Дом-музей Рерихов в Улан-Баторе
| Дом-музей Рерихов в Улан-Баторе Улаанбаатар дахь Рерихийн гэр музей | |
|---|---|
 Здание музея | |
| Дата основания | 6 июля 2009 года |
| Местонахождение |  Улан-Батор, Баянзурх
|
| Сайт | [www.roerichmongolia.org/house_project.html www.roerichmongolia.org] |
Дом-музей Рерихов в Улан-Баторе (монг. Улаанбаатар дахь Рерихийн гэр музей) представляет собой комплекс строений, в том числе отреставрированный дом, в котором семья Рерихов провела зиму 1926—1927 годов во время своей Центрально-Азиатской экспедиции. Музей располагается в районе Баянзурх, за университетом «Отгонтэнгэр».
История
С сентября 1926 года по март 1927 года Рерихи провели в столице Монгольской Народной республики Улан-Баторе. В 1927 году Н. К. Рерих передал премьер-министру страны Б. Цэрэндоржу в дар Великому хуралу полотно «Великий Всадник» (монг. Их морьтон; Их Улаан баатар; альтернативное название «Грозный царь Рэгдэндагва, Владыка Шамбалы»; Шамбалын Догшин хүрдэт хаан Рэгдэндагва),[1] посвящённое новой Монголии.
Инициатива восстановления обветшавшего деревянного дома, построенного в русском стиле, принадлежит художнику Н.Санчиру, буддийскому ламе Б.Баасану исследователю истории Р.Баяру, которые обратились к монголоведу и ученику Ю. Н. Рериха академику Ш. Бире, главе Рериховского общества Монголии. Бира от имени Международного союза монголоведов и Монгольской ассоциации Рериха обратился с просьбой в мэрию Улан-Батора не сносить этот дом, а сохранить его как исторический памятник.[2] За несколько лет, благодаря финансовой и иной помощи Нью-Йоркского и Санкт-Петербургского[3] музеев Рериха, монгольских компаний, самарского издательства «Агни» и частных лиц, а также поддержке президента Энхбаяра, была собрана сумма на реставрацию здания и организацию дома-музея.[4]
Открытие дома-музея состоялось 6 июля 2009 года, будучи приурочено ко дню рождения Далай-ламы XIV. Накануне во дворе перед домом-музеем была установлена железная ступа, сделанная из утилизированного советского танка. Внутрь были помещены — 108 томов Ганджура, статуя Будды; книги «Шамбала» Н. К. Рериха, «Основы буддизма» Е. И. Рерих, а также «Тибетские танки» Ю. Н. Рериха в переводе на монгольский язык.[4] На церемонии открытия присутствовал канадский буддолог Г. Мулин, курировавший работу по сбору пожертвований,[5] а через несколько дней музей посетил Тэло-тулку.[6]
Экспозиция
Дом-музей состоит из шести комнат, в которых размещаются репродукции рериховских картин и творческие работы, картины и скульптуры, собранные Монгольским обществом Рерихов во время общемонгольского художественного конкурса.[4]
Напишите отзыв о статье "Дом-музей Рерихов в Улан-Баторе"
Примечания
- ↑ [www.monkey.mn/read//14722/post-edit.g?blogID=3641114910784840300&postID=2035029971443139486 Н. К. Рерих «Их Улаан баатар» зураг]
- ↑ [www.khanbank.com/mn/155/%D0%9C%D1%8D%D0%B4%D1%8D%D1%8D.html?n=88 «Рерих ба Би» үзэсгэлэн нээлтээ хийлээ]
- ↑ [mongolian.ruvr.ru/2009/09/11/1834564.html Николай Рерихийн гэр музей саяхан Монгол Улсын нийслэлд нээгдлээ ]
- ↑ 1 2 3 [lebendige-ethik.net/1-roerich-mongolia.html Открытие дома-музея Рерихов в Улан-Баторе]
- ↑ [www.inet.mn/?vfile=9&vmet_id=10794&vmet_main=579&vt=archive&vl=archive&vdate=&vofile=18&left=yes&vpage=145 Н.Рерихийн нэрэмжит музей нээгдлээ]
- ↑ [agnivesti.ru/news4675 В Улан-Баторе открылся Дом-музей Николая Рериха ]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дом-музей Рерихов в Улан-Баторе
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
