Дом культуры имени Русакова

Здание
Дом культуры имени И. В. Русакова Клуб Русакова Союза Коммунальников
Фасад здания после реставрации, 2015 год
Страна	Россия
Москва	Сокольники, ул. Стромынка, 6
Архитектурный стиль	авангардизм
Автор проекта	К. С. Мельников
Первое упоминание	1927
Строительство	1927—1929 годы
Статус	Объект культурного наследия РФ № 7701551000
Состояние	Отреставрировано

 памятник архитектуры (местного значения)

Дом культу́ры и́мени И. В. Русако́ва (первоначальное название Клуб Русако́ва Сою́за Коммуна́льников) — здание рабочего клуба на пересечении улиц Стромынка и Бабаевская в Москве, построенное в 1929 году для работников Союза коммунальников по проекту выдающегося архитектора Константина Мельникова.

Здание Дома культуры имени Русакова является всемирно известным памятником архитектуры советского авангарда, отличается уникальной пространственной композицией, запоминающимся художественным образом и новаторскими конструктивными решениями.

История

Здание клуба построено по заказу Союза коммунальников для рабочих расположенного рядом Сокольнического трамвайного парка и вагоноремонтных мастерских (теперь — завод СВАРЗ). Дом культуры получил название в память участника революционного движения и одного из руководителей Сокольнической организации большевистской партии Ивана Васильевича Русакова (1877—1921), в честь которого также было названо трамвайное депо, улица и набережная в Москве.

В 1987 году здание клуба признано памятником советской архитектуры.

В 1996 году клуб был передан в аренду Театру Романа Виктюка. Клуб им. Русакова был включён в список особо ценных объектов Всемирного фонда памятников архитектуры и получил от него грант в размере 20 тысяч долларов. На эти средства, а также на собственные средства субарендатора клуба им. Русакова, ресторана «Бакинский дворик», был сделан ремонт кровли и отопительной системы здания, начата работа по реставрационной замене оконных блоков. Однако на масштабную реставрацию средств не хватило.

В 2005 году Центральный банк РФ тиражом 10 000 штук выпустил серебряную памятную монету «Дом культуры имени И. В. Русакова» номиналом 3 рубля.

В июле 2012 года был объявлен конкурс на проведение ремонтно-восстановительных работ в здании клуба; реконструкция должна была включать и «приспособление здания под творческую деятельность». В конце 2012 года началась капитальная реставрация здания клуба.

В 2014 году на выставке Denkmal («Памятник») в Лейпциге выставочный павильон Мосгорнаследия, в котором демонстрировались результаты реставрации ДК имени Русакова, получил первый приз. Как отмечалось в прессе, награждение явилось свидетельством высокого качества работ и большого интереса международного сообщества реставраторов к эпохе конструктивизма в советской архитектуре.

25 марта 2015 года мэр Москвы Сергей Собянин вместе с Романом Виктюком побывал в здании клуба, где завершилась длившаяся более двух лет реставрация. Мэр заявил: «Мы, наконец, можем сказать, что основные реставрационные работы здесь завершены. Это — один из самых крупных реставрационных объектов столицы. За 2,5 года реставраторы полностью воссоздали исторический облик одного из самых ярких памятников авангарда». По словам руководителя Департамента культуры г. Москвы Александра Кибовского, в здании после реставрации появилось самое современное звуковое и световое оборудование, созданы удобные гримёрки, холл для посетителей, переложены системы тепло- и водоснабжения; были восстановлены предусмотренные проектом Мельникова, но позднее заложенные окна, в результате чего Театр Романа Виктюка стал единственным среди московских театров, где для театральной постановки может быть использован солнечный свет. Роман Виктюк сообщил, что работать на собственной сцене театр начнёт в сентябре, а для премьерного показа планируется трагедия «Федра» Марины Цветаевой.

