Дом Соломина-Смолина

 памятник архитектуры (местного значения)

особняк
Дом Соломина-Смолина
вид с улицы Астрономической
Страна	Россия
Казань	ул. Баумана, дом 62/9
Координаты	55°47′23″ с. ш. 49°06′58″ в. д.55.7897861° с. ш. 49.1162750° в. д. / 55.7897861; 49.1162750
Архитектурный стиль	эклектика
Строитель	В. Е. Соломин
Архитектор	В. П. Александров, Ф. Р. Амлонг
Первое упоминание	1857
Состояние	хорошее

Дом В. Е. Соломина — В. Б. Смолина — особняк в историческом центре Казани. Название получил по имени основных владельцев здания — директора Казанского общественного банка, купца 2-й гильдии Василия Ефимовича Соломина и В. Б. Смолина. Кроме того, иногда называется «Домом Учителя». Дом занимает угловое положение, располагаясь по адресу ул. Баумана, 62 / ул. Астрономическая, 9. Обладает статусом памятника истории и культуры местного значения (присвоен постановлением Главы администрации г. Казани от 03.02.1997 № 138). В 2009 году был вновь внесён в перечень объектов культурного наследия, но уже под названием «дом В. Е. и В. Б. Смолиных» (вероятно, по ошибке).

История

В основе ныне существующего здания — домовладение по бывшей Большой Проломной улице (ныне — Баумана), построенное в 1857. В 1861 в здании В. Е. Соломин открывает пряничное производство, которое в 1874 было значительно расширено и превратилось в крупнейшее в Казани. В 1886 здесь под руководством мастера работало 17 рабочих и 4 ученика, годовой оборот достиг 27 тыс.руб. В 1873 архитектором В. П. Александровым здание было перестроено и включило домовладение по нынешней улице Астрономической. Потом здесь располагались магазины Остермана и синематограф «Урания» (1908 год). В 1913 архитектором Ф. Р. Амлонгом, имевшем в здании свою строительную контору «Современное зодчество», был создан театр миниатюр «Chat noir» («Чёрная кошка») антрепренёра-кукольника В. В. Образцова (предка Сергея Образцова). До недавнего времени в центре здания возвышался декоративный шатёр. С 1918 это рабочий клуб «Новая жизнь», с 1940-х — клуб имени товарища Зиновьева, потом Дом культуры имени М. Горького. В 2001 году в рамках федеральной целевой программы «Сохранение исторического центра Казани» сюда был переведён Дом работников образования (Дом учителя), находившийся ранее в здании Синагоги на Профсоюзной улице.

Архитектура

Угловой двухэтажный дом в стиле эклектики. Фасад, выходящий на улицу Баумана, имеет эклектичный ризалит (барочный разорванный карниз и люкарну) над входом, под ним — балкон. Фасад, выходящий на Астрономическую улицу, имеет выделенные пилястры и парапетную стенку (аттик) над средней частью фасада.

Ссылки

• [www.streamphoto.ru/users/radmila-rada/182809/a7a3d301b9abf06239126ecebfd5d4fa/ Фотография дома]
• [static.panoramio.com/photos/original/11167561.jpg Фасад по ул. Баумана]

Отрывок, характеризующий Дом Соломина-Смолина

Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.