Дом Колиньи

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Колиньи

gueules à une aigle d'argent, couronnée, becquée et membrée d'azur
Подданство

Франция

Военная деятельность

Адмиралы Франции, маршал Франции

Дом Колиньи на Викискладе

Колиньи (фр. Maison de Coligny) — французский аристократический род, игравший важную роль в партии гугенотов в годы Религиозных войн во Франции во второй половине XVI века. Родовые владения находились на территории графства Бургундия (Франш-Конте).





История

Точное происхождение рода Колиньи не известно. Существуют две основные гипотезы его происхождения. По гипотезе, предложенной в XVII веке историком Жаном дю Буше, написавшего историю дома Колиньи[1], его родоначальником был живший в X веке Манассия I, сеньор де Колиньи в 974 году. Автором другой гипотезы является Рош де Колиньи, выдвинувшей её в конце XX века на основании анализа нескольких тысяч средневековых актов, посвящённых областям Ревермон и Бресс. Колиньи, которые имели владения в Ревермоне, по этой гипотезе происходят из дома графов Бургундии, однако точной генеалогической привязки не даётся[2].

Основным владением рода были территории, на которых позже было образовано княжество Колиньи. Впоследствии это княжество было разделено на две части:

  • ветвь сеньоров Колиньи-ле-Вье, которые позже получили титул маркизов Колиньи;
  • ветвь сеньоров Колиньи-ле-Нёф, носившие титул баронов Колиньи, а позже графов и герцогов Колиньи.

Также Колиньи владели рядом сеньорий в Ревермоне: маркизатом Андело, баронствами Крессья и Шевро.

Возвышение рода началось благодаря браку Гильома II де Колиньи с Кэтрин де Салиньи, благодаря которому он унаследовал титул сеньора Шатильон-сюр-Луан, а также баронства Ла Мотт-Сен-Жан и Салиньи. Его старший сын, Жан III, перебрался из Колиньи в Шатильон, перейдя на службу к королю Франции Людовику XI, а от младших братьев Жана пошли линии Салиньи и Колиньи-Бюэнг. Из двух сыновей Жана III старший, Жак II, был одним из храбрейших капитанов своего времени. Он был прево Парижа, советником и ординарным камергером королей Франции Карла VIII и Людовика XII. Жак участвовал в войнах, которые вели короли Франции на территории Италии. Он погиб в Ферраре в 1512 году, не оставив детей. Его владения унаследовал младший брат Гаспар I, который также участвовал в итальянских походах. В 1516 году он был сделан маршалом Франции. Он был женат на Луизе де Монморанси, сестре будущего коннетабля Франции Анна де Монморанси, благодаря чему дети от этого брака имели серьёзного покровителя. Из четверых детей Гаспара I старший, Пьер, умер молодым. Остальные трое сыновей играли важную роль в партии гугенотов в годы Религиозных войн XVI века. Второй сын, Одет, больше известный как кардинал Шатильон, избрал духовную карьеру, став в 19 лет благодаря стараниям дяди кардиналом. Однако в 1561 году он перешел в кальвинизм, а позже женился на придворной даме герцогини Савойской. Во время второй религиозной войны он был уполномоченным гугенотов. Третий из сыновей Гаспара I, Гаспар II, больше известный как Адмирал Колиньи, унаследовавший после смерти Пьера родовые владения, был известным военачальником, а в 1553 году стал адмиралом Франции. После начала Религиозных войн он стал одним из лидеров гугенотов. Адмирал Колиньи был убит во время Варфоломеевской ночи в 1572 году. Младший из братьев, Франсуа, сеньор д’Андело, был одним из виднейших полководцев протестантской армии. Его сын Пол под именем Ги XIX в 1567 году унаследовал от матери графство Лаваль. Эта ветвь угасла после смерти в 1605 году графа Ги XX, единственного сына Ги XIX.

Внук Гаспара II де Колиньи, Гаспар III, был маршалом Франции и получил в 1643 году титул герцога де Шатильон. Его сын, Гаспар IV, также был маршалом Франции, а в 1648 году получил титул герцога Колиньи и стал пэром Франции. Однако его единственный сын, Генри Гаспар, умер ребёнком в 1657 году, после чего старшая ветвь рода угасла.

Существовали также боковые ветви рода.

