Дом Пауля Лёбе

Дом Пауля Лёбе (нем. Paul-Löbe-Haus) — вспомогательное здание парламента ФРГ в правительственном квартале Берлина. Носит имя бывшего президента рейхстага Пауля Лёбе.

В 1992 году состоялся конкурс проектов нового здания бундестага в Берлине. Первое место в нём заняли архитекторы Аксель Шультес и Шарлотта Франк со своей концепцией «Федеральной ленты», в которую помимо Дома Пауля Лёбе вошли новое здание ведомства федерального канцлера, Дом Марии Элизабет Людерс, станция берлинского метрополитена «Бундестаг» и ещё не построенный Бундесфорум. Конкурс на реализацию проекта Дома Пауля Лёбе осенью 1994 года выиграл мюнхенский архитектор Штефан Браунфельс.

Дом Пауля Лёбе и Дом Марии Элизабет Людерс, связанные между собой мостом, образуют в архитектурном плане единое целое. Архитектор называет мост «прыжком через Шпрее». Он очень символично связывает здания с востока на запад в противовес идее архитекторов национал-социализма Столицы мира Германии с его осью Север-Юг.

Дом Пауля Лёбе был открыт в 2001 году. В нём 1700 помещений, полезная площадь нового здания составляет 61 000 кв. м. Оно предназначено для размещения функциональных подразделений германского парламента, которым для поддержания эффективности деятельности парламента необходимо находиться в непосредственной близости от Рейхстага. Это 550 офисов 275 депутатов бундестага, 19 залов заседаний и около 450 офисов секретариатов комитетов, а также ресторан для депутатов, сотрудников и посетителей.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Дом Пауля Лёбе
• [www.stadtpanoramen.de/berlin/paul-loebe-haus.html Круговая панорама]

Отрывок, характеризующий Дом Пауля Лёбе

«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.