После реконструкции в уникальном зале-трансформере театра предусмотрено 438 зрительских мест, из которых 266 мест предполагается расположить на балконах, 164 места — на разборных трибунах; ещё 8 мест предусмотрено для инвалидов в партере. Установлен специальный лифт-подъёмник для инвалидов-колясочников, наличие которого не предусматривалось в первоначальном проекте Дома культуры. В театре установлено новейшее театральное оборудование, включая механическое оборудование сцены, световое и звуковое оборудование; в частности, театр оснащён 62 акустическими системами общей мощностью свыше 51 кВт и звуковым давлением свыше 136 дБ.

Архитектурно-планировочное решение

Архитектура клуба

Здание ДК Русакова по форме напоминает огромную шестерёнку. Это — первое в мире здание, где балконы зрительного зала вынесены наружу и находятся в трёх «зубцах-выступах». Вся объёмно-планировочная структура здания подчинена идее трансформирующегося пространства главного зала, занимающего около 70 % объёма здания. При строительстве клуба Мельниковым были применены прогрессивные для своего времени технологии: железобетонный каркас, система трансформируемых перегородок, стеклянные окна-стены в зрительном зале. Двигающиеся стены позволяли разделять или, наоборот, совмещать несколько залов.

Планировка

В центре здания находится вестибюль с двумя изолированными лестницами и центральной лестницей посередине, ведущей в два зала: верхний и нижний. Как предполагал сам К. С. Мельников, нижний зал может быть использован под ресторан, а верхний под митинги и спортивные упражнения. Построенный клуб имел шесть самостоятельных залов, объединяющихся в один при помощи специальных спускных затворов («живых стен»), помещённых между ярусами здания и вмещал около 980 человек: два боковых зала были рассчитаны каждый на 120 человек, три верхних зала по 190 человек, партер на 360 человек.

В трёх верхних залах живые стены имели следующую конструкцию: на высоте, несколько превышающей рост человека, стена была разделена пополам: верхняя, большая её часть, при помощи электромотора, помещённого на стене зала, поднималась вверх, описывая полукруг. Одновременно с этим нижняя часть стены, соединённая с верхней системой стальных тросов, опускалась вниз. Обе части стены были уравновешены, при этом вес каждой из них составлял около 4 тонн. В двух нижних залах «живая стена» весом около 3 тонн представляла собой цельную раму, опускающуюся вниз при помощи двух вращающихся винтов, приводимых в движение одним электромотором.

Переделки и утраты

Первоначально проект предполагал стеклянные стены, но окна того времени плохо удерживали тепло, и после первой же зимы окна были заложены. Помимо этого за время эксплуатации клуба снята надпись на фасаде «Профсоюзы — школа Коммунизма», ликвидирован механизм частичной трансформации залов, изменены цвет и облицовка стен. Сам К. С. Мельников в начале 1970-х годов описывал перечень необходимых работ по восстановлению первоначального облика клуба на Стромынке:

«1. Вскрыть оконные проёмы, заложенные кирпичом, в обеих сторонах боковых стен партера и крайних балконов зрительного зала. Восстановить оконные переплёты по рисункам, сохранившим свой узор на фотографиях 1929 — начала 30-х годов 2. Восстановить надписи на фронтальных плоскостях висячих частей трёх балконов по тем же фотографическим документам»

Интересные факты

В 1990 году в здании ДК Русакова группа «Nautilus Pompilius» записала несколько песен для своего альбома «Наугад».

Галерея

<center>Постройки архитектора К. С. Мельникова
<center>	Собственный дом архитектора	<center>	Клуб им. Русакова
<center>	Клуб фабрики «Свобода»	<center>	Клуб завода «Каучук»
<center>	Клуб имени Фрунзе	<center>	Клуб фарфорового завода
<center>	Клуб фабрики «Буревестник»	<center>	Ново-Сухаревский рынок
<center>	Бахметьевский гараж	<center>	Гараж на Новорязанской улице
<center>	Гараж Интуриста	<center>	Гараж Госплана
<center>	Павильон «Махорка»	<center>	Павильон СССР на выставке в Париже

• Rusakovs club melnikov.JPG

  Общий вид клуба со стороны ул. Стромынки (фото июль 2008 г.)