Известные представители рода

Генеалогия

Манассия I, сеньор де Колиньи

  • Манассия II (ум. ок. 1086/1090), сеньор де Колиньи в 1086; жена: Аделаида Савойская (ок. 1068/1072 — до 1115), дочь Амадея II, графа Савойи, и Жанны Женевской.
    • Умберт I (ум. после 1131), сеньор де Колиньи; жена: Беатрис
      • Геррик (ум. после 1161), сеньор де Колиньи и де Сен-Андре-сюр-Сюбан, участник Второго крестового похода в 1147—1151 годах
        • Умберт II (ум. 1190), сеньор де Колиньи; жена: с ок. 1170 Ида Бургундская (ум. 1224), дочь Жерара, графа Макона и Вьенна, и Гьонны (Моретты) де Сален. Вторым браком вышла замуж за Симона I, герцога Лотарингии
          • Амадей I (ум. ок. 1228/1230), сеньор де Колиньи
          • Гуго I (ум. 1205), сеньор де Колиньи-ле-Нёф, де Марбо, де Треффор, де Сен-Андре-сюр-Сюбан, де Варе и де Сен-Сорлин; муж: с 1193 Беатрис д'Альбон (1161 — 15 декабря 1228), графиня д'Альбон и дофина Вьеннская, дочь Гига V, дофина Вьеннского, и Беатрисы Монферратской, вдова Альберика Тулузского, графа де Сен-Жиль, и Гуго III, герцога Бургундии
            • Беатрис (ум. до января 1241), дама де Маллавал и де Рошшом; муж: до 4 мая 1220 Альберт III (ум. 1259/1260), сеньор де Ла Тур-дю-Пэн
            • Мария (ум. после 1285), дама де Варе, де Во и де Сен-Сорлин; муж: Рудольф I, граф Женевы
          • Гильом (ум. до 30 августа 1231), сеньор де Колиньиле-Нёф с 1205
          • Умберт III (ум. 9 июля 1211), сеньор д’Андело, родоначальник ветви сеньоров де Колиньи и д’Андело
          • Эврар (ум. после 1225), протоиерей в церкви Нотр-Дам д’Амброне
          • Манассия (ум. после 1212)
          • Гуго (ум. после 1250), синьор ди Крелья и ди Сиврея, родоначальник ветви синьоров ди Крелья и ди Сиврея
          • Беатрис (ум. после 1222); муж: Пьер (ум. после 1222), сеньор де Монморе в 1200—1222
          • Элис, дама де Сердон и д’Эспьер в 1216—1228; муж: Умберт II (ум. до 1216), сеньор де Туар
        • Гильом, канонник в Лионе
        • Готье, сеньор де Сен-Андре-сюр-Сюбан в 1178
          • Гуго
          • Гильом (ум. 16 июля 1213), канонник в Лионе
          • дочь; муж: Гишар (ум. после 1194), сеньор д’Антон и де Перуж
      • Гильом
      • Умберт
      • Ги, приор в Инимонте
      • Далмас (ум. после 1147)
      • Бернар (ум. после 1147)
    • Манассия
Сеньоны Колиньи и д’Андело (потомки Умберто III)

