Дом Поносовой-Молло

Достопримечательность
Дом Поносовой-Молло
Страна	Россия
Город	Уфа
Строительство	???—1910 годы

Дом Е. А. Поносовой-Молло — архитектурный памятник в городе Уфе, находящийся в Кировском районе по адресу: улица Карла Маркса, 6.

История

Этот особняк был построен в 1910 г. Заказчиком выступил купец и горнозаводчик С. С. Манаев, который заказал постройку дома для уфимской купчихи Елены Александровны Поносовой-Молло. Проект здания-особняка был разработан инженером-архитектором К. А. Гуськовым, а строительство велось силами местных мастеров и рабочих. Это здание было первым в Уфе, построенное в стиле «модерн». Оно сочетает в себе элементы барокко и ренессанса.

Особняк представляет собой двухэтажное здание, фасад которой выходит на улицу Карла Маркса. Вход в здание расположен симметрично относительно фасада и центральной части. У здания есть выносное крыльцо в виде двухколонного портика с квадратными колоннами и треугольным фронтоном. Фасад украшен рустовкой, сложными карнизами, лепными украшениями и оконными наличниками. В комплекс особняка входили также сад, фонтан и подсобные помещения.

В 1919 г. в этом здании располагался штаб 25-й стрелковой дивизии Василия Чапаева, о чём напоминает мраморная доска. С середины 1920-х гг. до 1936 г. в здании располагался Музей Октябрьской революции. Затем особняк занимал Дом учёных. Далее в здании размещался Президиум Уфимского Научного Центра РАН. Сейчас в здании находится Музей археологии и этнографии Уфимского научного центра РАН.

Реставрация здания

В 1980 г. здание было отреставрировано по проекту архитектора Р. Салимова.

По Федеральной целевой программе «Культура России (2006—2010 гг.)» на реставрацию особняка Поносовой-Молло и его реконструкцию под Музей археологии и этнографии было выделено 17 миллионов рублей из бюджета Республики Башкортостан.

Ссылки

• [www.npc-ufa.ru/kulturnoe-nasledie/ob-ekty-arhitektury.html Объекты архитектуры. Культурное наследие] (рус.). Проверено 25 мая 2012. [www.webcitation.org/6As7EHmce Архивировано из первоисточника 22 сентября 2012].

Литература

• Синенко С. Г. Уфа старая и новая. — Уфа: Государственное республиканское издательство «Башкортостан», 2007. — 272 с. — 3000 экз.

Отрывок, характеризующий Дом Поносовой-Молло

Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.