Домкрат

Домкра́т (от нидерл. dommekracht) — устройство для поднятия различных грузов. Принципиальным отличием домкрата от других подъёмных механизмов (лебёдок, кранов и т. д.) является то обстоятельство, что домкрат располагается снизу, а не сверху поднимаемого груза, что позволяет обойтись без различных вспомогательных сооружений, цепей и канатов.

Виды домкратов

Винтовые домкраты

Винтовые домкраты используют для ремонтных работ, когда необходимо установить груз как сверху на вращающейся пяте, так и снизу на лапе. Обычно это штатные домкраты для различных видов автомобилей. Грузоподъемность - до 15 т.
Такое устройство состоит из цилиндрического основания и помещённого внутри него одного или двух подъёмных винтов, выдвигающихся или задвигающихся в зависимости от направления вращения специальной зубчатой гайки с трапецеидальной резьбой.
Винтовой домкрат в большинстве случаев надёжен в эксплуатации. Это обусловлено тем, что груз фиксирует трапецеидальная резьба и при его подъёме гайка вращается вхолостую. Кроме того, к достоинствам этих инструментов относится прочность и устойчивость, а также то, что они могут работать без дополнительных подставок.
Комбинированные рычажно-винтовые домкраты, имеют такие достоинства, как низкая цена, большая высота подъёма, малые габариты и незначительный вес, уравновешивают некоторые недостатки инструмента (плохая устойчивость и неудобная приводная рукоятка).

Реечные домкраты

Реечные домкраты широко используют при выполнении ремонтных, монтажно-демонтажных, строительных и других работ. Они бывают рычажные и зубчатые. Приспособления первого типа снабжены качающимся приводным рычагом, который и выдвигает рейку. В зубчатых домкратах вместо приводного рычага установлена шестеренка, она вращается с помощью приводной рукоятки. Для удержания груза в нужном положении на оси одной из шестерёнок предусмотрен храповик с "собачкой". И в том и в другом типе домкрата основной деталью служит грузонесущая рейка с опорной чашкой, груз на которой удерживается с помощью стопорных устройств. Нижний конец рейки отогнут под углом 90°, что позволяет поднимать грузы с низко размещённой опорной поверхностью. Важная особенность реечного домкрата — низкое расположение подъёмной площадки. В некоторых моделях расстояние от неё до пола составляет 90 мм
Реечные домкраты имеют одно-, двух- или трёхступенчатую передачу — для подъёма грузов весом до 6 т, от 6 до 15 т и свыше 15 т соответственно. Названные устройства функционируют как в вертикальном, так и в горизонтальном положении.
Эти приспособления просты и удобны в обслуживании, ремонтопригодность их высокая, грузоподъёмность составляет от 2 до 20 т.

Гидравлические домкраты

Гидравлические домкраты, как следует из названия, работают на жидкости. Принцип их действия основан на перемещении поршня (плунжер) домкрата с помощью создающей давление рабочей жидкости (гидравлическое масло) приводного насоса, за счёт чего и происходит подъём груза. Опускается груз при перекачивании жидкости из стакана в резервуар насоса.
Гидравлические домкраты отличают: большая грузоподъёмность в сочетании с небольшим рабочим усилием за счёт высокого передаточного отношения между площадями поперечного сечения цилиндра и плунжера насоса; высокий КПД, плавность хода, жёсткость и компактность конструкции. Однако начальная высота подъёма у них гораздо выше, чем у механических домкратов. Ещё одна трудность — невозможно точно отрегулировать высоту опускания. Кроме того, у названных инструментов могут произойти значительно более серьёзные поломки, чем у механических подъёмных устройств. Грузоподъёмность гидравлических домкратов колеблется в пределах от 1 до 1000 т. Вариаций упомянутых устройств множество — это и классические бутылочные (одноштоковые и телескопические), и подкатные, и специальные домкраты - ромбовые, двухуровневые и зацепные. Гидравлический одноштоковый домкрат бутылочного типа отличает простота конструкции и удобство эксплуатации, что расширяет область его применения и позволяет эффективно выполнять работы любой сложности. Его активно используют для монтажа и демонтажа в любой отрасли (машиностроение, строительство и т. д.), он пригоден для ремонта автомобилей, колёсных пар железнодорожных вагонов, а также в качестве силового узла прессов, трубогибов, труборезов и другого подобного инструмента. Следует помнить, что для предотвращения вытекания рабочей жидкости из резервуара транспортировать и хранить бутылочный домкрат надо в вертикальном положении, так как в другом положении возможны утечки масла при транспортировке. Конструкция домкрата гидравлического двухштокового (телескопический) схожа с конструкцией одноштокового устройства, её отличает только наличие телескопического штока. Такая особенность позволяет поднимать груз на большую высоту, в сравнении с классическим домкратом бутылочного типа.

Пневматические домкраты

Пневматические домкраты предназначены для поднятия (перемещения) груза при проведении монтажных, ремонтных и аварийно-спасательных работ. Они незаменимы в случае небольшого зазора между опорой и грузом, при малых перемещениях, точном монтаже, если предстоит работа на рыхлом, неровном или болотистом грунте. Пневмодомкраты используют для стыковки трубопроводов больших диаметров (до 1200 мм), их центрирования в кожухах и при установке опор, а также при монтаже и выравнивании резервуаров большой ёмкости, проведении ремонтных и строительно-монтажных работ на любых объектах.
Пневматический домкрат представляет собой плоскую резинокордную оболочку из особой усиленной ткани, увеличивающуюся по высоте при подаче в неё сжатого воздуха (газа). Источником сжатого воздуха (газа) могут быть стационарные или передвижные компрессоры, а также автомобильные компрессоры (насосы) либо баллоны со сжатым воздухом или инертным газом.
Главный недостаток пневматических домкратов — их высокая стоимость. На неё влияют: относительная сложность конструкции, связанная в основном с герметизацией соединений, дорогостоящая технология изготовления герметичных оболочек и, наконец, небольшие промышленные партии выпуска. Также следует отметить, что пневмодомкрат нельзя использовать при заглохшем двигателе и он небезопасен при сдувании, грузоподъёмность данного приспособления определяется рабочим давлением в пневмоприводе.

Интересные факты

• Существует легенда, что домкрат в древности использовался в военных действиях в качестве инструмента, которым ломали ворота в осаждённый город. По этой причине конструкция домкрата была засекречена. Если верить легенде, конструкция домкрата была продана (один из первых случаев шпионажа, который известен истории). По другой версии, бродячий художник написал портрет дворянина, который опирался на домкрат. После чего художник воспроизвел рисунок и передал (или продал) его враждующей стороне.
• Идея создания первого в мире автомобильного гидравлического подъёмника родилась случайно. Её автор — Питер Лунати, занимавшийся ремонтом автомобилей, во время посещения парикмахерской увидел, как мастер легко зафиксировал кресло на нужной высоте. Не прошло и года, как в 1925 году Лунати изготовил автомобильный платформенный подъёмник с центральной гидравлической стойкой, запитывающийся от гидроагрегата с ручным насосом.

См. также

• Кабельный домкрат

Отрывок, характеризующий Домкрат

Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.