Умберт III (ум. 9 июля 1211), сеньор д’Андело

  • Амедей II (ум. до 1256), сеньор де Колиньи-ле-Нёф, д’Андело, де Шевро и де Жассерон; жена: Агнес де Кюсо (ум. после 1256), дочь Понса III, сеньора де Кюсо, и Агнес де Сенесе, дамы де Бар-сюр-Сьен
    • Гильом I (ум. 1270/1275), сеньор де Колиньи-ле-Нёф, де Шевро и де Жассерон; жена: Беатрис
      • Маргарита (ум. после 1318), дама де Колиньи и Шевро; муж: с 1280 Ги (ум. до 1304), сеньор де Монлюэль
    • Этьен I (1251 — после 1318), сеньор д’Андело, де Жассерон, де Крессья, де Бопон, де Бруассья, де Дигья и де Мондидье; жена: Изабелла де Сабран, дама де Крессья, дочь Жерара де Сабран, сеньора де Крессья, и Марии Агнес де Мон-Сен-Жан, дамы де Крессья
      • Жан I, сеньор д’Андело; жена: Жанна, дама де Ла Рош-дю-Ванель, де Крилья и де Луасья, дочь Милона, сеньора де Ла Рош-дю-Ванель, и Маргариты
        • Этьен II (ум. после 1331), сеньор д’Андело, де Бопон, де Бовуа, де Луасья, де Крилья и де Ла Гей; жена: Элеонор де Туар (ум. после 1365), дочь Умберта IV, сеньора де Туар и де Вильяр, и Элеоноры де Боже
          • Жан II (ум. после 1397), сеньор де Колиньи, д’Андело, де Бопон, де Бовуа, де Луасья, де Крилья; жена: Мария де Вержи (ум. после 1397), дочь Жана II де Вержи, сеньора де Фонвен, и Жильетты де Вьенн
            • Жан
            • Жак I (ум. ок. 1434), сеньор де Колиньи, д’Андело, де Крессья, де Бопон, де Бовуа, де Фромен, де Бюэнг, де Луасья, де Крилья и де Буажай; жена: Гугетта де Ла Больм (ум. после 1437), дама де Фромен и де Бюэнг, дочь Умберта де Ла Больм, сеньора де Фромен, и Катерины Люирье
              • Гильом II (ум. 1463/1464), сеньор де Колиньи, д’Андело, де Бопон, де Бовуа, де Фромен, де Салиньи, де Ла Мотт-Сен-Жан, дю Руссе, де Гранж-ан-Берри, де Шатильон-сюр-Луан, де Сен-Мориц-сюр-Лаверон, де Даннемари-ан-Пюизе, де Курсель-ле-Руа и де Шато-Рено; жена: с 12 июня 1437 Катерина Лурдин, дама де Салиньи и де Ла Мотт-Сен-Жан, дочь Клода Лурдина, сеньора де Салиньи, и Жанны де Бракю, дамы де Шатильон-сюр-Луан
                • Жан III (ум. после 1480), сеньор де Колиньи, д’Андело, де Шатильон-сюр-Луан, д’Эйант-сюр-Милерон, де Даннемари, де Бопон, де Бовуа; жена: с 1464 Элеонора де Курсель (ок. 1444 — после 1471), дочь Пьера, сеньора де Курсель, и Прежен де Мелён
                  • Жак II (ум. 1512), сеньор де Колиньи и де Шатильон-сюр-Луан, прево парижа, советник и ординарный камергер королей Франции Карла VIII и Людовика XII, капитан; 1-я жена: с 1496 Анна де Шабанн (ок. 1485-ок. 1501), графиня де Даммартен, дочь Жана де Шабанна, графа де Даммартен, и Маргариты Анжуйской; 2-я жена: с 11 июля 1505 Бланка де Турнон (ок. 1490 — ок. 1538), дочь Жака, сеньора де Турнон, и Жанны де Полиньяк, дамы де Вервен
                  • Гаспар I (ум. 30 ноября 1522), сеньор де Колиньи и де Шатильон-сюр-Луан с 1512, маршал Франции с 1522; жена: с 2 декабря 1514 Луиза де Монморанси (1490 — 12 июня 1547), дочь Гийома, сеньора де Монморанси, и Анны Пот, дамы де Ла Рошпот
                    • Пьер (1515 — ок. 1534), сеньор де Колиньи и де Шатильон-сюр-Луан с 1522
                    • Оде (10 июля 1517 — 13 апреля 1571), кардинал с 1533, архиепископ Тулузы 1534—1550, граф-епископ Бове 1535—1569; жена: с 1 декабря 1564 Изабелла д’Отвиль (1526 — ок. 1615), дочь Самсона д’Отвиль и Маргариты де Лоре
                    • Гаспар II (16 февраля 1519 — 24 августа 1572), сеньор де Колиньи и де Шатильон-сюр-Луан с 1534, граф Колиньи с 1559, генерал полковник с 1552, адмирал Франции с 1553; 1-я жена: с 16 июня 1547 Шарлотта де Лаваль (ок. 1530 — 3 марта 1568), дочь Ги XVI, графа де Лаваль и де Монфор, и Антуанетты де Дальон; 2-я жена: с 24 марта 1571 Жаклин де Монбель (16 февраля 1541—1588), графиня де Лоне-Желин, дочь Себастьяна де Монбель, графа д’Энтремон, и Беатрис де Сильва
                      • (от 1-го брака) сын (20 июля 1549 — июль 1549)
                      • (от 1-го брака) Генрих (10 апреля 1551 — ок. июля 1552)
                      • (от 1-го брака) Гаспар (28 сентября 1554—1568)
                      • (от 1-го брака) Луиза (23 сентября 1555 — 13 ноября 1620); 1-й муж: с 1571 Шарль Луи де Телиньи (1535 — 29 августа 1572); 2-й муж: с 24 апреля 1583 Вильгельм I Молчаливый (25 апреля 1533 — 10 июля 1584), принц Оранский с 1545, штатгальтер Нидерландов