• Rusakov Workers' Club2.JPG

  Центральный вход в здание клуба (фото июль 2008 г.)

• Rusakov club.JPG

  Вход в ресторан "Бакинский дворик", оспаривающий помещения клуба у Театра Р. Виктюка (фото июль 2008 г.)

• Rusakov Workers' Club.JPG

  Мемориальная доска на фасаде здания. В надписи сделана ошибка в инициалах И. В. Русакова (фото июль 2008 г.)

• Rusakov club1.JPG

  Вид на здание клуба со стороны Бабаевской улицы. На фото видны заложенные окна (фото июль 2008 г.)

• Rusakov Workers' Club1.JPG

  Вид здания со двора (фото июль 2008 г.)

• 1931. Клуб Русакова Союза Коммунальников.jpg

  Фото 1931 года Брэнсона Де Ку.

• Rusakov workers club facade.jpg

  Фасад после реставрации. 2015 г.

• Rusakov club restored windows.jpg

  Восстановленные в ходе реставрации окна. 2015 г.

См. также

• Дом культуры имени С. М. Зуева
• Клуб фабрики «Буревестник»
• Клуб фабрики «Свобода»
• Клуб завода «Каучук»
• Конструктивизм в архитектуре Москвы

Литература

На русском

• Адамов О. И.  К. С. Мельников. Архитекторское слово в его архитектуре. — М.: Архитектура-С, 2006. — 144 с. — ISBN 5-9647-0091-8.
• [dlib.rsl.ru/viewer/01006595525#?page=12 Архитектура клубного здания.10 рабочих клубов]. — М.: ИЗОГИЗ, 1932. — 108 с.
• Константин Степанович Мельников: Архитектура моей жизни. Творческая концепция. Творческая практика / Сост. А. Стригалёва и И. Коккинаки. — М.: Искусство, 1985. — 311 с.
• Константин Мельников. Рисунки и проекты: Каталог выставки. — М: Советский художник, 1989. — 125 с. — ISBN 978-5269001739.
• Лухманов Н.  Архитектура клуба. — М.: Теакинопечать, 1930. — 102 с.
• Стригалёв А. А.  Константин Степанович Мельников. — М.: Искусство, 1985. — 364 с.
• Хазанова В. Э.  Из истории советской архитектуры 1926—1932 гг. Документы и материалы. Рабочие клубы и дворцы культуры. — М.: Наука, 1984. — 139 с.
• Хан-Магомедов С. О.  Константин Мельников. — М.: Архитектура-С, 2006. — 296 с. — ISBN 978-5-9647-0095-1.

На английском

• MacEl, Otakar; Fosso, Mario.  Konstantin S. Mel'Nikov and the Construction of Moscow. — Milan: Skira, 2001. — 312 p. — ISBN 9788881185399.
• Pare, Richard.  Die verlorene Avantgarde. — München: Schirmer und Mosel Verlag, 2007. — 347 S. — ISBN 9783829602990.
• Starr, S. Frederick.  Melnikov: Solo Architect in a Mass Society. — Princeton: Princeton University Press, 1978. — xvii + 276 p. — ISBN 0-691-03931-3.

Ссылки

• [www.russianculture.ru/formb.asp?ID=199&full Творчество Константина Мельникова]
• [www.forma.spb.ru/magazine/articles/7_01/main.shtml Некоторые проекты К. С. Мельникова]
• [lenta.ru/articles/2006/03/13/dom/ Дом Мельникова]
• [pda.cih.ru/c3.html Статьи о Константине Мельникове для PDA]

Отрывок, характеризующий Дом культуры имени Русакова

– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.