Дома со шпилем (Мариуполь)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 47°05′49″ с. ш. 37°33′03″ в. д. / 47.09694° с. ш. 37.55083° в. д. / 47.09694; 37.55083 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=47.09694&mlon=37.55083&zoom=14 (O)] (Я)

Дома́ со шпи́лем (город Мариуполь, ул. Куинджи, 35 и 48) — 2 жилых дома, завершающихся кверху башней со шпилем — одна из узнаваемых достопримечательностей города Мариуполь. Расположены у Театральной площади на пересечении проспекта Мира и улицы Куинджи. Построены в 1953 году на месте бывшего горисполкома (здание разрушено во время войны) по проекту киевского архитектора Л. Яновицкого из харьковского института «Горстройпроект». 2 дома разделяет проезжая часть и тротуары улицы Артёма. В 2000-х годах западный дом со шпилем был выкрашен в белый цвет (восточный остался естественного кирпичного цвета).

Здания созданы в традициях сталинской архитектуры: массивный рустованный цоколь, арочные проемы в эркерах, колонны и пилоны ионического ордера, лепнина на стенах, угловые части домов венчаются шпилями и фигурными парапетами. В центре — 7-этажная часть, к которой примыкают 4-х и 5-этажные крылья. Благодаря шпилям, здания являются архитектурным акцентом пересечения проспекта Мира и улицы Куинджи.



Публикации

«Шпиль — не излишество», Мефодий Мартынов «ЖИЗНЬ-НЕДЕЛЯ», 18.04.2002, № 58


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Дома со шпилем (Мариуполь)"

Отрывок, характеризующий Дома со шпилем (Мариуполь)

Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.