                      • (от 1-го брака) Франсуа (28 апреля 1557 — 8 октября 1591), граф де Колиньи и сеньор де Шатильон-сюр-Луан с 1572, губернатор Дьепа, адмирал Гиени; жена: с 18 мая 1581 Маргарита д’Элли (ок. 1553 — после 1604), дочь Шарля д’Элли, сеньора де Пикиньи, и Франсуазы де Варти
                        • Франсуаза (ок. 1582—1637); муж: с 1602 Рене де Талензак, сеньор де Лудриер
                        • Генрих (5 августа 1583 — 10 сентября 1601), граф де Колиньи и сеньор де Шатильон-сюр-Луан с 1591
                        • Гаспар III (26 июля 1584 — 4 января 1646), граф де Колиньи и сеньор де Шатильон-сюр-Луан с 1601, герцог де Шатильон-сюр-Луан с 1643, губернатор Монпелье, адмирал Гиени, маршал Франции; жена: с 13 августа 1615 Анна де Полиньяк (1598—1651), дочь Габриэля де Полиньяк, сеньора де Сен-Жермен, и Анны де Вальзерге
                          • Генриетта (1617 — 9 марта 1673); 1-й муж: с 9 августа 1643 Томас Гамильтон (ок. 1624 — 8 февраля 1645), 3-й граф Хаддингтон; 2-й муж: с 26 июня 1647 (аннулирован) Гаспар де Шампань (ум. 1694), граф де Ла Суз, де Бедфорд и де Феррет
                          • Морис (16 октября 1618 — 23 мая 1644), граф де Колиньи
                          • Гаспар IV (9 мая 1620 — 19 декабря 1649), граф де Колиньи с 1644, герцог де Шатильон-сюр-Луан с 1646, герцог де Колиньи и пэр Франции с 1648, маршал Франции; жена: с 26 февраля 1645 Элизабет-Анжелика де Монморанси-Бутвиль (март 1627 — 24 января 1695), дочь Франсуа де Монморанси-Бутвиля, графа де Люсс, и Элизабет-Анжелики де Вьенн, дамы де дю Буа-де-Прель
                            • Генри Гаспар (11 июля 1649 — 5 ноября 1657), герцог де Колиньи и де Шатильон-сюр-Луан с 1649
                          • Анна (4 сентября 1624 — 13 января 1680); муж: с 28 марта 1648 Георг II (5 октября 1626 — 1 июня 1699), герцог Вюртемберга и граф Монбельяра
                        • Карл
                      • (от 1-го брака) Одет (24 декабря 1560 — ?)
                      • (от 1-го брака) Рене (7 марта 1561 — ?)
                      • (от 1-го брака) Карл (10 декабря 1564 — 27 января 1632), маркиз д’Андело и де Сен-Бри; жена: с 15 февраля 1597 Умберта де Шастене, дама де Динтевиль и де Ланти, дочь Жоахима де Шастене, сеньора де Ланти и Агнес, дамы де Динтевиль
                        • Франсуа, маркиз д’Андело
                        • Бернар (ум. до 1630), маркиз д’Андело и де Сен-Бри, барон де Динтевиль и де Ланти, генерал-лейтенант и губернатор Шампани; жена: с 27 сентября 1625 Габриелла де Пуайли, дочь Симона де Пуайли, барона д’Эсн и де Манонвиль
                        • Анна Мария Маргарита; муж: с 7 августа 1621 Петер Эрнст фон Крейхинген (ум. до 1641), сеньор фон Хомбург, барон де Креханг
                      • (от 2-го брака) Беатрис (21 декабря 1572 — после 1607), графиня д’Энтремон и де Монбель, маркиза де Монтелье; муж: с 17 июля 1600 Клод Антуан Бон де Мёйлон (1551—1618), великий камергер Савойи
                    • Франсуа (18 апреля 1521 — 27 мая 1569), сеньор д’Андело; 1-я жена: с 9 декабря 1548 Клодин де Рье (8 февраля 1525—1562), дама де Ла Рош-Бернар, де Рье и де Рошфор, дочь Клода де Рье, графа д’Аркур, и Катерины де Лаваль, дамы де Ла Рош-Бернар; 2-я жена: с 27 августа 1564 Анна цу Зальм (ок. 1541—1597), дочь Иоганна VII, графа цу Зальм, и Клод, дамы де Стенвиль
                      • (от 1-го брака) Маргарита (28 февраля 1553 — ?); муж: с ок. 1573 Жюльен де Турнемин, сеньор де Монмореак
                      • (от 1-го брака) Ги XIX (Пол) (13 августа 1555 — 15 апреля 1586), граф де Лаваль, де Монфор, д’Аркур, барон де Квентин, виконт де Ренн, сеньор де Витри и де Рье с 1567; жена: с 1 сентября 1583 Анна д’Алегр (ок. 1565—1619), дочь Кристофа д’Алегр, сеньора де Сен-Жаст, и Антуанетты дю Пра
                        • Ги XX (Франсуа) (5 мая 1585—1605), граф де Лаваль, де Монфор, д’Аркур, барон де Квентин, виконт де Ренн, сеньор де Витри и де Рье с 1586
                      • (от 1-го брака) Франсуа (23 августа 1559 — 9 апреля 1586), барон де Рье; жена: Жанна Елена де Ла Мотт (ум. после 1604), дама де Воклерк, де Ла Юноде и де Водэ, дочь Жозефа де Ла Мотт, сеньора де Воклерк, и Катерины де Турнемин
                      • (от 2-го брака) Анна (1565 — после 1596), дама де Танле, де Селли и де Курсель; муж: с 1594 Жак Шабот (ум. 29 марта 1630), маркиз де Мирабо
                      • (от 2-го брака) Франсуа (1566—1586), сеньор де Танле
                      • (от 2-го брака) Бенжамин (февраль 1569 — 7 апреля 1586), сеньор де Селли и де Курсель
