержания дома. Во Франции специально обученные свиньи выискивают трюфели.

Происхождение и история одомашнивания

Археологические находки свидетельствуют, что уже 12 700 — 13 000 лет назад дикие свиньи начали одомашниваться на Ближнем Востоке в районах бассейна Тигра. Первоначально их содержали в полудиком состоянии на воле, подобно тому, как свиньи содержатся и сейчас на Новой Гвинее. Останки свиней, датируемых как жившие более 11 400 лет назад, были найдены на Кипре. На остров свиньи могли попасть только с материка, что предполагает передвижение вместе с человеком и одомашнивание. Независимо от этого происходило одомашнивание свиней в Китае, которое имело место около 8000 лет назад (по другим данным, одомашнивание свиньи в Китае имело место в восьмом тысячелетии до н. э.).

Исследование ДНК из зубов и костей свиней, найденных в европейских поселениях эпохи неолита, показывает, что первые домашние свиньи были завезены в Европу с Ближнего Востока. Это стимулировало одомашнивание европейских диких свиней, что привело в короткий срок к третьему важному моменту в истории одомашнивания — вытеснению пород ближневосточного происхождения в Европе. Современные домашние свиньи прошли несколько сложных этапов смешивания с европейскими домашними породами, которые в свою очередь были привезены в древности из Европы на Ближний Восток. Исторические источники показывают, что азиатские свиньи появились в Европе в течение 18 — начале 19 веков.

Высокая приспособляемость и всеядность диких свиней позволила первобытному человеку одомашнить их весьма быстро. Свиньи разводились главным образом ради мяса, но использовались также и шкуры (для щитов), кости (для изготовления орудий труда и оружия) и щетина (для кистей). В Индии домашние свиньи разводились в течение продолжительного периода в основном на Гоа, а в некоторых сельских местностях для так называемого свиного туалета. Несмотря на некоторую экономическую целесообразность, свиные туалеты в дальнейшем исчезли, заменённые различными септическими устройствами и канализацией в быстро разрастающихся сельских поселениях.

В Северную Америку свиньи были завезены из Европы Эрнандо де Сото и другими испанскими первопроходцами. Сбежавшие свиньи вели дикий образ жизни и наносили большой ущерб хозяйству коренного населения, которое никогда не разводило домашних животных. Одичавшие домашние свиньи появлялись во многих частях мира (например, в Новой Зеландии, в Квинсленде) и наносили большой вред окружающей среде. Созданные людьми гибриды европейских кабанов и домашней свиньи, становясь бездомными, также становятся экологической угрозой и вредят сельскохозяйственным посадкам (они входят в сотню наиболее вредоносных животных). Особенно это касается Южной Америки от Уругвая до бразильских штатов Мату-Гросу-ду-Сул и Сан-Паулу, где они называются javaporcos.

С постоянной численностью около одного миллиарда особей, домашние свиньи являются одним из самых многочисленных крупных млекопитающих на планете.

Породы свиней

Во всем мире насчитывается около ста пород свиней. В России самые распространённые породы свиней следующие:

• крупная белая (в России примерно 85 % поголовья);
• дюрок;
• литовская белая;
• ландрас;
• миргородская;
• уржумская;
• латвийская белая;
• эстонская беконная;
• северокавказская;
• белорусская чёрно-пёстрая;
• калининская;
• лапшинская;
• ливенская;
• брейтовская.

Биологические и хозяйственные особенности свиней

Анатомия

У культурных пород сохранились некоторые биологические особенности, присущие диким свиньям, — слабое зрение, острый слух, тонкое обоняние, способность хорошо плавать; повысилась плодовитость, способность к быстрому росту и жироотложению. У свиней морда удлинённая, с коротким подвижным хоботком, заканчивающимся голым плоским «пятачком», который даёт возможность рыть землю в поисках корней растений, червей и другой пищи. Зубов 44, в том числе 4 сильно развитых клыка. Конечности четырёхпалые. Вымя имеет 10-16 сосков, расположенных в 2 ряда. Волосяной покров редкий, грубый, в основном из щетины, однако выращиваются и свиньи с обильным волосяным покровом, например, венгерские мангалицы (англ. Mangalitsa). Желудок простой, однокамерный. Животные всеядны, питаются растительной и животной пищей.

По некоторым анатомическим и физиологическим параметрам свиньи весьма близки человеку, по этой причине их используют в медицинских и исследовательских целях.

Свиньи имеют как апокриновые (англ. Apocrine), так и мерокриновые железы (англ. Merocrine), хотя местоположение последних ограничено рылом и носовой полостью. Однако свиньи, как и другие безволосые млекопитающие (такие как слоны, носороги, представители землекоповых), не используют потовые железы для охлаждения. По сравнению с другими млекопитающими у свиней теплоотдача через слизистые оболочки путём частого дыхания заметно меньше. Нейтральная температура для свиней составляет от 16 до 22 °C. При повышении наружной температуры свиньи сбрасывают избыток тепла путём купания (англ. Wallowing in animals) в грязи, хотя такое купание служит и другим целям, таким как защита от солнечных лучей, избавление от паразитов и помечание территории (англ. Territory (animal)).

