Дом Рубенса
| Дом Рубенса Rubenshuis | |
|---|---|
| |
| Дата основания | открыт в 1946 г. |
| Местонахождение | Wapper, 9-11, 2000 Antwerpen |
| Сайт | [www.rubenshuis.be/ enshuis.be] |
Дом Рубенса (Rubenshuis, англ. Rubens House) — муниципальный музей города Антверпена, посвященный жизни и творчеству прославленного художника 17 века Питера Пауля Рубенса с частичным воспроизведением его интерьеров и художественных коллекций.
Содержание
История
Рубенс восемь лет прожил в Италии. Начинал как художник-иностранец в Венеции. Но немного погодя получил должность придворного художника при дворе герцога Мантуи. Отношения с вельможным меценатом были достаточно хорошие, что дало возможность путешествовать по городам Италии и изучать произведения своих предшественников. Герцог доверил Рубенсу в 1603 г. дипломатический визит ко двору короля Испании Филиппа III, от милостей которого в то время зависела и Фландрия, родина художника.
Еще во времена пребывания в Италии Рубенс проявил заинтересованность к архитектуре. Свидетельством этого стало произведение — альбом «Дворцы Генуи», вышедшее в 1622 году.
Строительство собственного дома
В 1609 г., во время пребывания в Антверпене, Рубенс женился на Изабелле Брант. Хорошо сложилась здесь и его карьера, он был принят на службу в наместники испанского короля во Фландрии с правом проживания при дворе своих меценатов. На волне стабильного материального успеха в 1610 он и начал строительство собственного дома, что переводило теоретическую заинтересованность к архитектуре в реальную плоскость.
Он приобрёл дом с участком земли (ныне улица Wapper, 9-11), который перестроил по своему вкусу с учетом итальянского опыта и архитектуры дворцов барокко, особенно Генуи. Фасад на улицу оставлен в привычных формах богатого бюргерского дома. Перестройки были осуществлены на фасадах парадного двора и на фасаде мастерской. Участок земли был распланирован как небольшой сад с пышной, декоративной аркой в стилистике фламандского барокко.
Дом наполнялся коллекциями художника, где были -
- античная скульптура
- гобелены и произведения прикладного искусства
- собственные картины, которые не подлежали продаже
- картины художников-предшественников
- сборник картин современных мастеров
- мебель 17 века и т. д.
Рубенс жил здесь до своей смерти. Сохранена и часовня семьи Рубенс в церкви Св. Иакова в Антверпене.
Завещание и аукцион
Рубенс составил завещание незадолго смерти, по которому художественная коллекция подлежала распродаже и разделу полученных денег между второй женой художника и детьми. Описание коллекции зафиксировало наличие -
- 17 картин Адриана Брауэра,
- Натюрмортов Виллема Хеди, а также произведений, среди которых -
- Ян ван Эйк
- Тициан
- Лука Лейденский
- Тинторетто
- Ганс Гольбейн-младший
- Адам Эльсхаймер
- Перуджино
- Хосе де Рибера
- Якоб Йорданс
Свою коллекцию античных мраморных скульптур он продал англичанину герцогу Букингему. Ради новых памятников античного искусства Рубенс отдал часть своих картин и гобелены собственного собрания.
Картины с обнаженной натурой после смерти мужа вторая жена Рубенса пыталась сжечь, но её уговорили продать их. После смерти художника коллекция была распродана и перешла к владельцам в разные страны.
Картины из прежнего собрания Рубенса
- Peter Paul Rubens Peter Paul Rubens - The Artist and His First Wife, Isabella Brant, in the Honeysuckle Bower.jpg
Автопортрет с Изабеллой Брант, Мюнхен, Старая Пинакотека
- Peter Paul Rubens - Het pelsken 1636-1638.jpg
Вторая жена с шубой, Музей истории искусств, Вена
- Rubens-Lady.of.the.Chamber.to.Infanta.Isabella.jpg
Возможно, дочь Клара Серена, Эрмитаж, Санкт-Петербург
- Peter Paul Rubens 090.jpg
Елена Фурман с детьми, Лувр, Париж
После смерти Рубенса
Дом был продан и за века несколько раз менял своё назначение, теряя украшения интерьеров, мебель, скульптуры, растения и планировку сада.
Создание музейного учреждения
В 20 в. дом приобрел муниципалитет с целью создания музея Рубенса. С 17 века оригинальными остались только двери и декоративная арка в саду. По старым планам и гравюрам были воспроизведены детали и отделки фасадов. Интерьер заставили аутентичной мебелью 17 века и картинами современников Рубенса или его учеников и помощников. Музей открыли в 1946 г. Воспроизвести первоначальные коллекции Рубенса не было никакой возможности из-за их пребывания за пределами Бельгии. К тому же, они неоднократно меняли владельцев, а часть — уже достояние музеев мира, среди которых -
Коллекции музея
В музее мало экспонатов и предметов из коллекций Рубенса, поэтому называть его мемориальным музеем было бы неправильно. Правда, заведение получило два портрета Бартоломеуса Рубенса и Барбары Арентс (деда и бабушки Рубенса, художник — Якоб Класс ван Утрехт). В экспозиции — эскизы мастера, портреты, копии его картин.
Среди картин художника — автопортрет. Представлены мебель 17 века, картины предшественников и современников мастера. Дом Рубенса позиционирует себя как центр изучения искусства Фландрии от средневековья до барокко.
В 2010 г. Музей приобрел четыре новые картины на условиях долгосрочного кредита.
Источники
- Сборник «Питер Пауль Рубенс. Письма, документы, суждения современников», автор-составитель Егорова К.С. М, «Искусство», 1977
- Журнал «Художник», сентябрь, 1990
Напишите отзыв о статье "Дом Рубенса"
Отрывок, характеризующий Дом Рубенса
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