                      • (от 2-го брака) Сюзанна; муж: Гильом де Пуатье, барон д’Утре
                  • Прежен; муж: с 9 февраля 1479 Пьер д’Эгревиль (ум. 6 июня 1537)
                  • Мария; муж: Жорж, сеньор де Ментон с 1529, канцлер герцога Савойского
                  • Луиза; 1-й муж: с 23 января 1502 Людовик, сеньор де Ла Ферте-о-Виконт; 2-й муж: с 1519 Ланселот дю Лак (ум. 1536), сеньор де Шемеролье, капитан и бальи Орлеана
                  • Анна; муж: с 3 июня 1505 Жильбер де Серпен (умер до 1538), сеньор де Шитен и де Беньо
                  • Шарлотта, монахиня
                • Лурдин
                • Рено (ум. после 1482), настоятель монастыря Арбуа
                • Жак (ум. 1510), сеньор де Салиньи, де Ла Мотт-Сен-Жан, родоначальник линии Салиньи
                • Антуан, сеньор де Бюэнг, родоначальник линии Колиньи-Бюэнг
                • Мария; муж: с 24 марта 1468 Антуан, сеньор де Шарель и де Кордебёф
                • Луиза (ум. после 1466)
              • Клод, сеньор де Крилья и де Луасья
              • Этьен (ум. после 1482), сеньор де Крессья, де Бутаван, де Шамбли, де Бюэнг, де Луасья
                • (незак.) Беро д’Андело, бастард де Колиньи; жена: Мишель д’Юрр
                  • Клод д’Андело
                • (незак.) Жанна д’Андело, бастард де Колиньи
              • Жан (ум. 24 апреля 1460), канонник в Сен-Жан де Леон, затем архидьякон в Шалоне
              • Антуанетта; муж: до 1423 Филипп Андреве (ум. до 1457), сеньор де Корсан, де Борепейр и де Сен-Жюльен, канцлер Филиппа II, герцога Бургундии
              • Мария; муж: с 27 июля 1434 Бонифаций де Шалан (ум. до 1457), сеньор де Фени-ан-Пьемонт и де Монбретон-ан-Дофине
              • Катерина; муж: с ок. 1420 Жан де Шаванн
              • (незак.) Жан, бастард д’Андело; жена: Антуанетта Морель
                • Гильом де Бопон, шателен де Колиньи
                • Этьен де Бопон; жена: Гильомметта де Сабревуа, дочь Гильома де Сабревуа, сеньора де Клосс
                  • Франсуа де Бопон, шателен де Колиньи
                  • Мария де Бопон; муж: Антуан, сеньор де Плане и де Бюже
                  • Жанна де Бопон; муж: Клод де Сиврия, сеньор де Вилье-Шапель, шателен де Бопон и де Бовуа в 1519
                • Жанна де Бопон; муж: Жан де Л’Эспинасс, сеньор де Фоль
            • Антуан (ум. после 1402), каконник в Сен-Жан де Леон
            • Этьен (ум. после 1402), сеньор де Луасья
            • Гильометта (ум. 1402), аббатиса в Шато-Шалон
            • Катерина (ум. до 1402), монахиня в монастыре Шато-Шалон
            • Маргарита, монахиня в Лон-ле-Сольнье
            • Гизелла (ум. до 1416); 1-й муж: до 1390 Жан, сеньор де Сен-Амур; 2-й муж: Жерар де Тюре, сеньор де Нуайе и де Морийон
          • Гугонин (ум. 1394); жена: Люсия де Со
          • Луиза; муж: Эме, сеньор де Монтани и Лионнуа
          • Маргарита (ум. после 1389); 1-й муж: Эмар де Бовуар (ум. ок. 1360), сеньор де Ла Палю; 2-й муж: Жан де Сален (ум. после 1382), сеньор де Пупе и де Фласе
          • Изабо; муж: Гишар де Тюре, сеньор де Нуайе
        • Жак (ум. 14 ноября 1372), канонник и певчий церкви Святого Жана в Лионе
        • Жан (ум. до 1328)
        • Маргарита; муж: с 1320 Жан д’Арбон, сеньор де Корж и де Ла Шо-де-Кротене
        • Изабо (ум. после 1369), аббатиса францисканского монастыря в Шато-Шалоне
        • Жанна (ум. после 1369), монахиня монастыря Сен-Клер в Лон-ле-Санье до 1326
      • Беро I (ум. после 1358), сеньор де Крессья и де Бопон, родоначальник ветви сеньоров де Крессья и де Бопон
      • Жанна; муж: Умберт, сеньор де Сен-Амур
      • Маргарита (ум. после 1318); муж: до 1304 Жан де Ла Бом, сеньор де Фромент
      • Эме; муж: Аме де Жуанвиль, сеньор де Марне и де Дивонн
    • Ги (ум. после 1310), монах ордена Святого Бенуа, приор монастыря и сеньор Нантюа в 1299
    • Гильометта (ум. 1262); муж: Гильом Палатин, сеньор де Мондидье и де Риотье-сюр-Саон
  • Готье (ум. после 1246), сеньор де Монжиффон, сеньор д’Андело; жена: Алиса де Бруа (ум. после 1274), дочь Гоше де Бруа, сеньора де Коммерси, и Елизаветы
    • Умберт (ум. 1274), сеньор д’Андело и де Монжиффон; жена: Агнес
  • Манассия (ум. после 1250)
  • Гуго (ум. после 1250), сеньор де Креффья
    • Гумберт (ум. после 1266), сеньор де Креффья
      • Гильом, сеньор де Креффья
      • Поли
    • Гуго (ум. после 1250)
    • Лорент (ум. после 1272)
  • Гильом (ум. ок. 1240), аббат монастыря де Л’Иль-Барб около Лиона в 1224