Воспроизводство

В случку молодых свиноматок пускают в 8—9-месячном возрасте, когда они весят 130—150 кг, хряков — не моложе годовалого возраста, когда они весят 180—200 кг. Половая охота повторяется через каждые 18—22 суток.

Благодаря сравнительно короткому периоду супоросности (114—115 дней) и непродолжительному подсосному периоду (от 26 до 60 дней) в ряде хозяйств от каждой матки получают по два опороса или более и выращивают более 20 поросят за год. При полноценном кормлении и хороших условиях содержания свиноматки современных заводских пород за один опорос дают 10—12, а иногда даже 14—16 поросят. Передовые свиноводы от каждой матки ежегодно выращивают по 22-24 поросёнка.

Кормление поросят

Как и у большинства других млекопитающих, вскармливание малышей у свиней относится к сложному поведению. Кормление происходит каждые 50-60 минут, и поросята должны определённым образом простимулировать свиноматку, чтоб молоко начало течь. Свиноматка должна сразу после родов получить определённые сенсорные ощущения — услышать голоса поросят, почувствовать запах молока или родовых вод, прикосновения к щетине — чтобы ускорить начало лактации. Поросята начинают бороться за место у вымени, затем каждый из них начинает сосать свой сосок, получая порцию молока через небыстрые, но регулярные интервалы. Каждая порция выдаваемого молока отличается по частоте, тону и силе, оповещая таким образом поросят о проходящих стадиях кормления. Фаза борьбы за соски и теребления вымени длится около одной минуты и заканчивается с началом поступления молока. В течение следующей фазы поросята держат соски во рту и сосут, совершая глотательные движения с частотой примерно раз в секунду, и поступление молока усиливается в течение примерно 20 секунд. Максимум поступления молока коррелирует не с его расходом, а скорее с поступлением окситоцина, выделяемого гипофизом в кровеносную систему. Следующая фаза представляет собой основной процесс отдачи молока, длящийся 10-20 секунд, когда поросята чуть отстраняются от вымени и начинают сосать, совершая быстрые движения ротовой полостью со скоростью примерно 3 движения в секунду. Молокоотдача проходит быстро, не так интенсивно, быстрыми выплесками по 3-4 за серию. Наконец, поток прекращается, после чего поросята могут метаться от соска к соску, пытаясь стимулировать продолжение отдачи. Их воздействие на вымя позволяет свиноматке определить, насколько они голодны и регулировать количество выделяемого молока в будущих кормёжках. Чем более интенсивно поросята воздействуют на вымя и соски после кормёжки, тем большая отдача молока произойдёт в следующий раз.

У свиней иерархия в доминировании (англ. Dominance) способна формироваться с самого раннего возраста. Домашние свиньи очень быстро развиваются и уже через минуты после рождения, а иногда и быстрее, начинают предпринимать попытки сосать. Поросята рождаются с острыми зубами и начинают сражаться за место у вымени, пытаясь занять место у передних сосков, так как они дают больше молока. Один раз установившись, порядок расположения поросят при кормёжке остаётся стабильным, и каждый из поросят занимает вполне определённое место у вымени и кормится от определённого соска (или группы сосков). Было установлено, что стимуляция передних сосков очень важна для провоцирования молокоотделения, так что занятие передних сосков самыми здоровыми и активными поросятами важно для всего помёта в целом. Использование искусственной свиноматки для выкармливания поросят показало, что узнавание «своего» соска происходит сначала с помощью зрительных ориентиров, а затем, более точно, нужный сосок определяется с помощью обоняния.

Продуктивность

При соответствующем кормлении и содержании свиньи к 6—7-месячному возрасту достигают массы 100—110 кг и более и при забое дают тушу массой 73—75 кг. Лучшие свиноводческие хозяйства при поголовье 2—6 тысяч маток получают от каждой из них ежегодно в среднем по 15—20 ц и более свинины, а от отдельных животных — значительно больше.

Благодаря высокой плодовитости и скороспелости свиней, а также их способности в молодом возрасте давать приплод создаётся возможность ежегодной безболезненной реализации на мясо более 100—150 % животных, имевшихся в хозяйстве на начало года. Благодаря тем же биологическим особенностям свиней в свиноводстве создаются широкие возможности для быстрого совершенствования стада путём замены менее продуктивных животных более продуктивными, дающими продукцию, соответствующую изменившимся требованиям (в частности, переход к разведению животных, от которых получают менее жирную свинину).

Убойный выход зависит от породы, возраста, пола, степени упитанности животного, а также от величины потерь при разделке туши. При убое 90—100-килограммовых свиней он колеблется обычно в пределах 72—75 %, у животных, убитых при массе 120—140 кг, — около 75—77 %, а у хорошо откормленных взрослых свиней — в пределах 80—85 %.

