Домен короля Франции

Запрос «Королевский домен» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Королевский домен (фр. Domaine royal français) — название личных владений средневековых французских королей. Основой королевского домена послужили небольшие разрозненные владения в Иль-де-Франсе и Орлеане, которыми потомственно владел Гуго Капет при избрании его на французский престол в 987 году. Постепенный рост территории домена при его преемниках, именуемых Капетингами, привёл к объединению Франции в единое (централизованное) государство.

История королевского домена

Королевский домен при первых Капетингах

Первые Капетинги не были самыми крупными землевладельцами на территории французского королевства. В личном владении Гуго Капета в момент избрания королём было несколько разрозненных владений в Иль-де-Франс — Орлеанское графство с центром в Орлеане, а также области вокруг Парижа, Санлиса. Но постепенно путём удачных династических браков, а также захватом земель, лишившихся правителей, Капетинги стали медленно расширять свои владения.

В 988 году Гуго женил своего сына и наследника, будущего короля Роберта II Благочестивого на Розалии Иврейской, вдове графа Фландрии Арнульфа II, благодаря чему приобрёл Монтрёй-сюр-Мер, долгое время остававшийся единственным морским портом в составе королевских владений. Сам Роберт II после смерти в 1002 году своего дяди, бездетного бургундского герцога Эда Генриха предъявил претензии на его наследство в противовес пасынку Эда Генриха, Отто Гильому, и в результате войны в 1005 году присоединил Бургундию. Однако после смерти Роберта его наследник Генрих I был вынужден отдать Бургундию своему брату Роберту, ставшему родоначальником династии бургундских герцогов. Ещё одним приобретением Роберта Благочестивого в 1021/1023 году стало Дрё, которое оставалось в составе королевского домена до 1152 году, когда король Людовик VI выделил Дрё в качестве апанажа одному из своих сыновей.

Генрих I в 1055 году аннексировал графство Санс. Его сын Филипп I — в 1068 году в обмен на признание за Фульком II Ле Решеном прав на графство Анжу и поддержку в войне против брата Жоффруа III получил Гатине. В 1101 году он приобрёл также виконтство Бурж и сеньорию Дюн.

Людовик VI, сын Филиппа I, всё своё правление был вынужден бороться с непокорными вассалами. Домен он не увеличил, но женил в 1137 году своего сына и наследника Людовика VII на герцогине Алиеноре Аквитанской. Этот брак принёс на какое-то время французской короне значительные владения в южной Франции (герцогства Аквитания и Гасконь, графство Пуатье). Однако в результате развода Людовика и Алиеноре в 1151 году и последующем её браке с будущем королём Англии Генрихом II Плантагенетом эти богатые владения оказались в составе Английского королевства.

Королевский домен при Филиппе II Августе

В течение первых двух веков правления Капетингов (987—1180 годы) размеры королевского домена увеличились лишь вдвое. В 1180 году королём Франции стал Филипп II Август, сын Людовика VII, который смог значительно увеличить размеры своего домена. В 1180 году он в качестве приданого получил графство Артуа. В 1186 году по договору с графиней Вермандуа Элеонорой Филипп присоединил часть графства Амьена, а в 1192 году Элеонора признала его наследником Амьена и Вермандуа. Большая часть Вермандуа были присоединены к короне, а в 1214 году Элеонора отказалась и от остальных владений, после чего Амьен и Вермандуа были полностью присоединены к королевскому домену. В 1200 году Филипп получил нормандские графства Вексен и Эврё в обмен на признание Иоанна Безземельного королём Англии.

Литература

• Франция // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Фавтье Р. Капетинги и Франция / Пер. с франц. Г. Ф. Цыбулько. — СПб.: Евразия, 2001. — 320 с. — (CLIO). — 3000 экз. — ISBN 5-8071-0071-9.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/CAPET.htm France, Capetian kings] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 16 июля 2013.

Отрывок, характеризующий Домен короля Франции

Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.