См. также

Напишите отзыв о статье "Дом Колиньи"

Примечания

  1. Du Boucher J. [books.google.ru/books?id=Tea3QAAACAAJ&dq=Preuves+de+l%C2%B4Histoire+de+l%C2%B4illustre+maison+de+Coligny&ei=ZvINTL3pB6iwyQTvhPXsCg&cd=4 Preuves de l´Histoire de l´illustre maison de Coligny]. — Paris: Du Puis, 1662. — 1228 p.
  2. Roch de Coligny. Généalogie de la maison de Coligny. — Axor-Danaé éditeur, 2004.

Литература

  • Genealogie de la Maison de Coligny // [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k76083c.r=Histoire+de+la+Maison+royale+de+France+et+des+grands+Officiers+de+la+Couronne.langEN Histoire de la Maison royale de France et des grands Officiers de la Couronne] / par le Père Anselme. — Paris: La compagnie des libraires, 1733. — Т. 7. — P. 144—162.

Ссылки

  • [fmg.ac/Projects/MedLands/BURGUNDY%20Kingdom.htm#_Toc232731823 SIRES de COLIGNY] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 8 июня 2010.
  • [www.heraldique-europeenne.org/Regions/France/Coligny.htm Maison de Coligny] (фр.). Site de l'héraldiste Arnaud Bunel. Проверено 8 июня 2010. [www.webcitation.org/67GlAdIlZ Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Дом Колиньи

– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.