Ценность мяса

Свинина является одним из основных видов мяса во многих странах мира. На вид мясо свиньи имеет бледно-розовую окраску, содержит заметные прослойки жира. По вкусовым качествам свинина отличается бо́льшей мягкостью и жирностью в сравнении с говядиной и бараниной. В пищу обычно употребляется мясо самок свиньи, или (реже) боровов, кастрированных до начала полового созревания. Мясо хряков-производителей также годно в пищу, однако оно обладает существенно худшими вкусовыми качествами.

Религиозные нормы

• В иудаизме (Лев. 11:7) и исламе есть свинину запрещено. Также свинину не едят прихожане христианских церквей, соблюдающих нормы Ветхого завета (например, адвентисты седьмого дня).
• В Китае существует обычай ритуального забивания свиньи на могиле предков (на девятый день девятого лунного месяца). По поверию, дух предка, не получивший ежегодной жертвы, умирает навсегда, и не может более заботиться о благополучии потомков.

Судебные процессы над свиньями

В средневековой Европе нередко судили свиней за детоубийства. Это связано с тем, что в средневековых городах свиньи свободно бродили по улицам. Они нередко заходили в жилища бедняков и загрызали спящих в колыбели детей. Свиней арестовывали и отправляли в уголовные тюрьмы. На содержание арестованной свиньи городские власти отпускали такие же средства, как и на обычного преступника. Нередко совершались казни над свиньями. В Париже сохранилось даже название предместья — «Повешенная свинья».

Свинья в культуре

В восточном (буддийском) календаре существует год свиньи в 12-летнем цикле (например, 2007 год).

В древнеегипетской мифологии свинья считалась одним из животных, посвящённых богу Сету.

Свиньи присутствуют и в скандинавской мифологии. Так, Хильдисвини был вепрём, на котором ездила Фрейя, когда не использовала колесницу, запряженную кошками.

Появления в искусстве

• Эриманфский вепрь, убитый Гераклом, и Кроммионская свинья, убитая Тесеем, — чудовища из древнегреческой мифологии.
• В гомеровском эпосе «Одиссея» волшебница Кирка обратила спутников Одиссея в свиней.
• Чжу Бацзе — один из главных персонажей романа У Чэнъэня «Путешествие на Запад», являющийся получеловеком-полусвиньёй.
• Известная английская детская сказка «Три поросёнка».
• Русский баснописец Иван Крылов посвятил свинье отдельную басню — «Свинья под дубом».
• Поросёнок Пятачок — друг медвежонка Винни-Пуха из произведений Алана Александра Милна и их экранизаций.
• В цикле произведений о замке Блэндингс Пэлема Грэнвила Вудхауза фигурирует свинья по кличке Императрица.
• В романе Уильяма Голдинга «Повелитель мух» главный положительный персонаж получил кличку Хрюша.
• В «Скотном дворе» Джорджа Оруэлла в образах свиней изображены различные революционные деятели — например, идеолог и вдохновитель восстания (и умерший незадолго до него) Старый Майор (аллегория Карла Маркса), искренний революционер Снежок (аллегория Троцкого) и жестокий диктатор Наполеон (аллегория Сталина).
  • Метафорические образы Оруэлла легли в основу альбома Animals («Животные») группы «Pink Floyd», в котором присутствуют композиции Pigs on the Wing и Pigs (Three Different Ones). С этого момента выступления группы сопровождала надувная свинья.
• В комиксе Арта Шпигельмана «Маус» разные народы предстают в образах разных животных; полякам достались свиньи.
• Поросёнок Пётр из трёх книг Людмилы Петрушевской.
• В Советском Союзе появились популярный персонаж телепередачи для детей «Спокойной ночи, малыши» поросёнок Хрюша, а также анимационный сериал «Приключения поросёнка Фунтика».
• Поросёнок Порки — хронологически первый главный персонаж из мультипликационных серий «Looney Tunes».
• Мисс Пигги — одна из главных героинь Маппет-шоу, гламурная свинка.
• Свинья-воздушный ас из аниме «Порко Россо».
• Франкенсвин — персонаж мультсериала «Ферма чудища», гибрид свиньи и монстра Франкенштейна.
• Трогательный поросёнок Бейб из фильма «Бэйб: Четвероногий малыш» и его продолжения «Бэйб: Поросёнок в городе».
• Категория:Фильмы о свиньях

См. также

• Свиноводство
• Половозрастные группы свиней
• Война из-за свиньи
• Свиной остров на Багамах
• Зелёные светящиеся поросята
• Пигасус

Ссылки

• [www.zooclub.ru/wild/parno/100.shtml О свиньях]
• [www.big-fermer.ru/porody-svinei Породы свиней]

Литература

• Ладан П. Е., Козловский В. Г., Степанов В. И. Свиноводство: Учебник для студентов зооинженерных факультетов сельхозвузов. — М.: Колос, 1978. — 304 с.
• Табакова Л. П. Частная зоотехния и технология производства продукции животноводства. — М.: КолосС, 2007. — 318 с. — ISBN 978-5-9532-0445-3
• Sarah M. Nelson. Ancestors for the Pigs. Pigs in prehistory. 1998.  (англ.)

Отрывок, характеризующий Домашняя свинья

– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)