Дом Грибушина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Достопримечательность
Дом Грибушина

Дом Грибушина
Страна Россия
Город Пермь
Архитектурный стиль модерн
Автор проекта Александр Турчевич
Строительство 18951897 годы
Известные насельники Сергей Михайлович Грибушин
Статус  Объект культурного наследия РФ [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5900081000 № 5900081000]№ 5900081000
Координаты: 58°00′57″ с. ш. 56°15′14″ в. д. / 58.01583° с. ш. 56.25389° в. д. / 58.01583; 56.25389 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.01583&mlon=56.25389&zoom=17 (O)] (Я) памятник архитектуры (местного значения)

Дом Грибушина — особняк в стиле живописного модерна в Перми, памятник архитектуры. Название получил по имени владельца здания купца Сергея Михайловича Грибушина. Расположен по адресу ул. Ленина, 13а.





История

Дом купца Сергея Михайловича Грибушина построен в 18951897 годах пермским архитектором А. Б. Турчевичем в стиле живописного модерна[1]. Особняк был построен в 1895—1897 гг. для семьи чиновника Кашперова, в 1899 году перекуплен сыном миллионера Поклевского-Козелл.[2] В 1905 году дом купил Сергей Михайлович Грибушин и перестроил его на свой лад. Именно в нём он и проживал до своей смерти в 1915 году и дом перешёл в собственность вдовы Анны Никитичны Грибушиной. В 1919 году Грибушины эмигрировали за границу.

С 3 марта 1919 года в доме располагалась гарнизонная офицерская лавка, затем — военный госпиталь. С 1921 года в этом здании находилось часть детского отделения городского туберкулёзного диспансера. А с 1922 года была открыта детская больница[3], просуществовавшая в доме до передачи его в 1988 году Пермскому научному центру УрО РАН. В настоящее время здесь располагается Пермский научный центр УрО РАН.

В 1987—1995 гг. дом был отреставрирован, но из-за нехватки средств у ПНЦ, фасад здания был лишь покрашен, причём краской, полученной в качестве благотворительной помощи. Поэтому, к 2008 году, здание имело ядовито-синий цвет.[4]

В 2009 году начата новая реконструкция фасада здания.

Считается, что именно этот дом изображён в романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго» как «дом с фигурами».[5]

Архитектурное решение

Дом Грибушина — это здание в белоголубых тонах, с использованием коринфского ордера с чётким делением фасада колоннами[2]. Одно из самых красивых и нарядных зданий Перми. Стены здания слоистые: наружный и внутренние слои сделаны из кирпича, а в середине — стволы лиственницы. Уникален дом и своим оформлением — он украшен лепными украшениями в 18-и комнатах и на фасаде. Лепка выполнена художником самоучкой Петром Агафьиным. Женские лица с рельефных изображений выполнены с фотографий из семейного альбома Грибушиных[3].

Культурная деятельность

С 1992 года в здании ПНЦ УрО РАН началось возрождение культурной традиции, существовавшей при прежних владельцах Грибушиных. Тогда в парадной гостиной, как было задумано А.Б. Турчевичем, осуществлялись постановки пермского кружка любителей драматического искусства. Владельцы дома собирали здесь местную интеллигенцию на музыкальные вечера.

Теперь в жизнь научного и культурного сообщества города вошли ежемесячные концерты камерной классической музыки в парадной гостиной.[6]

См. также

Напишите отзыв о статье "Дом Грибушина"

Литература

  • Страницы истории художественной культуры Прикамья. — Пермь: Книжный мир, 2006.
  • История Архитектуры. Под ред. Н. В. Баранова в 12 тт. — М., т.2.
  • Спешилова Е. Старая Пермь: Дома. Улицы. Люди. 1723-1917. — Пермь: Курсив, 1999. — 580 с. — 5000 экз.

Примечания

  1. [www.vspu.ac.ru/~mog/interex/perm20/dom_6.shtml О доме Грибушина]
  2. 1 2 Страницы истории художественной культуры Прикамья. — Пермь: Книжный мир, 2006.
  3. 1 2 Спешилова Е. Старая Пермь: Дома. Улицы. Люди. 1723-1917. — Пермь: Курсив, 1999. — 580 с. — 5000 экз.
  4. [www.kp.ru/daily/24084.5/317672/ Фасад дома Грибушина снова разрушается.] — Комсомольская правда.
  5. [www.philolog.pspu.ru/firsova_begom.shtml В. Абашев, А. Фирсова. Берегом Камы от дома Люверс…] // Журнал «Филолог», № 1, 2002 г.
  6. [www.permsc.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=63&Itemid=65&lang=ru Пермский научный центр УрО РАН. Историко-культурная деятельность.]

Ссылки

  • [www.vspu.ac.ru/~mog/interex/perm20/dom_6.shtml О доме С. М. Грибушина]

Отрывок, характеризующий Дом Грибушина

– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.