Дом Болконского
Координаты: 57°37′30″ с. ш. 39°54′04″ в. д. / 57.62506° с. ш. 39.90099° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.62506&mlon=39.90099&zoom=14 (O)] (Я)
Дом Болконского — двухэтажный особняк конца XVIII века около Арсенальной башни, в Медвежьем овраге, на Волжской набережной Ярославля (дом 7).
Несмотря на наличие криволинейных контрфорсов по краям мезонина (пережиток эпохи барокко), здание относят к памятникам провинциального классицизма[1]. Ризалит в центральной части здания акцентирован слабо. Первый этаж — рустованный, над окнами выложены веерные замки. В оформлении мезонина перосмыслен мотив итальянского тройного окна. Отмечается уверенная «композиция, пропорции и прорисовка архитектурных элементов и деталей».[1]
Во время Отечественной войны 1812 года в здании находился госпиталь для раненых офицеров; предположительно здесь умер от ран генерал-лейтенант Николай Тучков. По легенде, этот дом связан с героем романа «Война и мир» Андреем Болконским, который тоже умирал на Волжской набережной. При этом Лев Толстой никогда не был в Ярославле.
В 1990-е годы памятник архитектуры окончательно обветшал; был отреставрирован в соответствии с историческими описаниями. В реставрации приняла участие бригада альпинистов Виталия Гашина[2].
Напишите отзыв о статье "Дом Болконского"
Примечания
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Дом Болконского - [yarcenter.ru/content/view/15253/102/ Путевой дворец императоров заняли губернаторы]
Отрывок, характеризующий Дом Болконского
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
